Сергей Сахнов - Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде
До 12 часов занимаюсь написанием «путевых заметок», потом собираюсь и покидаю гостиницу. Решаю позавтракать в ближайшем ресторанчике, где выбираю тофу и мясо с овощами. Через 15 минут мне приносят огромный кусок тофу, по уши утопленный в соевом соусе, засыпанный сверху зеленью и полосками красного жгучего перца. Мясо и овощи также обильно посыпаны красным перцем. Насколько возможно, убираю лишний перец палочками.
Выезжаю на дорогу и чувствую, как внутри все горит от перца. Идёт мелкий холодный дождь, ветер попутный. Скорость 25–30 км в час. Через несколько часов я уже основательно промок и продрог, вдобавок получил небольшое расстройство желудка из-за такого завтрака, и моя прямая кишка полыхает пламенем. Всё не к месту: дождь, грязь, понос. Питание нужно налаживать, думаю про себя, в очередной раз, вылезая из лесопосадки. Когда дождь в очередной раз разошёлся не на шутку, на горизонте появился городок Кхэтун.
Открываю разговорник на 47 странице, где написано по-китайски «мне нужна гостиница», и начинаю показывать эту строчку всем прохожим. Через полчаса, промокший до нитки, устраиваюсь на ночлег за 60 юаней. Душа нет, обмываюсь из тазика и иду в один из ресторанчиков, которых полно. Выпиваю 150 г резко пахнущей китайской водки, для «сугрева». Наученный горьким опытом, заказываю просто отварную говядину и немного салата, благо, все это на виду, ведь повар готовит на моих глазах. Дождь продолжает лить, не прекращаясь, но мне уже все равно, я в укрытии.
Выхожу на улицу, до гостиницы 20 метров, за мной следом выходит слегка выпивший мужчина. Прикладывает указательный палец правой руки к ноздре и смачно очищает содержимое своего носа прямо на ступеньки, потом все проделывает с левой половиной, затем отхаркивается несколько раз с видимым удовольствием и идёт дальше. Кстати, это иногда делают и представительницы прекрасного пола. Это проблема всей нации, как говорил переводчик Анатолий, когда я был в Пекине. Там полиция за плевок в общественном месте штрафует на 50 юаней. У китайцев своеобразное отношение к чистоте и правилам поведения в общественных местах, я не имею в виду всех, разумеется. Во-первых, практически нигде нет воды в кранах ресторанчиков или «кафешек». На просьбу помыть руки наливают пару ковшиков в пластиковый тазик, мол, полощитесь, как хотите. Я раздумывал вначале, что первым следует омывать руки или лицо? Решил начинать с лица, хотя это спорный вопрос. Понаблюдал, как это делают китайцы, отплёвываясь и сморкаясь в эту же воду, и мне совсем это не понравилось, тогда я решил, что своя бутылка воды – будет самым лучшим решением вопроса.
В порядке вещей, когда окурки бросают прямо на пол и туда же салфетки. Уборка стола после обеда и окружающей территории напоминает процесс, как в парикмахерской, когда после очередного клиента подметают полы. Надо заметить, что это абсолютно не вызывает никаких нареканий от обслуживающего персонала, тем более, что почти все ресторанчики – это семейный бизнес. Может это больше распространено в сельской местности, не знаю. У меня сложилось впечатление, что поля и огороды лучше ухожены, чем жилища крестьян и улицы городков в сельской местности, по которой я проезжал.
Впрочем, это только моё личное мнение и ничего больше.
За сутки пройдено 96 км. Всего с начала пути 9103 км.
День 108-ой Китай. 6 июля 2010 года. ДЖИП ПРОНОСИТСЯ ПО МЕСТУ, ГДЕ Я ТОЛЬКО ЧТО БЫЛ.
Всю ночь идёт дождь, но утром, к счастью, перестаёт и в 7 часов я уже на дороге. Свежо и приятно ехать, попутный ветер и хорошее настроение сопровождают меня. До Харбина 300 км, которые я планирую проехать за два дня. В связи со вчерашним расстройством желудка объявляю себе 24 часа воздержания от пищи, но воду буду пить. Ничего особенного на дороге, пока, не происходит, и меня уносят воспоминания, связанные с Китаем и китайцами.
1993 год – я капитан сухогрузного судна (балкера) «Кансо Ягуар», под мальтийским флагом. Дедвейт 25 тыс. тонн, груза берет 18–20 тысяч тонн. Экипаж российский – все из Владивостока. Перевозим груз окатышей (руда) из Порта Посьет в порты Китая, расположенные на Великой китайской реке Янцзы. Каждый рейс поднимаемся вверх по Янцзы, затрачивая до 3-х суток ходового времени, с китайскими лоцманами на борту. В ночное время, обычно, становимся на якорь на 3–4 часа, и лоцманы отдыхают.
Однажды, следуя вниз по течению после выгрузки, в балласте (без груза), как обычно, стали на якорь в 11 вечера. Лоцманы, поужинав, ушли отдыхать в свою каюту, а меня и второго механика пригласил старший механик Пирогов Александр на свой День рождения. Но, так как мы были не в порту, то на столе была бутылка коньяка, да порезанный ломтиками лимон. Особенно праздновать не собирались, не до того было.
Только выпили по одной, как рванул ураганный ветер, прекратившийся через 30–40 минут. Такое, иногда, бывает в летнее время в этих местах из-за жаркой погоды. Проходит ещё час, и мы уже собираемся расходиться, как раздаётся звонок с мостика, и стармех передаёт трубку мне. Второй помощник взволнованным голосом просит меня срочно подняться на мостик. Там, на правом крыле мечется и что-то кричит мокрый, полуголый китаец. Из кромешной темноты с правого борта из воды доносятся женские крики о помощи, слова мы, естественно, не разбираем, но интонация говорит сама за себя.
– Кто это, и как попал на борт?
– Он забрался по якорной цепи и прибежал на мостик, – оправдывается штурман. Вопрос не праздный, мы уже оформлены властями на выход из страны, и посторонним нельзя быть на борту.
– Тревога!!! Человек за бортом, – командую я, и на судне раздаётся звуковой сигнал. Пока экипаж готовит мотобот к спуску, включаем прожектор и видим, как на каких-то обломках мимо борта проплывает женщина, истошно зовущая на помощь. Как оказалось впоследствии ураганным ветром разбило семейную лодку этого китайца, и он, оставив жену на обломках посудины, сумел забраться на борт судна по якорной цепи и пролезть на палубу через клюз.
Двигатель мотобота чихает и заводится, пока шлюпка на талях идёт вниз на воду. Им командует старший штурман. Течение достаточно сильное, и женщину на обломках уже не видно, но крики ещё слышны. Китаец вне себя от волнения мечется от борта к борту, всматриваясь в темноту.
Все проверено – связь, двигатель, и я даю команду старпому отваливать от борта.
Мотобот идёт по лучу нашего прожектора и вскоре исчезает в темноте, только слышно мерное постукивание двигателя. В радар хорошо видна отметка шлюпки, и я спокоен за исход операции. Вспоминаем про лоцманов, и я посылаю матроса разбудить их.
Старпом докладывает, что видит женщину, и сейчас будут поднимать её на борт, затем сразу же взволнованно докладывает, что двигатель заглох. Поворачиваюсь к стармеху, он пожимает плечами. Обломки с женщиной и наш заглохший мотобот уносит вниз по течению в кромешной темноте. Лоцман долго не может понять, что произошло а, поняв, вызывает по радио спасательный катер. Через три часа на буксире приводят наш мотобот и снимают нашего полуголого гостя, жену его спасли и он счастлив. Я на мостике пишу объяснение для капитана ближайшего порта, таков порядок, судно готовится сниматься с якоря.
