Михoля - Александр Игоревич Грянко
Наши поиски ни к чему не привели, но, к счастью, у меня была одна мысль. Здесь ведь ничего нет, кроме асфальта, а значит, выход прямо под ногами. Всё это время я держал в руках мелок, который "отнял" у девочки. Этим мелком я написал на асфальте своё желание выбраться отсюда. Поднявшись, я увидел перед собой Мишу. Его ноги, как и мои, были на квадратах от классиков. Мы очутились в каком-то парке, где раньше никогда не были. Но это был не просто парк с деревьями. Это был парк развлечений с атракционами, сладкой ватой и прочим. Я решил закончить свою игру в классики и поскакал к единице (Миша так же поскакал к единице, так и не допрыгав до десятки). С каждым моим прыжком пейзаж менялся, но настолько быстро, что запомнил я только сосновый бор, парк и какую-то деревню. Когда я доскакал до единицы, появилась та девочка, которой я вернул мелок. На этом наше путешествие закончилось, так и не начавшись.
Часть восемнадцатая. Знакомство.
Это лето было невероятно тёплым. А я к этому лету был уже невероятно взрослым. Кажется, на последнем празднике в честь Дня рождения, мне стукнуло восемнадцать. И почему этот праздник так называется? Ведь день рождения был всего раз, и больше никогда не повторится (если вы, конечно, не верите в реинкарнацию). Но сейчас не об этом. Прошло уже много времени с того момента, как мне разбили сердце, и, кажется, сейчас оно полностью восстановилось, как у Россомахи (нет, не у этого маленького зверька, а у супергероя), а значит, я открыт для новых знакомств. Как раз об этом я и хочу рассказать. В один из этих тёплых, я бы даже сказал, – жарких летних дней мы с Мишей купались в пруду, который находился далеко от дома (прошу это заметить, потому что теперь свободы стало гораздо больше, и можно было ходить куда угодно без каких-либо последствий). Пруд был таким большим, что можно было подумать, будто это озеро. С одной стороны пруда были небольшие посадки из берёзок, а с другой дорога, ведущая в поля. В этом пруду я впервые увидел журавлей, и, конечно же, поразился красоте этих птиц. Было два места, где можно было купаться. Одно из них – песчаный пляж с плавным заходом, где купались дети, да и вообще все остальные, но второе место было гораздо интереснее, для, так называемой, элиты, где был мостик, с которого можно было прыгать, да и, к тому же, молодёжи, в том числе и девушек, в этом месте было куда больше. Насколько я помню, было преддверие Ивана Купалы, девочки плели венки из цветов, а само купание в воде приобрело несколько мистический оттенок, скорее всего потому, что я слышал много всяких историй с загадочным концом, случившихся как раз примерно в это время. День был солнечным, но тень от берёзок покрывала весь берег, поэтому, когда мы выходили из воды, было холодно. Когда мы были в воде, к берегу подошли две девушки. Я их никогда не встречал ранее. Одна из них мне сразу приглянулась, но и вторая была неплохой, так что нам с Мишей крупно повезло. К счастью, кроме нас больше никого не было, потому что пока берег в тени, все пошли купаться с другой стороны пруда. Девушки зашли в воду, и сразу же подошли ко мне. Я немного растерялся, когда они заговорили:
– Привет, а ты чего не пошёл на ту сторону?
– Да… Там не интересно, к тому же, народу слишком много… А…Вы чего не пошли?
– Да, говорят, лучше загорать в тени, ну а мы ещё и искупаемся.
Миша плавал поодаль, но всё равно мне показалось невежественным то, что девушки не заговорили о нём. Мы ещё долго общались, я уделял больше внимания той девушке, которая мне понравилась, одаривал её скрытыми комплиментами, улыбался ей и так далее. Я понимал, что приближаюсь к тому состоянию, когда чувствовал себя влюблённым. Мысли стали кружиться только вокруг неё, общаться с ней мне настолько нравилось, что я перестал думать о чём-то другом. Мы вышли на берег, стали рассказывать друг другу всякие истории, а затем, продолжая общение, встали и пошли гулять в сторону старых комбайнов, которые стояли недалеко от полей. Тут я вспомнил про Мишу. Когда я посмотрел на воду, то увидел, что там кто-то плавает. Я не видел наверняка, ведь мы уже отошли от того места довольно далеко. Конечно, нельзя было бросать друга, тем более в воде, но я не беспокоился за Мишу, потому что он отлично плавал, и, даже если бы у него свело ногу, он всё равно бы доплыл до берега. Даже если бы это был не он, и я увидел кого-то другого, то наверняка Миша давно ушёл, быть может, обидевшись, ведь такое уже было, и не раз. Тем не менее, этот поступок не из лучших, но было такое ощущение, будто я всё делаю правильно, к тому же, зная Мишу, он бы порадовался тому, что я познакомился с хорошей девушкой, и понял бы меня. С каждым словом эта девушка нравилась мне всё больше и больше. Её речи звучали, словно музыка, а я слушал так, как не слушает ни один студент-отличник важную лекцию. У неё были большие и озёровидные глаза, в которых можно было разглядеть целую вселенную, но больше всего мне понравилась её улыбка, в которую я сразу же влюбился отдельно от всего остального. В общении с ней день пролетел незаметно. Мы уже давно проводили её подругу, и ходили вдвоём, как настоящая пара, только не за ручку. Как только стемнело чуть больше, я проводил её к дому. Нет, я её не поцеловал, хоть и очень хотел. Но я так же хотел не нарушать ту идиллию, которая между нами была в тот момент, а поцелуй мог всё испортить. Мы разошлись, обнявшись напоследок. По дороге домой, которая, к слову, была весьма долгой, я слушал вечерний бит сверчков, а в голове играла мелодия мыслей, мыслей о ней и о том, что я снова счастлив.
На следующий день я решил встретиться с Мишей, извиниться перед ним за вчерашнее и рассказать, с кем я познакомился. По дороге к нему я увидел печальное зрелище. Это были похороны. Люди в тёмных одеждах, со слезами на глазах, шли
