Александр Вин - Закон королевского бутерброда
Уже не обращая никакого внимания на капитана Глеба, король Роб начал разворачивать рулон и пристраивать карту на обеденном столе.
– Да, ещё… Я просил Джой съездить по моим делам в северную гавань. Думаю, она вернётся поздно. Не беспокой её сегодня, пожалуйста.… И сам по этому поводу не беспокойся. Отдыхай.
Последние косые лучи солнца освещали крутую дорогу. Не особенно торопясь, Глеб Никитин пешком поднимался по серому асфальту к себе на холм. Ясно было, что сегодня он вряд ли быстро уснёт. Нужно было обязательно отвлечься.
…Электрические столбы казались ему сделанными прямо на месте, из взрослых пальм, которым согласно технике безопасности просто обрубили роскошные верхушки. Юные же пальмочки, росшие поодаль, своей кудрявой листвой на сочно-зелёных стволах очень походили на российские городские топольки.
Глеб шёл, считая и разглядывая маленьких белых хохлатых цапель на проволочном заборе, их жёлтые клювы и розовые лапки; несколько раз передразнил, мемекая, тощую козу в сухом придорожном овраге; сорвал с куста крупный белый цветок, потом повертел его в руках, не решаясь никуда выбросить….
Его тень встала перед ним, рельефно упав на крутой асфальт поворота. Капитан Глеб посчитал возможным немного поэкспериментировать с личной тропической тенью. Сначала, подбоченясь обеими руками, он сделал из себя родную букву «Ф», затем полюбовался, как выглядят по отдельности в свете солнечных лучей его бицепсы. Это ему тоже понравилось. Потом как-то само собой правая рука поднялась, растопырились пальцы. Получился замечательный сеятель, совсем как на очень известном классическом агитплакате.
То, что большое количество здешних жилищ круглые сутки остаётся незапертым, имело для Глеба определённые пикантные преимущества. Например, он уже почти привык, что в любое время дня и ночи на собственном пороге его могли встречать неожиданные люди.
…В гостиной горела низкая настольная лампа. Толстяк ловко приподнялся навстречу ему со скрипучего пальмового стула.
– Извините, никто не мог сказать мне точно, где вы, … вот, пришлось ждать вас здесь. Извините…
– Всё в порядке, Джонни, я действительно немного задержался. Что-то важное?
Не совсем молодой толстячок не успел ответить, капитан Глеб перебил его.
– Выпьете? Ром, джин?
– Нет, нет, что вы! Мне вредно к вечеру…
Глеб пожал плечами, прошагал босиком по прохладным, особенно после жары городского асфальта, каменным плитам пола на кухню и достал из холодильника высокую пачку апельсинового сока.
– Как самочувствие госпожи Фриды?
Пока из гостиной доносилось какое-то неразборчивое бормотание, Глеб стремительно и бесшумно шагнул во вторую комнату, потом в дальний, тёмный и изогнутый, конец коридора. Похоже, что кроме него и толстого адвоката, в доме действительно больше никого не было.
– Что? Немного приболела? Ай-я-яй! Это она явно переутомилась. Или расстроилась отчего-то. Рекомендуйте ей отдохнуть. Да, да! Поверьте, в таких обстоятельствах женщинам непременно нужно отдыхать.… А вы что же?
Глеб с размаху прыгнул на мягкий диван и поджал под себя босые пыльные ноги.
Сидеть напротив нежданного посетителя было удобно, тем более что лампа светила тому почти прямо в глаза.
– А вы, как я понимаю, трудитесь даже во внеурочное время? Ведь я даже не смею надеяться, что ваш визит носит частный характер, правильно?
Юриста смутить невозможно. Особенно если он в очках.
– Да, вы правы. Я здесь с деловым предложением.
– Ого! – Отпивая небольшими глотками ледяной сок, Глеб Никитин всё равно продолжал насмешливо смотреть на Джонни поверх стакана. – Если бы я знал о том, как мощно в здешних краях развит бизнес и как предприимчивы местные люди.… Говори, приятель. Я слушаю.
Джонни, немного важничая, достал из нагрудного кармана голубенькую салфеточку и, подслеповато щурясь, тщательно протёр ей свои сильные очки.
– Если вы согласитесь сегодня уехать с нашего острова, то получите много денег.
– Это просьба Фриды?
– Нет, это моё профессиональное и, во многом, личное мнение. Ваш отъезд убережёт мою клиентку Фриду Гарднер от многих неприятностей.
– Я чем-то мешаю госпоже Фриде?
– Вы мешаете мне.
Не зря толстяк носил такие пристальные линзы. Взгляд сквозь них получался у него действительно точным и пронзительным.
– Деньги заплачу вам я. Это мои личные средства. Но вы должны дать мне слово, что не будете больше искать здесь этого…, вашего русского уголовника и немедленно покинете Антигуа. Или же, если в ближайшие часы вам повезёт, и вы сможете его всё-таки обнаружить, то с острова вы уберётесь вдвоём! Это обязательное требование. Его не должно быть рядом с Фридой! Это не входит в мои планы.
На мягких подушках Глебу было очень уютно, а вот юристу Джонни, чтобы выглядеть предельно серьёзным и убедительным, пришлось со стула встать и он расхаживал вдоль дивана, попискивая по каменным плитам пола толстыми каучуковыми подошвами сандалий.
– Я помогу вашему другу покинуть Антигуа нелегально и безо всяких хлопот, гарантирую.… Если он внезапно найдется. А вас я избавлю от пристального внимания нашей доблестной полиции.
– Сядь, приятель.
Джонни с детских лет не привык, чтобы кто-то, разговаривая с ним о деньгах, внезапно и сильно хлопал его по плечу. Поэтому мгновенно ослаб и не очень солидно плюхнулся на диван рядом с Глебом.
– Остынь. Ты не в суде, а я – не присяжный. Ответь-ка лучше на мой вопрос.
Фланелевая салфеточка, пухлые ручки Джонни и его стерильные очки опять соединились в суетливом порхании.
– В последнее время никакой высокий сильный европеец не делал крупных бытовых ремонтов в домах Фриды? Сантехнику лично там не менял? Может, красил что? Стены, забор? Копал в саду, а?
Юридический взгляд, брошенный на Глеба из-под очочков, был полон презрения.
– Твой Валери трудился у Фриды Гарднер по-другому, изо всех сил, но в несколько иной плоскости…
– Тьфу! Опять ты, Джонни, о своём, о сексуальном! Не об этих приятных делах я сейчас тебе толкую! И не о моём Валерке! Высокий немой европеец славянского типа не крутился вокруг госпожи Фриды в эти две-три недели?
– Немой? Нет. Немых у неё ещё не было. Гарантирую.
– Вот это славно, Джонни! Тогда, приятель, это действительно твой личный вопрос! Ты даже не представляешь, насколько это славно и как сильно ты поднял этим самым мне настроение! Молодец, адвокат!
И, хлопнув гостя так же сильно по другому плечу, Глеб Никитин протянул ему ладонь для прощального рукопожатия.
