Игорь Зотиков - 460 дней в Четвертой Советской антарктической экспедиции
Часа два днём провели на палубе, фотографировали волны и альбатросов. Шторм очень красив и хорошо действует на нервы, если тебя не травит. Особенно шторм при солнце, как сегодня.
День четыреста двадцать второй. Второй день лежу как пласт, без движения. Приступ аппендицита! В самый неподходящий момент, в шторм. Около, потирая руки, облизываясь, как кот, ходит наш экспедиционный врач Серёжа Косачев… «Ну как, сделаем харакири?» Но я пока держусь. В каюте все время полно народу, большое участие принимает новая знакомая, наша классная служительница Валя, сидит рядом, сверкая улыбкой мне и всем ребятам. Снова в ходу наш антарктический юмор. Снимают мерку для моего гроба, идут разговоры про колосники. Я распределяю между ребятами своё имущество, завещаю кому что. Даже Валя подхватила наш стиль, говорит, что не разрешит бросать меня за борт, положит в рефрижератор, довезёт до Риги и сдаст моей Вале. Во всем этом какая-то доля правды. Тяжело делать операцию на качающемся судне на 30-м градусе южной широты. Уже жарко, и все плохо заживает. Так что главный вывод: надо терпеть и не сдаваться до родной земли. В запасе есть ещё уколы, хотят начать их делать сегодня.
Сильная слабость, болит голова.
День четыреста двадцать третий. Дела мои неважные, вчера потерял сознание. Почувствовал себя плохо, встал, вышел из каюты и хотел закричать, но упал в проходе. Операцию делать уже нельзя: уже слишком поздно. Надо лежать, чтобы глупый аппендикс не прорвался. Врачи колят уколами изо всех сил.
День четыреста пятьдесят шестой. Прошёл месяц, как я бросил писать. Боль в боку наконец прошла. Остались позади заходы в Порт-Элизабет, Ист-Лондон. Позади остался Кейптаун, первые дни безмятежного плавания в Атлантике, бассейн, душные ночи экватора, Южный Крест. Дня за два до экватора и дня два после его пересечения были отлично видны и Крест и Медведица.
Позади осталось чудесное утро, когда мы любовались Канарскими островами по левому борту и маленьким корабликом между небом и землёй. Канары навсегда останутся в памяти такими: синяя далёкая земля, синее море и белый кораблик, как бы висящий среди синевы. Остались позади дельфины, весело, не оглядываясь, идущие на метр впереди форштевня и вдруг уходящие вправо и влево.
Остались позади встречи с акулами с напоминающими чёрный парус плавниками, со спешащими посмотреть на нас любопытными черепахами и с пугливыми летучими рыбками. Позади ленивые тропические «станции» — остановки для проведения научных наблюдений и тревоги с криком «Человек за бортом!» и со спуском шлюпок.
Сколько интересного пережито за эти дни плавания: купание ночью в светящейся искрами воде бассейна, вечеринки, на которых пили ром под Южным Крестом, мой день рождения на самом экваторе, всеобщее увлечение попугаями, праздник на судне в связи с тем, что пропавший попугай вдруг нашёлся на мачте. Вспоминается синоптик Лёня, бросающий бутылки из-под сухого вина в море с записками, где указаны координаты, курс и название судна.
Сколько прекрасных дней и ночей провели мы, лёжа на покрытых брезентом люках трюма! Днём загорали, ночью смотрели на звезды. Тогда я на всю жизнь полюбил созвездие Орион. В эти прекрасные вечера оно всегда стояло точно в зените чуть-чуть с левого борта. Возле него спал Сириус и звезды Большого Пса, где-то рядом прятался Малый Пёс, чётко выделялся Лев. Только море, звезды и качающаяся, чуть освещённая мачта. Нет, наоборот, мачта не качалась, качались небо и звезды. Сначала это было странным, но потом мы привыкли. Единственное, что заботило, — необходимость писать отчёт. Из-за него я и дневник не писал. Работал каждый день до глубокой ночи.
Опишу лишь сегодняшний день. Сегодня мы вошли в Бискайский залив. Мыс Фенистер остался где-то справа и сзади. Последние два дня шли при крупной зыби. В Бискайе совсем недавно бушевал шторм в 10-11 баллов. А сейчас серое небо, серое море, нечёткий горизонт, слабый ветерок, слегка качает, но мы считаем, что идём как по озеру. Ведь это Бискай, кладбище кораблей! Вокруг суда, суда. Все спешат проскочить между весенними штормами. Несмотря на дымку, вокруг все время можно видеть пять-шесть кораблей Каждый третий — танкер — и старые колымаги, и белоснежные современные красавцы. Появились и маленькие грузовые судёнышки, которых мы никогда не видели в океане.
Сегодня у нас необычный день. Первый раз мы обогнали сразу два судна. Радость была всеобщей. Идём мы обычно на одном дизеле, второй в ремонте. Поэтому, используя попутные ветер и течение, делаем восемь узлов.
До дома осталось чуть больше десяти суток. Буду считать, что я уже дома, когда обниму жену. А может быть, даже раньше — когда войдём в порт. А пока этого чувства нет. Ведь мы уже 23 дня в открытом океане, с тех пор как прошли Кейптаун. А ведь нам плыть до Риги ещё неделю.
Сегодня вечером снова стояли на носу, смотрели вниз, на буруны. Море по-прежнему светится отдельными искрами. Это свечение искрами характерно для Атлантики. Особенно сильно оно было в районе Кейптауна. Тогда светились не искры, а целые громадные глобулы, примерно по кубометру. Иногда в головной волне вдруг на большой глубине вспыхивали огромные зелёные взрывы. Перед этим впереди корабля было видно едва светящееся пятно диаметром метров в десять-двадцать. Когда в него вонзался форштевень, происходили взрывы. Пограничный слой воды вдоль борта, увеличивающийся у кормы до двух метров, и бурун у носа светились ярким зелёным светом. Таким сильным, что. кажется, можно читать. От носа судна разлетались горящие стрелы. Это рыбы кидались в. разные стороны. Иногда впереди появлялось светящееся пятно какой-нибудь рыбы-громадины, иногда мы врезались в целую стан" рыб, и тогда весь океан превращался в фейерверк летящих головешек.
День четыреста пятьдесят седьмой. Не верится, что через несколько дней будем дома, что справа в тумане — Испания, что все кончается. Почему-то это не совсем радует Мы привыкли к снегу, к морю, к далёким пустынным горизонтам…
Главная моя личная забота — борьба с фурункулом на щеке. Пока он меня побеждает. Полтора года ничем не болел, а тут предстоит встреча с женой — и на тебе, да ещё на лице.
День четыреста пятьдесят восьмой. Вчера к вечеру вошли в Ла-Манш. Погода отличная, говорят, редкая для этих мест. Светит солнце, море снова стало приветливо, опять в нём много голубого и зелёного. Горизонт, правда, в тумане и небо белое, но солнце ярко светит через пелену.
День четыреста пятьдесят девятый. Идём Северным морем, по-прежнему сравнительно тихо, туманно, холодно. Море гладкое, нет даже зыби. Навстречу и обгоняя нас, идут бесконечные суда. Очень много мелких и очень старых. Таких мы не встречали на всем пути до Ла-Манша. Очевидно, старая рухлядь и мелкота не решаются выходить в океан. Там мы встречали только современных красавцев.
