Фарли Моуэт - Следы на снегу
Заметив по плеску воды в лунках, что бобры направляются в свои убежища, индейцы тут же закрывают вход в норы шестами, после чего вытаскивают бобра на поверхность или руками, или большим крюком, привязанным к длинной палке.
При таком способе охоты каждый охотник имеет право взять себе бобров, пойманных в намеченных им норах. Бобры, пойманные в домике, также принадлежат изловившим их.
Летом бобров иногда ловят сетями, а чаще ловушками и силками. Зимой они очень жирны и нежны, но летом труды по выкармливанию детенышей и сухопутные путешествия истощают их, из-за чего мясо становится почти безвкусным.
Что же до того, что, как утверждают некоторые, бобры испражняются в своих домиках в отдельной «комнате», то это совершенно неверно, так как они для этого ныряют в воду. Я тем более отвечаю за истинность своих слов, что держал несколько ставших очень ручными животных, которые следовали за мной повсюду, как собаки, и даже откликались на свои имена. А когда я их гладил, они испытывали удовольствие не меньшее, чем прочие животные, которых я встречал.
Для моих бобров построили домик, а перед входом оставили небольшой заливчик, куда они ныряли для отправления естественных надобностей. Когда из-за сильных морозов я взял их к себе в дом, то специально поставил для них бочку с водой, которой они всегда пользовались. В доме же от них не было никакой грязи, хотя держал я их прямо в гостиной.
Индианок и их детей бобры любили очень сильно; когда те подолгу к ним не заходили, животные проявляли признаки беспокойства. А стоило людям появиться, как бобры всячески выражали свою радость, ластились к ним, забирались на колени, ложились перед ними на спину, садились столбиком, как белки, и вели себя совсем как дети, редко видящие своих родителей. Зимой они ели то же, что и женщины, в особенности же им нравился рис и сливовый пудинг. Ели они и куропаток, и свежую оленину; правда, рыбу, на которую бобры, говорят, порой охотятся, я им ни разу не давал.
Глава четырнадцатая
Через несколько дней мы начали переход через озеро Атапаскоу, но из-за длительной охоты на оленей и бобров, в изобилии населявших некоторые островки, южного берега озера мы достигли только 9 января.
По самым точным оценкам, которых я мог добиться от местных жителей, это огромное озеро протянулось с востока на запад на триста шестьдесят миль, хотя в ширину не превышает шестидесяти. Место, где мы переходили его по льду, считается самым узким. Там из озера поднимается множество островков, заросших в большинстве своем стройными тополями, березами и соснами и изобилующих лесными оленями. На внутренних озерках самых крупных из островов мы обнаружили бобров, однако на побережье Атапаскоу их не было.
В озере водится много прекрасной рыбы, особенно в проливах между островками, где я заметил сильное течение с запада на восток.
Помимо обычных для здешних озер видов рыб в озере Атапаскоу водился еще один, нигде больше не встречающийся. По форме тела эта рыба напоминает щуку, но ее крупная прочная чешуя имеет красивый ярко-серебристый цвет. Пасть ее широкая и напоминает пасть осетра. Хотя зубов у нее нет, наживку рыба хватает так же жадно, как щука или форель. Северные индейцы называют ее «шииз». Форель, выловленная на Атапаскоу, была самой крупной из тех, что мне довелось видеть, а некоторые рыбины, попавшиеся моим спутникам на крючок, весили не меньше тридцати пяти или сорока фунтов. Щуки в водах этого озера тоже вырастают до невероятных размеров; я видел отдельные экземпляры, весившие больше сорока фунтов.
Ландшафт на южном берегу озера был менее суров, чем на северном, где хаотично громоздились скалы и холмы, подходившие к самому берегу. Здесь расстилалась приятная глазу равнина без единого пригорка до самого горизонта, не было видно и камней, поэтому моим спутникам, вынужденным кипятить воду в сосудах из бересты, пришлось запастись камнями на одном из островков, прежде чем мы ступили на южный берег озера[24].
Крайняя бедность большинства индейцев не позволяет доброй половине из них приобрести латунные или медные котелки, поэтому им приходится до сих пор варить пищу в больших высоких сосудах из бересты. Так как береста не выдерживает соприкосновения с открытым огнем, индейцы изобрели способ кипятить воду, нагревая докрасна камни и опуская их в сосуд, пока не закипит вода. Хотя такой способ приготовления пищи не требует много времени, ему сопутствует один большой недостаток: раскаленные камни часто раскалываются на куски, а так как используемые для этой цели валуны имеют в основном зернистое строение, то в сосуде они распадаются на кучки гальки и крупного песка, из-за чего все блюда часто перемешаны с песком.
Нам попадались в большом количестве бизоны, лоси и бобры, встречались следы куниц, лис и других пушных зверей. Однако мои спутники не делали ни малейших приготовлений к охоте на последних, потому что все свое внимание обратили на бизонов, лосей и бобров, чье мясо было гораздо вкуснее. Мясо же лисиц, волков и росомах индейцы этого племени не едят — только если им угрожает голодная смерть, могут они употребить в пищу мясо этих животных.
Волки часто встречаются к западу от Гудзонова залива — как на Бесплодных землях, так и в лесах, но, однако, они не слишком многочисленны, и редко можно увидеть в стае больше трех-четырех животных. Волки, живущие в лесу, обычного серого цвета, те же, на которых охотятся эскимосы, — совершенно белые. Все они сторонятся человека, но, когда их донимает голод, нередко по нескольку дней следуют за индейцами, хотя близко никогда не подходят.
Они — беспощадные враги индейских собак, часто нападают на тяжело груженных и отставших от основного отряда собак и поедают их.
У северных индейцев сложились странные понятия насчет этого животного, ибо, по их представлениям, волк не ест добытое мясо сырым, а без огня размягчает его посредством невероятной и чудесной изобретательности. Всю зиму волки обычно живут в одиночку и редко встречаются парами до весны, когда у них наступает сезон спаривания. Со своими подругами они не разлучаются все лето, вместе роют логово и выкармливают там детенышей.
Было бы естественно предположить, что в это время они становятся свирепее, однако я часто наблюдал, как индейцы шли к волчьему логову, вытаскивали оттуда волчат и играли с ними. Ни разу никто из них не причинил ни малейшего вреда волчатам, напротив, после игры их всегда очень осторожно помещали внутрь логова. Иногда я видел, как северные индейцы красили мордочки волчат киноварью или охрой.
