Цунами. История двух волн - Аня Ким
— Пусть обязательно заходит к нам завтра. Что же мне приготовить? Господи, я же не готовлю ничего из традиционно русской кухни, Нина, тебе должно быть стыдно за свою мать. Нужно было предупредить меня, мы бы купили что-то, может завтра успеем съездить в магазин с утра.
— Ты тараторишь совсем как я, — я со смехом помотала головой. — Не нужно ничего придумывать, ты же собиралась сырники делать, вот и отличный завтрак будет. Я уверена, он ничего подобного не пробовал.
Мама ушла спать, но по ее лицу я видела, что обдумывание меню продолжается. Завтра будет весело.
Я осталась сидеть у кухонного окна. Положив голову на сложенные руки, я смотрела на покачивающиеся ветви и по привычке скучала. Мне было мало, всегда мало, мне недоставало его, даже тогда когда мы были максимально близко, когда границы между нами практически не существовало. Даже тогда я скучала по нему. Мое сознание мерило шагами городские улицы, устремляясь к огоньку в окне его номера, я уверена, он еще не спал.
В час ночи мама появилась в дверном проеме и неодобрительно покачала головой.
— Возьми такси.
— Что? — я конечно не в семье квакеров росла, но мамины слова меня изрядно поразили.
— На тебя невозможно смотреть, вызывай такси и уезжай с глаз моих долой, — я подпрыгнула и повисла у нее на шее.
Меня не нужно было уговаривать. Уже через полчаса я стучала в его дверь.
— Отвратительный сервис, меня даже не спросили к кому я.
Хиро в халате стоял в дверях, словно раздумывая пускать ли меня внутрь. Я внезапно почувствовала смущение. Он ведь даже не звал меня, чтобы я вот так приезжала среди ночи.
— Я зашла пожелать спокойной ночи, ладно, я пойду, наверное, — я развернулась но прежде чем успела сделать шаг он втащил меня внутрь и запер дверь.
— Ты с ума сошла, куда собралась! Думаешь, я тебя отпущу?
— Ты не выглядишь довольным, может быть, я тебе помешала.
Он нахмурился.
— Я просто не уверен, что это понравится твоим родителям.
— Хватит переживать за меня, я большая девочка! Родители в курсе, они не против.
Складка на его лбу разгладилась, и губы обнажили ровный край зубов в довольной улыбке. Я вдруг поняла, что стою около той самой стены и почувствовала, как румянец заливает мои щеки. Он проследил за моим взглядом, и его улыбка стала еще шире.
— Ты краснеешь! Мне нравится, когда ты смущаешься.
— Почему ты еще не спишь? Уже почти завтра.
— Заканчивал кое-что по работе, — я неодобрительно покачала головой, он взъерошил рукой мои волосы, — но ты как раз вовремя.
Он размотал мой шарф и расстегнул куртку, заботливо оберегая мой подбородок от молнии, повесил одежду в стенной шкаф. Потом присел и стянул с меня сапоги.
— Хорошим мальчикам после полуночи привозят подарки!
Я переоделась в захваченную из дома футболку и могла нырнуть под одеяло. Хиро погасил лампу и мы, наконец, остались в том идеальном "нигде", о котором я так долго мечтала. Он по-звериному долго и сладко потянулся, так, что я, кажется, даже слышала пощелкивание суставов во всем его гибком сильном теле. Нежное и бережное звено его рук оплело меня, на секунду я даже потеряла способность двигаться. Моя рука привычно скользнула на основание его шеи, пересекая линию роста волос, другая легла на левую ключицу. Теперь его сердце билось прямо под моей ладонью. И тогда я заплакала. Счастье и облегчение, охватившие меня были невыносимыми. Я так не плакала уже давно, я не плакала так сильно с момента нашей первой встречи. Я плакала и прижималась к нему все крепче, мои пальцы должно быть снова оставили на его коже красные отметины. Я плакала от счастья, от предвкушения новой разлуки, от эмоций переполнявших меня. Он просто гладил меня по волосам и спине и шептал "шшш" в мое ухо, давая мне выплакать свинцовый слиток, накопившийся за два месяца на дне моего желудка. Когда я успокоилась, и дрожь оставила мое тело его поглаживания стали настойчивее, губы нашли в темноте мой рот, заплаканные щеки, и я рванулась к нему, словно стремясь стереть любовью свой страх.
Просыпаться в этой постели, полной нашим теплом, когда мои руки, привычно хватая пустоту, вдруг касались его кожи. Окунуться в вечность, нарисованную твоими пальцами. Раскрошенную между нашими телами, рассыпанную невесомой пудрой по дороге домой.
Мы могли позавтракать в отеле, но час был уже не ранний, и я настояла, чтобы мы приняли мамино приглашение на завтрак.
— Из-за того, что мы попираем все нормы приличия, я нервничаю, — я окинула его насмешливым взглядом.
— На тебе серый свитер.
— И?
— Почему в сером свитере ты все равно выглядишь как кинозвезда? Я же видела, ты даже не смотришь, что надеваешь!
— Может быть, я всю ночь думал, что надеть! Хотя нет, — он подмигнул мне, — ночью мне было не до этого.
Мама открыла перед нами дверь, прервав поток моих неразборчивых возмущений. Я снова представила их друг другу, уже в реале, папа обменялся с Хиро теплым рукопожатием. Мы прошли в зал, Хиро с любопытством изучал нашу квартиру. Ему еще повезло, что он не застал старого варианта дизайна "стенка напротив дивана". Когда обмен приветствиями закончился, он расстегнул рюкзак.
— Это от меня и моих родителей, — я понимала, что его родители ни сном, ни духом о происходящем, но все равно была тронута, что он упоминает о них.
Первая коробка ушла к Ромке, который примостившись напротив Хиро сверлил его любопытными глазами.
— Иксбокс! Иксбокс, папа! — мы с отцом синхронно устремили на Хиро укоризненный взгляд.
— Это слишком дорогой подарок для десятилетнего ребенка, — зашипела я.
— Это был мой единственный вариант, я понятия не имею, что дарить детям! — Ромка почувствовал, что заветная коробка может уплыть от него и под шумок скрылся с ней в комнате.
Маме досталась подвеска с жемчугом, а отцу набор каких-то странных инструментов, при взгляде на которые, его лицо приняло совершенно такое же выражение, что было у Ромки парой минут ранее.
Мама принялась накрывать на стол, по такому поводу мы завтракали не на кухне, а в гостиной. При виде блюд на столе у меня округлились глаза. Селедка под шубой, жаркое, холодец, борщ, драники.
— Мам, ты перестаралась. Так недолго и несварение желудка получить! Какой холодец в десять утра!
— О, это я уже ел! — Хиро наблюдал за прибывающими тарелками
