Леонид Репин - Параметры риска
Но, должен сознаться, долгое время нам не везло: никак не удавалось заблудиться. До нас доносились гортанные крики петухов, отдаленный собачий лай, изредка ревели на подъемах тяжелые самосвалы. Звуки эти доносились издалека — ослабленные, размытые расстоянием. Но все равно, сориентировавшись, можно было бы выйти на них. А именно этого и не было в наших планах: мы стремились как можно дальше заглубиться в тайгу.
А потом вдруг сделалось тихо. До странности тихо. Только ветер шелестел в кронах деревьев. Постояли, прислушались и уловили свое еще громкое дыхание: мы прошли много и довольно устали.
— Ну кто скажет, где Енисей? — спросил я товарищей.
И оба дружно показали в разные стороны. Это меня обнадежило, потому что обещало успешное начало эксперимента. Если так и впредь пойдет…
Однако для полной уверенности мы забрались еще Дальше в тайгу. Вот уж действительно шли "туда, не знаю куда"! А потом сели на влажную траву и как-то одновременно почувствовали: сегодня нам уже можно! никуда не идти.
— Перекусить бы… — вырвалось у меня против желания.
Мы выложили на траву то, что осталось от пышного завтрака в буфете гостиницы: один бутерброд с надкушенным кусочком сыра (утром его доесть не было сил) один огурец, одна маленькая долька чеснока и два небольших круглых печеньица. Все это мы разделили на три равные части и съели, изо всех сил делая вид, что каждому из нас предостаточно.
Потом Алексей закурил, затянулся, как после сытного ужина в ресторане, где пока еще курить разрешают, а мы с Толей, собрав сушняк, развели костер.
Быстро темнело. Сушняк наш только с виду был сушняком — горел неохотно, и костер грозил в любую минуту задохнуться в собственном дыму. Мы подбросили в него сухой сосновой хвои, и огонь немного оживился. Потом нарезали с берез тонких ветвей, постелили их на траву и, тесно прижавшись друг к другу — неожиданно сделалось холодно, — попытались уснуть.
Но только зря мы на это рассчитывали…
Ночная схватка
Комары атаковали нас внезапно, как сверхзвуковые истребители. Их налетело столько, что я подумал, будто они собрались погреться у огня и специально сидели засаде — под каждым листом и травинкой, — дожидаясь, когда мы появимся в их владениях.
Напрасно мы натягивали свитеры на голову, напрасно совали руки в карманы, поджимали под себя ноги или старались подсунуть их под товарища — комары непременно находили уязвимое место и безжалостно жалили.
Они совершенно свободно кусали через куртку и через свитер, через тонкие брюки, через носки. И я даже спросил Коваленко, не прокусили ли они ему сапоги. Мы еще крепились и пытались шутить, наивно полагая, что человек заведомо сильнее всего комариного царства. Но нас кусал еще и гнус, и целая куча каких-то кровожадных насекомых.
Алексей не выдержал первым. Он сел, сунул руки под мышки и мрачно сказал: "У кого-то из классиков читал, как комары и гнус насмерть заедали людей…а мы тоже сели, живо представив себе наши истерзанные, изорванные насекомыми в клочья тела. Наверное, от всех только и останется — топор да сапоги Коваленко.
— Очень просто, — сказал я товарищам. — Здешние комары совершенно не выносят дыма. Я читал: у них моментально начинается одышка и аллергия. Надо сесть поближе к огню.
— Так бы сразу и объяснил… — проворчал Коваленко.
Мы придвинулись к огню, но и это верное средство никакого облегчения не принесло: наверное, комары ничего не знали о тех книгах, где говорилось, что они должны бояться дыма. Кровососы бесстрашно залетали в самую гущу дымовой завесы, которую мы сами дольше нескольких секунд вытерпеть не могли, и вновь, вновь нападали. Так что нам, судя по всему, оставалось только одно: самим сесть в костер.
Тогда мы встали и подошли настолько близко к огню, что просто рисковали воспламениться. Когда появлялся легкий запах паленого, мы поворачивались, отдавали комарам на съедение грудь или спину, которые уже начинали куриться, и принимались поджаривать другие места.
Можно было бы еще попробовать закопаться с головой в землю, но у нас не было с собой лопаты. И я решил перехитрить комаров: резко отскочив от костра в темноту, сделал небольшую пробежку. Кажется, я слишком быстро бежал, потому что, когда упал, споткнувшись о поваленное дерево, удар оказался очень силен. Пока лежал на земле, распластавшись, потихоньку приходя в себя, комары безнаказанно ели меня. Вернулся к товарищам — еще больше искусанный.
Оценив результаты тактики, которую я применил, те решили ей не следовать и предпочли зажариться заживо. Я побоялся остаться в тайге в одиночестве и, стиснув зубы, встал рядом с ними. Мы решили стоять до тех пор, пока не упадем. Причем нам было уже все равно, куда падать — в костер или рядом.
Когда захотели подсчитать, сколько литров крови каждый из нас уже потерял, стало светать. Комары, видимо, утомленные бессонницей, разлетелись на отдых, а мы без сил повалились на подстилку из березовых веток и тут же уснули.
Пробудил нас утренний холод. Было половина шестого — спали мы всего часа полтора, костер погас, и только слабая струйка дыма говорила о том, что тепло его прячется в углях.
Подбросили огню свежей пищи и тут же подумали о том, что неплохо было бы и самим что-нибудь съесть. Мы тут же пожалели, что не прихватили с собой скатерти-самобранки, и, оглянувшись, поискали взглядом: нельзя ли тут найти что-нибудь съестное.
"Подберезовик!" — ахнул Коваленко. С прытью грибника, впервые в сезоне увидевшего добычу, он кинулся в траву, к корням старой березы, под сенью которой мы; провели нашу первую таежную ночь, и поднялся, торжествующий, держа в каждой руке по грибу. "Надо набрать побольше, — сказал Алексей. — Тогда у нас будет отличный завтрак".
Минут за пятнадцать мы насобирали грибов столько, что хватило бы на дежурное блюдо ресторана "Таежные дали", если бы только его решились открыть. Надо признаться, что чистили мы их не особенно тщательно потому что иначе не закончили бы эту работу и к вечеру.
Алексей поставил котелок на огонь, достал охотничий нож, в котором была ложка, и стал время от времени снимать грязную накипь. Когда, по нашим пред положениям, грибы приготовились, Алексей снял пробу — а мы с Толей в этот момент ему позавидовали и сказал не слишком уверенно:
— По-моему, очень вкусно…
Мы попробовали, сочли, что действительно вкусно необыкновенно, только чего-то все же не хватает. По совещавшись, пришли к выводу, что неплохо было б положить хоть немного соли. Соль я собирался со все строгостью экономить и доставать малюсенький пузыре чек из-под какого-то лекарства, где она содержалась, лишь в крайнем случае. Но мы все же бросили соль котелок, а я проследил, чтобы ни один кристаллик не остался на пальцах.
