Жюль Верн - Вокруг света за восемьдесят дней

Мистеру Фоггу и его спутникам город показался не особенно густо населенным. Улицы были почти пусты, кроме, однако, той части города, где находился храм; они достигли его, лишь миновав несколько кварталов, окруженных палисадами. Женщин в городе было довольно много, что объясняется составом мормонской семьи. Не следует, однако, думать, что все мормоны — многоженцы. Они свободны поступать так, как желают, но надо отметить, что почти все жительницы штата Юты стремятся выйти замуж, ибо согласно религии мормонов небо на том свете не дарует блаженства незамужним женщинам. Эти несчастные создания не выглядят ни счастливыми, ни довольными. Некоторые из них, без сомнения, более богатые, носили свободные в талии черные шелковые жакеты, а на головах — капюшоны или скромные шали. Остальные были одеты в ситцевые платья.

Паспарту в качестве убежденного холостяка не без некоторого чувства страха смотрел на этих мормонок, которые в количестве нескольких душ были призваны ублаготворять одного мормона. С присущим ему здравым смыслом он представил себе этого несчастного мужа. Ему показалось устрашающим вести столько дам сразу через все превратности земного существования вплоть до мормонского рая, где мужу предстояло навсегда оставаться в компании с ними и с достославным Смитом, который должен будет украшать своим присутствием это место вечного блаженства. Такая перспектива мало улыбалась Паспарту, и ему казалось даже — быть может, он в этом заблуждался, — что жительницы Грейт-Лейк-Сити бросали на него несколько взволнованные взгляды.

К счастью, пребывание Паспарту в «Городе святых» было непродолжительным. Без малого в четыре часа наши путешественники вернулись на вокзал и вновь заняли места в своем вагоне.

Раздался свисток, но в ту минуту, когда колеса локомотива пришли в движение и поезд стал набирать скорость, раздались крики: «Остановите! Остановите!»

Тронувшийся поезд не останавливают. Джентльмен, издававший эти крики, был, очевидно, каким-то опоздавшим мормоном. Он мчался во весь дух. К счастью для него, вокзал не имел ни дверей, ни барьеров. Он перебежал дорогу, вскочил на подножку последнего вагона и, задыхаясь, упал на лавку.

Паспарту, который с волнением следил за этими гимнастическими упражнениями, с живейшим интересом рассматривал опоздавшего, ибо узнал, что этот гражданин Юты удрал из дому после семейной сцены.

Когда мормон немного пришел в себя, Паспарту как можно вежливее осведомился у него о количестве жен: судя по поспешному бегству джентльмена, честный малый предполагал, что у того их должно было быть по крайней мере двадцать.

— Одна, сударь! — воскликнул мормон, воздевая руки к небу. — Только одна, но и этого вполне достаточно!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,

Покинув Большое Соленое озеро и станцию Огден, поезд в продолжение часа шел в северном направлении до Вебер-ривер; он покрыл после отхода из Сан-Франциско уже около девятисот миль. Затем он вновь повернул к востоку и двинулся через сильно пересеченный горный Уосатчский массив. Сооружение участка пути между этими горами и Скалистыми горами в собственном смысле этого слова стоило американским инженерам наибольших трудностей. Именно на этом участке каждая миля железнодорожного пути обошлась правительству Соединенных Штатов в сорок восемь тысяч долларов, тогда как миля пути на равнине обходилась лишь в шестнадцать тысяч долларов; но, как уже было сказано, инженеры не боролись с природой — они старались перехитрить ее, обходя все препятствия; так на протяжении всего пути меж океанами они прорыли только один туннель длиной в четырнадцать тысяч футов.

У Соленого озера железнодорожный путь достигал своей наивысшей точки. Оттуда он описывал сильно вытянутую кривую, спускавшуюся в долину Биттер-крик, чтобы затем подняться вновь до водораздела между Атлантическим и Тихим океанами. Речки в этом горном районе весьма многочисленны. Поезду приходилось пересекать мосты через Мадди, Грин-ривер и другие. По мере приближения к цели Паспарту становился все более нетерпеливым. Фиксу также хотелось поскорее миновать этот трудный отрезок пути. Он боялся задержек, опасался несчастных случаев и больше, чем сам мистер Фогг, жаждал вступить на британскую территорию.

В десять часов вечера поезд ненадолго остановился на станции Форт-Бриджер и затем, пройдя еще двадцать миль, вступил в штат Вайоминг — старинную Дакоту, — следуя все время по долине реки Биттер, откуда вытекает часть вод, образующих бассейн реки Колорадо.

На другой день, 7 декабря, поезд сделал пятнадцатиминутную остановку на станции Грин-ривер. За ночь выпал обильный снег пополам с дождем, но он уже почти растаял и не мог помешать движению поезда. Все же скверная погода очень беспокоила Паспарту, ибо снежные заносы могли поставить под угрозу все путешествие.

«И с чего это мистер Фогг вздумал путешествовать зимою! — размышлял Паспарту. — Не мог он разве дождаться лета, когда больше шансов на успех?»

Но в то время как честного малого беспокоило только состояние неба и понижение температуры, миссис Ауда испытывала живейшее беспокойство совсем по другому поводу.

Дело в том, что на станции Грин-ривер из вагонов вышло несколько пассажиров, которые прогуливались на платформе в ожидании отхода поезда. Среди них молодая женщина заметила и полковника Стэмпа В.Проктора, того самого американца, который столь грубо обошелся с мистером Фоггом во время митинга в Сан-Франциско. Миссис Ауда не хотела быть узнанной и тотчас же отступила вглубь вагона.

Это обстоятельство сильно взволновало молодую женщину. Она успела привязаться к человеку, который, несмотря на свое бесстрастие, каждый день доказывал ей свою самую глубокую преданность. Несомненно, она сама еще не понимала всей глубины чувства, зародившегося в ней к ее спасителю, она называла это чувство благодарностью, но незаметно для нее оно превращалось в нечто большее. Поэтому сердце ее сжалось, когда она узнала человека, у которого мистер Фогг рано или поздно хотел потребовать удовлетворения за его поведение. Очевидно, полковник Проктор попал в этот поезд совершенно случайно, но он находился в нем, и было необходимо любой ценой помешать Филеасу Фоггу встретиться со своим противником.

Когда поезд тронулся и мистер Фогг задремал, миссис Ауда, улучив момент, рассказала Фиксу и Паспарту о случившемся.

— Этот Проктор в нашем поезде! — воскликнул Фикс. — Ну что ж, не тревожьтесь, сударыня. Прежде чем иметь дело с господином… с мистером Фоггом, ему придется иметь дело со мной! Мне кажется, он оскорбил сильнее всего именно меня!