Алан Маршалл - Мы такие же люди
Я спросил старика, обрабатывавшего копье, что же, собственно, говорит Фред. Но старик только поднял руки в знак того, что не несет никакой ответственности за речи Фреда, и презрительно сказал:
- Очень плохие слова!
Я этому не поверил. Ругательства не сопровождают такими благородными жестами. А какая величественная походка была у Фреда! Я готов был скорее поверить в его собственную версию. Вот как он мне потом пересказал свою речь:
"Мою дочь вчера схватил один мужчина. Я строго поговорил с этим мужчиной. Я сказал: Ты мне не сын. Не сын ты мне! Твоя мать мне не сестра. Я из других краев. Я из другого племени. Раз так, я не зову тебя сыном. Если тебе нужна жена, возьми себе одинокую женщину. Это будет правильно. Одинокая женщина, одинокий мужчина - и все хорошо. А замужняя женщина и одинокий мужчина - это не дело".
Однако, по всей вероятности, в речи Фреда содержались более сильные выражения.
Пока Фред расхаживал перед хижиной, волнение присутствующих все возрастало, подогреваемое его выразительными жестами. Каждый взмах его копий действовал на врагов, как реальная угроза. Становилось страшно, как если бы плохо владеющий собой человек схватился за ружье.
Гарри стоял особняком, чуть влево от меня и двух моих телохранителей. Вставив копье в копьеметалку, ов медленно раскачивался всем телом.
Движения мужчин становились все более резкими. Они явно впадали в неистовство. Тут женщины пришли в ужасное волнение. Они пронзительно кричали, обращаясь к воинам, тщетно пытаясь умерить разгорающиеся страсти.
Во время таких стычек обычно наступает момент, когда в дело вмешиваются женщины, - либо для того, чтобы предотвратить кровопролитие, либо для того, чтобы мужчины могли в полной мере проявить свою храбрость и независимость, отмахиваясь от женщин.
Женщины вмешались, когда один из воинов особенно яростно замахнулся копьем. Его жена бросилась вперед и обеими руками схватилась за копье. Подобное вмешательство, унизительное для мужчины, удвоило ярость воина. Держа копье, как древко флага, он рванулся вперед, таща за собой жену. Она не устояла на ногах; ее тонкие руки напряглись, как натянутый канат, но она не выпускала копья...
Ее примеру последовали другие женщины. Бросившись вперед, они ухватились за копья мужей. Те только того и ждали, чтобы окончательно взвинтить себя. Послышались гневные выкрики, женщины шатались и падали от ударов и толчков. Друзья мужчин, сражавшихся с собственными женами, пытались помочь женщинам и удержать воинов от метания копий. Но вскоре они прекратили свои попытки и отошли.
Жена Гарри ухватилась за его копье. Хотя до этого Гарри был сравнительно спокоен и не обнаруживал желания броситься в драку, теперь он почувствовал себя воином, которого силой удерживают от исполнения ратного долга. Он бросил женщину наземь, но она продолжала крепко держаться за копье.
Гарри замешкался. Я видел, что он колеблется - ведь он любил свою жену! Ему не хотелось ударить ее копьеметалкой, хотя так полагалось воину, и его жена ждала этого удара. Все же Гарри бросил копьеметалку и ударил жену по голове кулаком - раз, другой... Ее голова судорожно вздрагивала под ударами, но она продолжала изо всех сил сжимать копье. Напрягшись, Гарри с силой дернул копье. Бесполезно! Тут он впал в неистовство. Он швырял женщину из стороны в сторону, словно вырвать копье из ее рук значило вырваться из рук смерти. Наконец он дважды изо всех сил ударил ее кулаком по челюсти. Руки женщины обмякли, и Гарри удалось освободиться. Он поднял копьеметалку и, отбежав, вставил в нее копье, а затем стал раскачиваться в медленном угрожающем ритме.
К этому времени все жены были укрощены. Они сидели, обхватив голову руками, или же брели, пошатываясь, под укрытие деревьев.
Теперь, утвердив свою независимость и доказав, что они действительно намерены драться, мужчины изрыгали потоки оскорблений в адрес противника.
Поднятые для броска копья замерли в воздухе. Вдруг один абориген из "дикого" лагеря, яростно грызший маджинджи, резко взмахнул копьем и выбежал вперед. Копье полетело к цели, словно подгоняемое свирепым криком аборигена.
Гарри, в которого было нацелено копье, согнулся, широко расставив руки и глядя вверх.
Копье пролетело мимо меня и моих телохранителей, вибрируя в каком-то зловещем экстазе, и уткнулось в мягкую землю в нескольких ярдах левее Гарри. Я разглядел венчик из перьев попугая вокруг основания каменного наконечника, приклеенного к древку смолой железного дерева.
Бросок копья послужил сигналом к действию. В воздух взмыло сразу несколько копий.
Женщины с криком бросились к детям. Замахиваясь палками-копалками, они погнали ребят, как коз, и заставили укрыться за холмом. Дети на бегу прикрывали руками спины, чтобы уберечься от ударов. Под деревьями они остановились, сбившись в плотную кучку. Взволнованные женщины стали вокруг них.
Когда копье вонзилось в землю рядом с Гарри, он, пригнувшись, помчался сквозь высокую зеленую траву, издавая отрывистые звуки.
Гарри низко опустил голову, как бы защищая ее от удара. Подбородок его почти касался колен. Он бежал в траве, держа копьеметалку в правой руке. Левой рукой он тянул за собой копья.
Укрываясь за деревьями, Гарри очутился позади хижин, перед которыми стояли пригнувшись четверо мужчин и среди них тот, кто первым метнул копье.
Держа свое копье наготове, Гарри прыгнул вперед. При этом он издал вопль, пригвоздивший врагов к месту.
Гарри "взял на прицел" своих врагов. Двое из них попытались было поднять копья, но предостерегающий крик Гарри остановил их. Гарри стал приближаться к врагам. Он все время что-то говорил, раскачиваясь всем телом. Воины несколько раз пытались перейти к обороне, но Гарри угрозами и жестами заставлял их остановиться.
Когда Гарри оказался прямо перед ними, он опустил копьеметалку и взял копье в руку наподобие пики. Держа копье на уровне плеча, он наступал на врагов, пока острие наконечника не коснулось груди одного из них.
Воины сникли. Они положили копья, а затем и копьеметалки на землю и покорно стояли, выслушивая оскорбительные речи Гарри. Наконец он жестом указал на лежавшие копья. Подобрав их, воины ретировались.
Поглощенный этим зрелищем, я не заметил, как аборигена, покушавшегося на Руби, ранили копьем в голову.
Видно, пролитой крови было достаточно, чтобы удовлетворить обе стороны, так как напряжение рассеялось. Женщины и дети приблизились, и обитатели лагеря Гарри отправились домой.
Раненый сидел на земле. Одна из женщин осматривала его рану.
- Вот и конец, - сказал стоявший рядом со мной Сэм, как бы снимая с себя всякую ответственность за мою безопасность.
