Питер Мейл - По следу Сезанна
Они екали по длинному зеленому и прохладному туннелю, образованному ветками платанов, что росли по двум сторонам бульвара.
— И, насколько я помню, где-то здесь должен быть… А вот и он! Отель «Негр-Кост». Устраивает?
* * *Параду видел, как они вручили швейцару ключи от машины, взяли вещи и вошли в отель. Дав им пять минут на то, чтобы получить номера, он расплатился с таксистом и нашел скамейку напротив входа. Телефон в кармане зазвонил в тот момент, когда он раздумывал, где бы взять напрокат машину.
— Параду? Где вы? — Слабый голос Хольца был еле слышен.
— В Эксе. Пять минут назад они поселились в отель.
— Они там с кем-нибудь встретились?
Параду устало покачал головой.
— Я же не вижу сквозь стены. Подождите, вот они выходят. Нет, их только трое. — Он немного помолчал, наблюдая, куда они пойдут. — Все в порядке, зашли в кафе. Позвоню позже.
Со своей скамейки Параду хорошо видел, что кафе переполнено, стало быть, обслужат их нескоро. Он облизнул пересохшие губы при виде официанта с запотевшими кружками пива на подносе и пошел искать бюро проката автомобилей.
* * *Сайрес отправился внутрь звонить Францену, а Люси с Андре, сидя на широкой террасе кафе «Дю Гарсон», с интересом рассматривали других посетителей: туристов, местных бизнесменов, отдыхающих от дневных трудов, и студентов университета, переводящих дух неизвестно от чего. Особенно заинтересовали Люси студентки, некоторые из них, как справедливо заметил Андре, были и вправду очень хороши. Они флиртовали, смеялись, непрерывно жестикулировали черными очками и сигаретами и то и дело вскакивали с места, чтобы кого-нибудь обнять.
— Это не студенты, это какие-то маньяки-целовальщики, — изумлялась Люси. — Ты только посмотри!
— Это входит в учебную программу, Лулу, — заверил ее Андре. — Что ты будешь пить?
Они сделали заказ, а потом молча сидели и любовались непрерывным людским потоком, катящимся мимо них по тротуару. Прохожие разглядывали тех, кто сидел за столиками, сидящие за столиками разглядывали прохожих, и этот взаимообмен праздного любопытства ни на минуту не прекращался. Андре с улыбкой наблюдал за Люси: боясь что-нибудь пропустить, она крутила головой, как радаром, и тут же жадно впитывала все увиденное. Он приподнялся на стуле, сжал ее лицо между ладонями и силой повернул к себе.
— Эй, ты еще не забыла меня? Я тот парень, с которым ты приехала.
— Боже милостивый, — ахнул вернувшийся одновременно с официантом Сайрес. — Не иначе как это заразно. В соседней кабинке я сейчас видел парочку — так они просто прилипли друг к другу. Они и до сих пор там. Ох, молодость, молодость. — Он сел и поднял кружку. — Ну что ж, я обо всем договорился. Мы встречаемся с Нико в деревенском ресторане «Фиакр», это примерно в получасе езды отсюда. Он приведет с собой свою, как он выразился, petite amie [62]. — Сайрес с удовольствием отхлебнул пива и промокнул губы. — Интересный будет вечерок.
— Еще одна красотка, — закатила глаза Люси. По-моему, их тут явный перебор.
— Думаю, нам не стоит заранее ничего планировать, — продолжал Сайрес. — Будем, как говорится, действовать по обстоятельствам. Как вы считаете? Но вообще-то я склонен рассказать ему всю правду. Пора уже.
Они еще раз припомнили все вопросы, на которые у них пока не было ответов: сделал ли Францен копию Сезанна (скорее всего, да); являются ли они с Хольцем партнерами (Сайрес в этом сомневался); знаком ли Францен с Денуайе; и известно ли ему, где находится оригинал «Женщины с дынями». В конце концов все согласились с тем, что пора, по выражению Сайреса, «выкладывать карты на стол».
На город уже опускались фиолетовые сумерки, и бульвар Мирабо превратился в светящуюся пещеру. Студенты начали уходить из кафе, вероятно намереваясь продолжить свое образование в каких-то других местах. Прогуливающиеся под руку пары останавливались у входа, чтобы почитать меню. Параду поднялся со скамейки, потер затекшие ягодицы и вслед за своими клиентами двинулся в сторону отеля.
* * *— Теперь вы понимаете, почему старик так часто писал ее? — говорил Сайрес. — Вы только взгляните — она в самом деле волшебная.
Они ехали на восток по шоссе Д17, а слева возвышалась гора Сен-Виктуар: ее склоны уже тонули во мгле, а на вершине еще розовел последний отблеск заходящего солнца. А потом без всякого предупреждения все вокруг погрузилось в темноту. Они отъехали от Экса всего на несколько миль, но не видели здесь никаких признаков жилья, если не считать крошечных огоньков дальних ферм. Машин на дороге почти не осталось: им попался только одинокий трактор, возвращающийся домой, да еще пара машин пронеслась навстречу. Сзади, на большом расстоянии виднелись фары какого-то попутчика, который в отличие от большинства французских водителей не стремился сократить дистанцию.
* * *Параду удовлетворенно откинулся на спинку сиденья. Вот так-то лучше. Здесь, в глуши, он наверняка не упустит своего шанса. Сначала он собирался просто догнать их, столкнуть с дороги и воспользоваться пистолетом, который давно уже жег ему подмышку, но профессиональная осторожность возобладала. Раз они не взяли багаж, значит, едут недалеко. Скоро они должны остановиться, и тогда он начнет действовать.
* * *— Сайрес, а вы уверены, что это та дорога? Вряд ли в такой глуши отыщется хороший ресторан, а Францен любит поесть. — Андре снизил скорость перед крутым поворотом.
— Он сказал, что на Д17 должен быть указатель. Смотрите, что это там впереди?
Скоро они разглядели деревянный столб с прибитой к нему сине-красно-белой вывеской: «„Фиакр“. Lе раtronmangeici» [63]. Стрелка указывала на узкую дорожку, больше похожую на тропу. Сайрес облегченно вздохнул.
В конце дорожки путешественников ждал приятный сюрприз, который большинство французов восприняли бы как должное: небольшой, симпатичный и — судя по количеству машин на стоянке — очень популярный ресторан посреди глуши. Он располагался в скромном двухэтажном здании, покрытом розовой crépis [64]: французы так любят ее, что часто кладут даже на натуральный камень. Домик, хоть и скромный, был в отличном состоянии, по фасаду его густо оплетал виноград, а широкая терраса со столиками выходила в залитый электрическим светом садик с кипарисами, олеандрами и древней, сморщенной оливой.
— Прошу прощения, Сайрес, — сказал Андре, с трудом нашедший свободное место для машины. — Я был неправ. Ресторан выглядит более чем серьезно.
Несколько голов повернулись в их сторону, а они сразу же заметили на террасе Францена: он был погружен в разговор со статной женщиной в сером платье, красиво оттеняющем ее седеющие волосы.
— Вот они, — обрадовался Сайрес. — Ну что, скрестим пальцы на удачу и пойдем?
* * *Неслышно ступая, из темноты появился Параду. В руке он нес сумку с оружием. Машина осталась на обочине трассы. Он огляделся, спрятавшись за стволом кипариса, и был разочарован увиденным. Слишком много света и людей. Правда, есть еще машина, и с ней можно поработать. Он отправился на парковку и там отыскал голубой «рено».
20
На террасе их с улыбкой встретила кругленькая, невысокая женщина в джинсах и белой рубашке. Свернутым в трубку меню она пыталась отогнать веселого терьера, рвущегося приветствовать гостей: казалось, вместо ног у песика пружины.
— Messieurs-dame, bonsoir, bonsoir. Вы — друзья Анук? — Она исхитрилась шлепнуть терьера в воздухе. — Hercule! Çasuffit! [65] Идите за мной, пожалуйста.
Вперевалочку она пошла между столиками в сопровождении непрерывно скачущего терьера. Заметив их, Францен поднялся из-за стола, улыбнулся и познакомил со своей спутницей.
Анук нельзя было назвать хорошенькой, но ее лицо притягивало взгляды. Такой профиль, увенчанный копной густых волос, хорошо смотрелся бы на монете. У нее была оливкового цвета кожа, словно впитавшая средиземноморское солнце, темные глаза и сильные ловкие руки. С такой женщиной лучше не шутить. У Сайреса блеснули глаза, и он поспешно поправил бабочку.
Францен наливал им в бокалы розовое вино, приговаривая:
— Здесь все очень вкусное, но pissaladière [66] просто исключительная, и баранина такая, что лучше вы не найдете нигде в Провансе. Я ведь прав, cherie? — К Анук он обращался немного заискивающе, как человек еще не до конца прощенный.
— Далеко не всегда, — ответила та, — но на этот раз прав.
По-английски Анук говорила с сильным акцентом, но уверенно, а улыбка смягчила язвительность ее слов. На Францена она смотрела с усталой, немного снисходительной нежностью, как мать, наблюдающая за непослушным и чересчур активным ребенком.
