Владимир Лебедев - Ачайваямская весна
У чукчей и вообще у народов Северо-Востока очень много красочных описаний оленьих гонок. Там всегда рассказывается о необыкновенном азарте, об энтузиазме сочувствующих гонщикам. Словом, гонки рисуются зрелищем не менее захватывающим, нежели, скажем, конные состязания где-нибудь в Австралии или Британии. В самом деле, известно, что прежде на оленьих гонках разыгрывались очень богатые призы — целые стада, целые состояния для оленевода. Кроме того, и честь для гонщиков выпадала немалая. О них говорили потом всю жизнь, и даже после их смерти. Все это было.
Но и сейчас чувствуется, как напряжены гонщики. Поставить оленей в упряжки им помогают добровольцы. Участники состязаний в основном люди пожилого возраста. Среди них и Чельгат.
Зрители ведут себя спокойно. Люди молча наблюдают за приготовлениями. Мы мечемся с фотоаппаратами, чтобы поймать тот кадр, который бы свидетельствовал о необычайности события.
Уходит со старта первый гонщик, за ним второй. Едут так же спокойно, как отправляются в гости. Выдающегося кадра нет.
— Почему медленно едут?
— Сейчас нечего гнать. Потом, в дороге, будут соревноваться…
— Каким же образом?
— Будут обгонять друг друга, стараться помешать уехать вперед.
Правила оленьих гонок и в самом деле несколько напоминают положение о соревнованиях яхтсменов. На оленях также можно обгонять противника только с одной стороны — справа, можно подставлять ему свою упряжку, чтобы он не мог вырваться. Если обходящий гонщик чем-либо задевал упряжку соперника, то он выбывал из игры.
Ушла последняя упряжка, и зрители разошлись пить чай. Теперь надо ждать не меньше часа, пока гонщики возвратятся обратно.
Зрители весьма степенно обсуждали достоинства оленей и шансы всех участников. Оценки делались весьма деликатно.
Прошел час. Люди не спеша пошли на невысокую сопочку, чтобы наблюдать финиш.
Гонщиков, однако, еще не было видно. Прошло еще минут двадцать, пока не показались упряжки, вынырнувшие из-за горушки. Впереди ехал, оторвавшись от остальных, Чельгат — так пояснили зрители. За ним метрах в двухстах двигалась вторая упряжка и сразу же за ней — третья. Остальные упряжки видны не были.
Мы все шли с сопки к месту окончания гонок. Оно было там же, где и старт.
Зрители остановились в кустах, чтобы не напугать оленей. Случалось, что во время гонок на финише олени бросались в сторону и первый проигрывал гонку.
Чельгат приехал на финиш вроде бы не спеша. Он небрежно остановил оленей и выпряг их.
— Легко ездили, — заключил Вантулян. — Олени и не устали.
В другое время олени могли просто свалиться на финише и их надо было прирезать.
Приехал и второй в таком же неспешном темпе. За ним и третий. Через четверть часа прибыли остальные.
Присутствующие с одинаковым радушием встречали всех.
Ничего похожего на традиционные описания гонок видеть нам не пришлось. Если судить по рассказам о прошлом, то пришедший самым последним должен был содрать с себя кухлянку и вызвать на борьбу главного победителя. А Чельгата же никто и не думал вызывать. Он разобрал упряжь и ушел чаевать.
Для посвященных эти гонки, может быть, и запомнились как волнующее зрелище. А для нас — ничего особенного. Да и те гонки, которые приходилось видеть у чукчей, сильного впечатления не производили. Прежде всего было скучно ждать, когда вернутся гонщики с трассы. Кроме того, трудно было понять тонкости борьбы из рассказа участников. Фактически спортивные страсти начинали разгораться только во время рассказа о том, как проходили состязания. Чтобы видеть их самому, надо было или участвовать в них, или же мчаться на чем-либо с той же скоростью, что и призеры. Роль комментатора играли аутсайдеры. Может быть, аутсайдеры заранее обрекали себя на роль сопутствующей судейской бригады. Все может быть. Во всяком случае в рассказе очевидцев гонки являлись драматическим событием. Рассказывали о них, к примеру, так:
«После того длинного поворота Чельгат стал сильно гнать оленей. За ним совсем близко пошел Ятгиргин, Там, сразу же за поворотом, начинается такое место, где земля как волны. Чельгат как будто по воздуху полетел! Его нарта только немного земли коснется — и на воздух взлетает до другого гребня! Как только нарта выдерживает, не ломается!! Со всей силы бьется о землю и опять взлетает. Тут Ятгиргин что есть силы погнал своих оленей. Если он на этом месте не обгонит Чельгата, то будет еще долго сзади идти. Впереди узкое место между сопками. Можно только друг за другом ехать. Все склоны сопок кедрачом поросли. Чуть в сторону попадешь — разнесет всю нарту и олени ноги поломают. Сам себе все кости тоже перемелешь.
Ятгиргин уже сбоку зашел. Еще немного — обгонит он Чельгата! Однако Чельгат оленей так повернул, что ему дорогу загородил. Ятгиргин еще больше в сторону правит, а Чельгат все больше и больше ему дорогу загораживает. Так доехали до места, где Ятгиргину сбоку стало нельзя проехать — там бесснежные места начались — одни камни. Тогда Чельгат прямо в проход повернул! Он все равно первый будет!!»
Наверно, все именно так и было.
Все люди слушали это повествование очень внимательно и, видимо, переживали.
Итоги гонок таковы: первое место занял Чельгат, второе — Ятгиргин, третье — пастух из соседней бригады Тынанто.
Результатами матча все были удовлетворены.
— Ну как? Понравилось? — спросил нас бригадир Киргитагин, блеснув белозубой улыбкой. Он присел на корточки возле входа в нашу палатку, разминая в пальцах сигарету.
— Вообще-то интересно, конечно…
Киргитагин уловил отсутствие энтузиазма в нашем ответе.
— В других местах лучше, что ли, гонки устраивают? — спросил, он ревниво.
— Там азартнее как-то бывает… Веселее…
— Ла-a-дно, — многозначительно протянул Киргитагин…
— Сейчас мы другие гонки устроим.
Бригадир встал и закричал что-то по-чукотски, несколько раз упомянув имя Чельгата.
Бригаду из палатки, где чаевали, как ветром вынесло. Женщины, весело посмеиваясь и крича, натягивали кухлянки на меховые комбинезоны (керкеры) — готовились к долгому зрелищу.
Двое молодых парней помчались к стаду, волоча размотанные чааты.
Чельгат вышел в полной парадной форме и пошел не спеша, поглядывая по сторонам. Наконец он остановился на ровной площадке и показал себе под ноги, коротко сказав что-то.
Один из старших пастухов расторопно подбежал к этому месту и стал забивать в землю колышек.
Только тогда мы обратили внимание на остальных людей. Все мужчины стругали палки.
— Что это ты делаешь, Яша?
