Владимир Лысенко - Вокруг света на автомобиле
Другое ЧП случилось уже в конце сплава. До Тоора-Хема оставалось километров двадцать, однако уже вечерело. «Ракета» из Тоора-Хема в Кызыл уходила в 8 часов утра следующего дня, поэтому я всячески стремился успеть попасть в этот райцентр до вышеуказанного времени и решил идти как можно дольше (ведь порогов на Бий-Хеме больше не ожидалось). Однако погода не благоприятствовала задуманному. Небо было закрыто тяжелыми, свинцового цвета, тучами. Из-за них переход ото дня к ночи произошел очень быстро. Буквально за несколько минут я оказался в кромешной темноте и совершенно не видел берегов. Тут меня потащило через какие-то протоки, в кромешной мгле хлестало ветками береговых деревьев, перевернув мой «плот» несколько раз. Я подумал, что жизнь дороже моих вещей, отвязал от «плота» свой спасжилет и надел его на себя. Нас еще несколько минут трепало ветками деревьев, и, наконец, всё успокоилось, я попал в какую-то заводь. Ощутил ногами дно реки и потихоньку вылез на берег. Естественно, абсолютно всё было мокрым, я сильно замерз, а у меня осталась сухой лишь одна-единственная спичка. Это был крайне ответственный и волнительный процесс – разжигание костра при наличии лишь одной спички. К счастью, мне удалось осуществить задуманное, и я смог высушить вещи.
Еще один пример. При сплаве по Соху на Памиро-Алае случился у нас переворот (я шел на катамаране-двойке с напарником). Напарник почти сразу оказался на берегу, а я не хотел бросать катамаран, поэтому забрался на него и пытался причалить к берегу. Но, на мою беду, мы приближались к одной из пяти метровых щелей на Сохе (здесь берега сходились, и вся река – до этого шириной метров сорок – забивалась в метровую щель среди отвесных скал, где разламывалось всё, что туда попадало). Мне чудом удалось зачалить свой катамаран в трех метрах от этой щели, когда, как казалось, уже невозможно было избежать трагического исхода. Вообще нужно сказать, что мое жизненное кредо – везде и всегда бороться до конца, даже если на благоприятный исход остается лишь один шанс из ста.
И в моих заграничных экспедициях не удалось избежать чрезвычайных происшествий. Тот тяжелый случай во время сплава с Эвереста в Непале по реке Дудх-Коси ниже Джубинга, когда при прохождении через щель между камнями я вынужден был поставить на бок свой катамаран, мог закончиться для меня самым трагическим образом. Тогда получилось так, что после прохождения мощнейших 2-2,5 метровых сливов и огибания огромного валуна у правого берега я неожиданно увидел, что далее вся река с ходу протискивается в щель шириной 1 метр (мой катамаран имел ширину 2,2 м), образуя за ней водопад 2 м высотой. Катамаран навалило на камень и начало разламывать. Ничего другого не оставалось, как поставить его на бок (сам я при этом находился между гондолами) и в таком вертикальном положении пройти эту щель. После падения с водопада бурлящий поток оторвал меня от катамарана и вырвал из рук весло. Через несколько метров после первого водопада шла вторая метровая щель с еще одним двухметровым водопадом. Меня бросило туда. На некоторое время я погрузился в белую пену, ничего не видя впереди. Если бы падающему потоку повстречался какой-нибудь камень, то мне уже не пришлось бы писать эти строки.
Очень опасная ситуация случилась на реке Бури Гандаки в Непале, когда мое судно развалилось на две части, и я, схватив руками эти части, в таком положении вынужден был проходить сложнейшие пороги. 2,5-метровые валы накрывали меня с головой, я падал в двухметровые «бочки» и на несколько секунд уходил под воду. Так продолжалось минут десять. Вода была очень холодной, и я страшно замерз. Силы стали оставлять меня. И все-таки мне повезло – прибило к берегу.
Я попадал и в другие опасные ситуации. Опасности были связаны не только со сплавом по реке, но и с окружающей средой (как, например, на острове Новая Гвинея). На Каранге (в Танзании) и Голубом Ниле (в Эфиопии) я встретил крокодилов (только на Голубом Ниле 11 штук, там же «познакомился» и с бегемотом). Во многих странах (даже в сравнительно безобидной Австралии) большую опасность представляли собой змеи и пауки. На Аляске в любую минуту нам мог повстречаться медведь гризли.
Но часто не меньше пакостей, чем от представителей фауны, приходилось ожидать от местного населения. В Пакистане в районе нашего сплава с Нанга Парбат шла война между шиитами и суннитами, и в любой момент случайная (или неслучайная) пуля могла угодить в одного из нас. В Перу бесчинствовали террористы, убивая иностранных туристов. В Танзании местные бандиты нападали на белых иностранцев (моему напарнику по путешествию Гене Копейке порезали руку ножом). На острове Новая Гвинея (где я находился среди папуасов) еще не перевелись каннибалы. А о воровстве я даже и говорить не хочу, ведь меня обворовывали в Непале, Индии, Танзании, Индонезии, Эфиопии.
Не меньше проблем возникло и во время кругосветного путешествия на автомобиле. Пришлось преодолевать безобразные дороги в Мьянме, зимники в России. Меня обворовывали (в Перу, в частности, украли видеокамеру), моего напарника грабили (в Панаме и Колумбии). В Мексике мы ночевали «на природе» в горном районе, в котором хозяйничали бандиты. В Кении я чудом не попал под взрыв бомбы возле американского посольства. В Уганде меня обвинили в шпионаже и чуть не посадили в тюрьму. В Якутии в случае поломки автомашины мы могли замерзнуть на Колымском тракте (когда до ближайшего поселка было 150 км, а мороз «стоял» под -400С; кстати, в противовес жаре почти под +600С, которую мне пришлось переносить в Судане в пустыне Сахара). В южной части Африки я переболел малярией (хотя и в слабой форме).
Очень много хлопот было связано с преодолением многочисленных границ и получением некоторых виз. Например, в посольстве Гондураса (в гватемальской столице – в России такого посольства вообще нет) из-за недружественного отношения к гражданам России нам фактически отказали во въездной визе, и чтобы все-таки проехать через Гондурас пришлось приложить колоссальные усилия. А вот в Гватемалу нас не пустили даже при наличии у нас гватемальских виз, полученных в посольстве Гватемалы в Москве (местные пограничники не знали, где находятся и, вообще, существуют ли на самом деле Москва и Россия), пришлось ехать обратно в Мексику для получения новых гватемальских виз. Танзанийский пограничник долго не пускал меня в Танзанию, сомневаясь в том, годится ли мой российский заграничный паспорт для этой страны. Далеко не сразу разрешили нам въехать в Монголию на машине с американскими номерами.
Но несмотря на все вышеописанные (а также не описанные) опасности и проблемы, путешествия доставляли мне огромную радость. Увидеть новые места, познакомиться с жизнью других народов – что может быть интереснее? И я счастлив, что мне удалось сплавиться по горным рекам в двадцати странах мира и проехать на автомобиле через шесть десятков государств (а вообще я побывал в более, чем восьмидесяти, странах мира).
