Юлия Власова - Упавшие как-то раз
— А когда Юлий собирается возвращаться в Вечнозеленый? — уточнила я. — С первой весенней капелью?
— Он без умолку твердит об этом в своих апартаментах, — вставил Пуаро. — Хочет врагам в глаза взглянуть да совесть у них пробудить. Как весна, говорит, придет, как лигорий наступит, так в путь и тронемся.
— Первое лигория — день гольфа, если я не ошибаюсь, — сказала Эсфирь. — Король соберет придворных на площадке за дворцом и устроит турнир. И вот тогда-то…
— Ага, — подхватила я, — вот тогда-то и выступит из тени Агент Катастроф. Но я о другом думаю. Мы ведь полетим назад на шаре?
— Ну и что с того? — проворчал Пуаро.
— Пустим шар над краем упавших самолетов. Мне надо кое-что выяснить насчет тетки Арчи. Если я права и он тоже упал в Мериламию, то в одном из «морских чудищ» наверняка обнаружится его настоящая семья.
— Правда, мертвая, — передернулась Эсфирь.
— Ничего, — пошутила я. — Душу они из меня высосать не успеют. На воздушном шаре искать гораздо легче и безопаснее.
Похоже, весна действительно была не за горами. Иначе почему вдруг мне взбрело в голову выводить тетку Арчи на чистую воду? Когда заботишься о ком-то, кроме себя, сердце начинает оттаивать. Когда сердце начинает оттаивать, хочется заботиться о ком-то, кроме себя.
… Метель то утихала, то вновь набирала обороты и принималась буйствовать, наметая сугробы высотой с Пуаро. Пуаро прыгал по сугробам и был более чем счастлив.
Но однажды он почуял в воздухе весну. На затвердевший наст королевского полигона упали первые теплые лучи — и включился режим разморозки.
А потом настал славный день отлета. Слуги Юлия паковали багаж, чтобы отправить поездом в город Вечнозеленый. Арчи носился по дворцу туда-сюда в поисках места, куда можно было бы пристроить отвергнутые подарки и свою отвергнутую любовь. Позднее он примчался и заявил, что запер любовь в надежном сейфе и впредь о ней не заикнется.
Воздушный шар ждал нас на холме за резиденцией. Флорин тоже. Пуаро скалил на него зубы из корзины аэростата и грозно рычал. Возможно, именно поэтому Флорин предпочел держаться на расстоянии, беспомощно выглядывая из-за ствола старой липы.
— Прочь! — приказал ему Арчи, стрелой взлетев на холм. — Теперь ты уже ничем не сможешь навредить Жюли. Отправляйся туда, откуда пришел, и передай Фариду, чтобы готовился встречать гостей. Совсем скоро от него останется мокрое место.
Флорин задрожал, как осиновый лист, отскочил в сторону — и кубарем скатился с холма.
— Как ты сказал? Мокрое место? — переспросила я. — Откуда столько храбрости? Неужели ты полагаешь, король станет марать руки о такого негодяя?
— А если не он, то кто? — вскинулся на меня Арчи. — Хотя, впрочем… — помедлил он. — Если понадобится, я Фарида собственными руками задушу. Будет знать, как преследовать моих друзей!
Арчи с хрустом размял пальцы, а я подумала, что иметь такого заступника очень даже неплохо.
Адель дремала в каморке на съемной квартире, и по ее ресницам скользили несмелые лучи заспанного солнца, когда Эсфирь обрезала трос и мы впятером поднялись над землей.
— Бренная земля, бренная земля, как ты далека, как же мы легки, — продекламировал Пуаро своим смешным низким голоском.
— Я надеюсь, — улыбнулся Юлий, — ты это сам сочинил.
Юлий от полета пребывал в полном восторге.
— Обожаю, знаете ли, летать, — сказал он. — Почему бы не внести эту забаву в список ежедневных развлечений? Лео наверняка одобрит. Да и Жаклин с Беатрисой тоже. Как-нибудь обязательно покатаю на воздушном шаре моих придворных дам.
— Жюли, куда курс держать? — осведомился Арчи, который временно был за главного.
Я передала ему карту и провела пальцем прямую.
— Вот мы, вот — промежуточная цель.
— Что? Край упавших самолетов? Тебе что, жить надоело?! — воскликнул он.
Я подвела его к борту корзины и хладнокровно указала вниз.
— Не будешь подчиняться, окажешься во-о-он там.
Летели мы высоко, ветер дул со страшной силой. Даже у меня, бывалого пилота, при взгляде на «бренную землю» закружилась голова. Арчи сглотнул и сделал шаг назад.
— Ты уж так не шути, ладно?
Больше возражений я от него не слышала. Ни одного за всё наше небесное путешествие.
Над краем упавших самолетов ветер выдохся и куда-то быстренько улизнул. Воздушный шар снизился и погрузился в зону непроглядного тумана. Вот и как, скажите на милость, в подобных условиях искать родню Арчи?
— Есть у нас крепкий длинный трос? — поинтересовалась я у Эсфири.
— А то как же! Я предусмотрительна, — улыбнулась Эсфирь.
— Тогда спустите меня, — распорядилась я. — Привяжите к чему-нибудь трос и спустите нас вместе с Пуаро.
— Эй, я так не играю! — возмущенно тявкнул пёс. — Меня не предупреждали, что будет экстренная высадка.
— Ты ведь всегда хотел поглядеть на мертвецов, разве нет?
— Не заговаривай мне зубы. Сдались мне твои мертвецы, — зарычал Пуаро. — Только тронь — укушу!
Однако не успел он сказать «укушу», как я запихала его в просторный рюкзак и рывком застегнула молнию. Изнутри еще долго раздавался яростный лай и вся возможная нецензурщина, которой Пуаро нахватался в логове у Фарида и еще раньше — в «элитном» обществе бродячих парижских псов.
— Спускайте! — скомандовала я, когда меня хорошенько обвязали канатом.
Вскоре отчаянная Жюли Лакруа и рюкзак, до краев наполненный праведным гневом, скрылись в молочно-белом удушающем тумане. Пуаро атаковал прочные стенки рюкзака и отвратительно скреб по материалу когтями.
— Прекрати сейчас же! Как ты себя ведешь? — прикрикнула я на Пуаро. — Что о тебе подумают мертвецы? У нас ведь очень важная задача!
— Добыть сведения о предках Арчи Стайла? Зачем? Тебя ведь от него воротит! — послышалось из рюкзака.
— Так-то оно так, — согласилась я. — Но его не должны водить за нос, даже если он мне до смерти надоел.
— А как ты будешь искать мертвецов, если ты к канату привязана? — вновь вопросил рюкзак.
Я рассмеялась злоехидным смехом. Кто сказал, что искать должна Жюли? Не-е-е-ет, на это ответственное дело мы направим непревзойденного сыщика Пуаро!
Вытряхнула его из рюкзака, когда до земли оставалось совсем чуть-чуть.
— Беги, — сказала я. — Порасспроси нежитей. Может, они слыхали об Арчи. Если попадутся те, кто слыхал, веди их сюда.
Пуаро обиженно чихнул, надменно повернулся ко мне задом, к самолетам передом — и был таков. А я осталась болтаться на веревке, точно елочная игрушка.
Местами зеленоватые, местами сероватые мертвецы выглядывали из самолетов-аки-чудища-морские, пялили на меня красные глаза и пустые глазницы. Здесь же, неподалеку, клубились и тоскливо завывали призраки.
