Марстон Бейтс - Остров Ифалук
Марстон и я составили карту растительного мира вдоль линий колодцев, пересекавших остров. Таким образом, водные ресурсы, растительность и профили почв могли изучаться одновременно. Дороги острова, жилища и линии колодцев являлись хорошими ориентирами для геологических исследований и могли быть прямо нанесены на карты, сделанные еще до отъезда Марстона и Теда. В то же время сами карты были бы значительно улучшены благодаря геологическим и геодезическим исследованиям. Мы решили продолжать изучение профилей почв по направлению к морю и лагуне, так как земля и рифы на атолле являются естественным продолжением друг друга.
В результате должна была получиться, как мы полагали, серия детально изученных профилей атолла. В районах между линиями профилей можно было бы производить дополнительные наблюдения.
Глава XI
Главным образом о воде
Сразу после завтрака в Фан Нап явился Бакал, охрипший, с сильным насморком. Через несколько минут показался Том. У него тоже был насморк. Затем пришел Яни, который сообщил, что заболела его жена и что Фаголиер сидит в сарае для каноэ хозяйства Фалепенах, чихает и чувствует себя отвратительно. Я спросил Яни, как это все умудрились простудиться. Он ответил, что во всем виновато торговое судно. Каждый раз, когда оно останавливается у острова, многие простуживаются.
Я пустил всем в нос капли, раздал таблетки аспирина и отправился с лекарствами в хозяйство Фалепенах. Яни пошел со мной в качестве переводчика. В сарае был полумрак, так как маты из пальмовых листьев, повешенные на передней стороне здания для предохранения от ветра и дождя, еще не были сняты. Нагнувшись, чтобы не удариться о поперечные балки, мы вошли внутрь.
Фаголиер сидел на подстилке из кокосовых листьев в накинутом на плечи старом одеяле. Его окружали озабоченные мужчины и женщины — члены семьи. Когда мы вошли, он поднял большую голову, улыбнулся, поприветствовал меня какими-то неразборчивыми гортанными звуками и закашлялся. Когда приступ кашля прошел, я проверил его пульс, который оказался почти нормальным, положил руку на массивный лоб. Жара не было. Яни объяснил, для чего нужны аспирин и капли. Фаголиер бодро согласился попробовать их. Прием лекарства сопровождался несколько преувеличенным рычанием и гримасами, вызвавшими смех всей семьи. Легкое чувство натянутости, которое сначала испытывали все присутствующие, немедленно исчезло, и мне показалось, что эта маленькая, так умело выполненная клоунада была сделана преднамеренно. Я сказал Фаголиеру, что ему следует тепло укрыться, выпить чего-нибудь горячего и ни о чем не беспокоиться. Он согласился. У пожилого высокопоставленного ифалукского джентльмена было не слишком много забот, но последние несколько дней он слишком много работал над незаконченным каноэ в хозяйстве Фалепенах.
Капли уже начинали оказывать свое благотворное воздействие, и я возвращался в Фан Нап, чувствуя себя медицинским светилом.
В это время послышался шум со стороны лагуны. Суматохи и криков было больше, чем если бы кто-нибудь провалился сквозь землю. Я направился к берегу. На краю маленькой каменистой пристани Тед Арноу и Джош с трудом удерживали в вертикальном положении тяжелую квадратную трубу, сбитую из четырех досок, в то время как несколько помощников под руководством Маролигара складывали вокруг ее основания обломки мертвых кораллов. На вершине этой деревянной колонны была маленькая платформа.
Когда трубу прочно укрепили на месте, Арноу ушел в Фан Нап и вернулся с портативным мареографом — прибором для регистрации уровня воды.
Поместив квадратный серый металлический ящик на платформе, Арноу спустил на проволоке по центру деревянной трубы маленький поплавок с противовесом и объяснил нам устройство и принцип работы прибора. Основу его составлял обернутый бумагой барабан, который поворачивался в соответствии с движениями поплавка. К бумаге прилегало перо, приводимое в движение точными часами с семидневным заводом. Идея заключалась в том, чтобы получить запись изменений уровня моря во время приливов и отливов. Лагуна недалеко от Фан Напа казалась удобным местом для получения этих данных, так как на внешней стороне рифа не было защищенных мест. Мы тогда предполагали, что приливы в лагуне точно совпадают с приливами в открытом море. (Как выяснилось позднее, это было не совсем точно). У Арноу был второй переносный мареограф, при помощи которого можно было измерять подъем и спад воды в колодцах, поскольку на таких островах, как Ифалук, уровень пресной воды в колодцах изменялся в какой-то степени в зависимости от приливно-отливного цикла окружающего моря.
Гидрологические исследования иногда бывают довольно сложными и требуют определенной техники. Цель этих исследований понятна и неспециалисту. Вода необходима всему живому. Сама протоплазма состоит главным образом из воды, и все наземные живые организмы постоянно теряют влагу путем испарения через листья или кожу, а также в процессе дыхания и выделения. В большинстве случаев организм возмещает эту потерю с приемом нищи, в процессе всасывания влаги через корни и кожу. Для наземных и, как ни странно, некоторых морских форм живых существ восполнение нормальной потери воды может оказаться затруднительным. Дело не в том, что в мире не хватает воды. Почти три четверти земного шара покрыто водой; но большая часть ее солона и непригодна для обитателей суши. При изучении приливов и отливов Арноу интересовало не море как таковое, а пресная вода, находящаяся на поверхности или в толще земли и пригодная для человека и растений.
На атоллах вся пресная вода главным образом допревая. Ифалук — довольно богатый водой атолл, получающий, по мнению Арноу, в среднем сто — сто двадцать дюймов осадков в год. Этот вывод мы сделали на основе изучения результатов наших наблюдений и исследований, проведенных ранее на других островах Каролинского архипелага. В течение лета, наиболее влажного времени года, на Ифалуке за месяц в среднем выпадало около двенадцати дюймов осадков. Казалось, дожди начинались именно тогда, когда мы брали в поле фотоаппараты или, например, удобно усаживались где-нибудь в незащищенном месте, чтобы сделать свои записи. Мы с Марстоном довольно быстро обнаружили, что на время внезапных ливней дешевые полиэтиленовые мешочки — легкая и удобная защита блокнотам и аппаратам.
Зимой дождей бывает меньше, но настоящего сухого времени года здесь нет. Поэтому, несмотря на скудость почв во многих частях атолла, весь Ифалук, от берега до берега, покрыт густой зеленью.
Часть Каролинских островов получает даже больше осадков, но на некоторых атоллах, таких, как Эниветок (северные Маршалловы острова), в год в среднем выпадает около пятидесяти дюймов, а на южных островах Гилберта — всего лишь тридцать девять дюймов, почти столько же, сколько в Бостоне. На самом деле эти цифры несколько обманчивы, так как важно не только количество осадков, но и распределение их в течение года. На засушливых атоллах дожди имеют более выраженный сезонный характер. Здесь бывают сезоны и даже годы жестоких засух. В таких местах растительность не так густа и разнообразна: нет ни обширных болот, ни густых зарослей деревьев и папоротников; кокосовая пальма и панданус растут здесь хорошо, а вот хлебное дерево и таро выращивать трудно. Самые засушливые атоллы необитаемы и по своим природным условиям напоминают пустыни. На засушливых атоллах Бикар и Покак (северные Маршалловы острова) ботаник Рей Фосберг нашел только девять видов высших растений, упорно борющихся за существование. Обитатели Океании уступили такие островки черепахам, крабам и огромным колониям морских птиц, которые находят здесь приют.
