Йоханн Висс - Швейцарский Робинзон
Внешне здесь ничего не изменилось. Однако нельзя было не заметить, что овцы, козы и куры явно поотвыкли от нас: стоило к ним приблизиться — они шарахались в сторону. Радовало, что численность животных возросла. Появилось много молодых ягнят, козлят, цыплят. У мальчишек мгновенно пробудился аппетит, захотелось тотчас отведать парного молока и свежих яиц, которых в траве виднелось множество, собрать их не составляло труда, а вот с молоком дело обстояло сложнее. Козы — и без того пугливые — не желали теперь стоять на месте, сердились, брыкались и убегали. Но мои сыновья не отступали и быстро сообразили, что делать. Они сняли с себя патронташи, и через несколько минут козы смирненько лежали на земле с перевязанными задними ногами. Ребята угостили строптивиц солью, поднесенной на ладонях, а потом уже принялись за дело. Таким образом мы получили две чаши (из кокосовых орехов) парного молока, правда, довольно терпкого на вкус. Одну мы оставили на обед, а из второй перелили содержимое в тыквенную бутылку с длинным горлышком и решили взять с собой.
Матушка занялась кормлением кур, разбрасывая рис и просо. Она хотела приманить пеструшек, что побольше и пожирнее, чтобы увезти их домой, перевязав им предварительно лапки.
Пока матушка занималась упаковкой провианта, мы с Фрицем поспешили к сахарному тростнику и успели собрать одну вязанку. Я задумал посадить сахарный тростник на Китовом острове.
Погрузив все на кораблик, мы отчалили. План был таков: обогнуть мыс Обманутой Надежды, дабы изучить лучше большую бухту и берег с другой стороны. С помощью паруса на кораблике я надеялся осуществить задуманное легко и быстро. Но не тут-то было, мыс снова оправдал свое название. Далеко в море уходила довольно широкая песчаная отмель, и при низком уровне воды во время отлива нам было не преодолеть ее, тем более что одним концом она упиралась в подводные скалы и рифы. Я не имел права подвергать своих близких опасности.
Но, как говорят, что ни делается, все к лучшему. Налетевший с суши свежий ветерок надул парус и понес нас туда, куда мы и желали, — к Китовому острову. Особенно хотел этого я. Хотел побыстрее посадить в землю саженцы, пока они еще не завяли, и, конечно, надеялся на помощь своих мальчуганов. Но эта работа пришлась им не по душе, под разными предлогами они отвертелись от нее, убежали к морю искать кораллы и моллюски. Нам с матушкой пришлось разгружать судно одним.
Но неожиданно появился Фриц. Он кричал:
— Отец, отец! Там, там… огромнейшая черепаха! Иди, иди же сюда! Она опять уползает к морю, я не могу ее перевернуть на спину, сил не хватает!
На такой призыв я не мог не откликнуться. Схватил два весла и помчался мальчику на помощь. На самом деле я увидел черепаху огромных размеров, которая упорно ползла к воде, хотя Эрнст успел схватить ее за одну лапу. Не раздумывая, я сунул одно весло сыну в руки, и мы, отбежав на небольшое расстояние, старались, прыгая и кружась, подсунуть весла, словно рычаги, под брюхо черепахи. В конце концов операция удалась. Передо мной лежала гигантская перевернутая черепаха длиною до пяти футов и весом не менее трех-четырех центнеров.
Теперь можно было спокойно заниматься своими делами, огромная амфибия при всем желании не могла снова самостоятельно перевернуться. Она была полностью в нашей власти. Мы возвратились к посадке деревьев, взрыхлили получше землю и укрепили молодые саженцы. Я понимал: сюда придется приехать еще раз для контроля и проверки проделанной работы.
Лишь под вечер, готовясь к отплытию, мы подошли к пойманной черепахе. Оставлять ее здесь не имело смысла, но как поднять на суденышко такую громадину?
— Придумал! — воскликнул я. — Все очень просто. Она же отличный гребец и сама способна доплыть до Палаточного дома.
Я взошел на корабль, вылил из бочки взятую с собой воду, снова ее хорошенько закупорил, обвязал вокруг веревкой, один конец прикрепил к носовой части нашего судна, а другой — очень осторожно обмотал вокруг шеи и передних лап пленницы. Общими усилиями удалось перевернуть огромное животное, и вот уже черепаха заплескалась в воде, а я быстренько подтянул бочку, дав возможность нашей красавице расположиться поудобней. Затем все запрыгнули на кораблик и поплыли.
Я занял место на носу судна, топор в моих руках должен был в случае опасности сразу обрубить веревку. Однако пустая бочка удерживала черепаху на поверхности воды, черепаха медленно, но неустанно двигалась вперед и тащила нас за собой как на буксире. Ребята буквально выли от восторга, Эрнст не преминул тут же заметить, что наш новый способ передвижения напоминает колесницу Нептуна, запряженную дельфинами. Но без моей помощи все равно не обошлось, одной черепахе было не под силу справиться с таким «возком». Я взял багор и опускал его в воду то влево, то вправо, направляя ход черепахи в нужном направлении, а именно в сторону бухты Спасения.
Таким способом мы благополучно пристали к берегу на обычном месте возле Скального дома и, освободив черепаху от бочки, перевязали ее несколькими веревками.
Но на следующий день решено было умертвить ее — по многим соображениям: во-первых, я не знал, как с ней обращаться и как ее содержать, а во-вторых, панцирь пять футов в длину и три фута в ширину хорошо подходил для обрамления родника, протекающего перед нашей пещерой. Но придумать, естественно, легче, чем сделать. Панцирь нужно было почистить, промыть и оставить для просушки на солнце — нелегкая работа. Насчет мяса не возникло никаких забот. Мы знали о вкусовых качествах черепашьего филе, поэтому, не долго размышляя, засыпали его солью и уложили на хранение. Позднее оно пошло на приготовление вкусных наваристых бульонов.
После сезона дождей было запланировано обработать участок земли под пашню и засеять ее разными сортами зерновых, чтобы в будущем регулярно получать урожаи к определенному сроку. Однако в силу непредвиденных обстоятельств пришлось повременить с осуществлением задуманного. Как всегда, возникали мелкие, но срочные дела, требующие немедленного разрешения. Кроме того, наш тягловый скот не привык ни к ярму, ни к полевым работам. Поэтому я решил сначала доделать ткацкий станок для матушки. Получился он неплохим, несколько грубоватым, но вполне сносным. Помогли знания, приобретенные в детстве, — ведь я часто посещал мастерские ткачей и других ремесленников, видел их оборудование, наблюдал за процессом их труда.
Успех с ткацким станком окрылил меня и подтолкнул на новые «свершения». Мальчики, например, давно просили изготовить для них седла и ездовую упряжь. Теперь наконец я приступил к выполнению обещанного. Раньше уже были сделаны заготовки из дерева для ярма и седел, оставалось только покрыть и обить их. Для покрытия годились шкуры животных, а для обивки — особая разновидность мха. Я сплел из него длинные толстые косы, обмотал вокруг палочек и пропитал в воде рыбьим жиром с золой, чтобы при просушивании содержимое не сделалось слишком ломким и не превратилось бы в труху в седле всадника при скачке. Сухой мох скручивался, становился очень податливым и, естественно, едва ли мог заменить конский волос. Но тут я вспомнил о мыльном щелоке, хорошем средстве для сохранения мха, и в результате набил вполне пригодным материалом не только седла, но и несколько берестяных подушек — получились подкладки для ярма. Матушка шила чехлы, ребята ей помогали. Из кожи мы изготовили и множество других изделий, как то: подпруги, шлеи, стремянные ремни и ременные вожжи, тягловые ремни для ярма. Особенного опыта в этой области у нас не было, поэтому приходилось, подобно портному, делать постоянные примерки прямо на животных.
Ребята принимали активное участие во всех работах, но им, понятно, хотелось и поразвлечься, особенно — поохотиться. Но я думал, что прежде всего надо выполнить все необходимое по хозяйству. Например, наплести корзин для различных целей: для сбора, сортировки и хранения фруктов, корнеплодов, семян, а также для перевозки. Матушка давно уже жаловалась на отсутствие у нас хорошей тары. Ну и я был бы не прочь испытать себя в новом ремесле. Мы заготовили побольше ивовых лоз, поскольку пользоваться очень красиво обработанными тростинками Жака я просто не посмел. И не пожалел об этом. Первые изделия оставляли желать много лучшего, они вышли довольно неуклюжими. Но мы не сдавались и упорно продолжали трудиться. Скоро получились весьма сносные упаковочные корзины и короба; они тоже не отличались большим изяществом, зато были удобны: в толстый верхний край вплетались по бокам две ручки, позволявшие просунуть через них палку, — так было легко и удобно нести корзину.
Когда в поте лица своего и под непрерывные сокрушенные вздохи мы изготовили несколько таких корзин, ребята решили отдохнуть и немного позабавиться. Они взяли две толстые бамбуковые палки, просунули их через ручки корзины, посадили в нее малыша Франца, Жак и Эрнст подхватили корзину и начали торжественно и важно носить ее по кругу.
