Бенгт Шёгрен - Осколки континента

Ходят слухи, что две французские семьи на Сейшелах стали весьма состоятельными после того, как отыскали на островах кувшины, полные золотых монет. Кстати сказать, сейчас климат островов удивительно благоприятствует всякого рода слухам, но пока лишь (в 1911 году) на Астове, к северу от Мадагаскара, были найдены 107 серебряных монет, несколько вилок и ложек, две пряжки от туфель да один старый свисток.

После того, как французы с Реюньона в начале XVII века колонизовали Маврикий, быстро превратившийся в важнейший пункт Франции в Индийском океане, на Сейшелах появилось много посетителей. По приказу губернатора Маскаренских островов Бертрана Франсуа Маэ де Лабурдоннэ в августе 1742 года два военных судна «Чарлз» и «Элизабет» (последний под командованием Лазара Пико) направились на север к еще не исследованным островам. Экспедиция бросила якорь в заливе и сегодня носящем имя Бе-Лазар.

Для безопасности французы сошли на берег вооруженными до зубов и были очень удивлены, не найдя там ни одного жилища, ни других следов пребывания человека. Через четыре дня они покинули остров, увозя с собой шестьсот кокосовых орехов и триста гигантских слоновых черепах. По возвращении на Маврикий Пико рапортовал, что климат в горах приятный, много кокосовых пальм, лесов с превосходной древесиной, водятся гигантские сухопутные черепахи и есть еще масса других полезных вещей. Остров, который посетили французы, был назван Иль-д’Абодан, что в переводе означает «остров изобилия», а вся группа островов в честь губернатора Маскарен — «Острова Лабурдоннэ».

Конечно, такой ценный архипелаг не мог долго оставаться неиспользованным. В 1744 году губернатор вновь посылает Пико, на этот раз на две недели, для исследования и измерения острова Иль-д’Абодан, который переименовали в остров Маэ. Здесь оказалось много земли, пригодной для обработки. На следующем по величине острове, названном Пико островом Иль-о-Пальм, экспедиция обнаружила немало рек, а также равнины, удобные для колонизации.

Если бы в тот год не разразилась война между Францией и Англией, колонизация пошла бы значительно быстрее. Теперь же Маэ де Лабурдоннэ пришлось задуматься отнюдь не о мирных строительных работах. Вскоре после окончания войны он был смещен. И только в начале Семилетней войны, в 1756 году, новый французский губернатор Маврикия вспомнил об этих малых островах. Чтобы аннексировать их, он послал туда фрегат «Серф» под командованием Корнеля-Никола Морфея, который установил, что в лучшей гавани Маэ может разместиться пятьдесят военных судов. У входа в гавань был поставлен мемориальный камень с гербом французского короля, поднят французский королевский флаг с лилией Бурбонов на белом фоне. Прозвучал артиллерийский залп, и архипелаг, таким образом, сочли занятым. Одновременно с этим он получил новое название в честь министра финансов при Луи XV графа Моро де Сейшель.

Но и эта экспедиция не дала серьезных результатов в освоении островов несмотря на то, что Морфей сочинил длинное, полное хвалебных слов описание природных богатств Маэ. Военные действия не были успешными для Франции ни в Индии, ни в других местах. И лишь в 1768 году послали следующую экспедицию на Сейшелы, скорее всего потому, что на Маврикии был использован почти весь островной лес.

Чтобы обеспечить военную судоверфь Порт-Луи лесом, на Сейшелы были отправлены суда «Ла-Диг» и «Курьёз», а остров Иль-о-Пальм переименован в Праслен по имени французского военного министра. На нем в бухте, получившей название Поссесьон, был также установлен мемориальный камень «Пьерр де поссесьон». Два других острова назвали островами Ла-Диг и Курьёз.

Вскоре на Сейшелы отправилось большое количество судов. На одном из них прибыл священник Рошон для астрономических наблюдений и изучения новых полезных растений, вслед за ним — естествоиспытатель Соннера. Они так увлеклись изучением сейшельской пальмы и ее плодами — двойными кокосовыми орехами, что напрочь забыли об остальной флоре архипелага.

Тем самым наука потеряла единственную возможность иметь описание изумительного растительного мира Сейшел в период, когда он не был еще нарушен человеком.

Первые новоселы в новой маленькой французской колонии появились в 1770 году. В мае в Порт-Луи прибыл дворянин из Парижа Пьер Брайе дю Барре. Своим именем и увлекательностью замыслов он быстро добился благосклонности специалиста по сельскому хозяйству Пьера Пуавра, который много ездил по Азии и, пытаясь отобрать у голландцев монополию на пряности, послал агентов и суда в Индонезию за сеянцами пряной гвоздики и муската, чтобы культивировать их на Маврикии.

Пуавр надеялся развести там обширные плантации, однако по какой-то причине, возможно из-за климата, эта попытка не привела к успеху. Климат Сейшельских островов больше соответствовал климату богатых пряностями индонезийских Молуккских островов, и дю Барре легко получил поддержку в своем замысле колонизовать маленький Сент-Анн у острова Маэ. Уже в августе 1770 года дю Барре направил туда судно «Телемак» с шестнадцатью французами, семью рабами, пятью индийцами и одной негритянкой.

Его замыслы были грандиозны. Кроме разведения разного рода плантаций он хотел организовать производство кокосового масла и кокосового волокна, заготавливать древесину, экспортировать сухопутных и морских черепах. К тому же он надеялся получать огромные прибыли от торговли пресловутыми прасленскими двойными кокосовыми орехами.

В декабре того же года в новую колонию прибыли еще два судна с припасами и оборудованием, после чего в рапорте военному министру в Париже герцогу Праслену дю Барре сообщал, что его люди якобы уже построили жилье и склады и что опыты разведения риса и кукурузы, маниоки и зелени весьма удачны. «Зерно из Иль-де-Франс[4], — писал он, — и особенно кофе превзошли всяческие ожидания».

Вскоре в его рапортах появились сообщения об успешном разведении фруктовых деревьев, сахарного тростника, масличных культур, различных пряностей, растении, используемых для получения каучука, красок и т. д. Все это было отчасти правдой. Но тем не менее власти относились к нему с недоверием, поскольку уже в 1771–1772 годах Пуавр отправил на Маэ новые экспедиции с целью развести на Анс-Руайяль плантацию пряностей — Королевский сад — в качестве филиала ботанического сада на Маврикии. И сделал он это независимо от дю Барре и невзирая на его протесты.