Владимир Динец - Тропою дикого осла (Записки великого русского писателя)
Дорога бесконечно длинная и немного однообразная, так что шофера то и дело засыпают. Тут и там валяются разбитые машины. Если едешь в кабине, приходится зорко следить за шофером и толкать его в бок; если в кузове, надо быть готовым выскочить в любую минуту.
14.07. На советских картах в Нгари - Западном Тибете не обозначено ни одного города. Поэтому я был очень удивлен, когда после сотен километров безлюдных плато передо мной вдруг возник довольно приличный город с дымящимися трубами и пятиэтажным зданием отеля.
- Али, - сказал шофер.
Всех туристов, прибывающих в этот молодой городок, встречает мистер Ли - офицер "международной полиции". Как его зовут на самом деле, не знаю. Китайцы, которым часто приходится общаться с иностранцами, часто представляются "Ли", потому что это почти единственное имя, которое нам легко правильно произнести.
Из Али в Лхасу идут две дороги: северная и южная. Обе закрыты для туристов, но южная - более закрытая. Там находятся буддистские святыни озеро Манасаровар и гора Кайлас, а также мертвый город - Гугэ, столица исчезнувшего королевства.
Задача мистера Ли - пускать туда только тех туристов, кто оплатит аренду джипа с шофером, а остальных отправлять в Лхасу по северной трассе. Меня это вполне устраивало - север менее изучен, там больше попуток, к тому же летом южную дорогу постоянно размывают реки, стекающие с Гималаев. Поэтому с Ли мы сразу подружились. Поскольку я был первым гражданином России в Али, меня покормили ужином и обещали помочь с попуткой.
15.07. Исследую скалы над Индом. Здесь очень сухо, травы почти нет. Вдали виден хребет Ладак, северо-западная ветвь Гималаев, но туда не проедешь. Где-то между Али и Ладаком проходит спорная китайско-индийская граница, но на всех картах она показана по-разному. Пересекать ее разрешено только паломникам к священному озеру Манасаровар и горе Кайлас.
Стрельнул у одного туриста путеводитель по Тибету и быстро прочел. Дорога из Ечена там названа самой жуткой в мире. Половина книги посвящена тому, как обманывать китайскую полицию. Вечером ловлю попутку до какой-то военной базы в северном Тибете, где и ночую - это втрое дешевле, чем в сельском отеле.
16-17.07. Добираюсь пешком до Янь-Ху, Соленого Озера. Ландшафт типа Казахского мелкосопочника. Оронго на таких плоских участках не водится, зато много газелей, тибетских дзеренов. От озера можно поймать машину с солью в любую часть Тибета.
Приятно ехать в кузове по степи, развалившись на мешках с солью и укрываясь брезентом от коротких дождиков. Словно плывешь на яхте по бескрайнему морю ярко-желтой травы и бурого щебня, а сурки и зайцы вместо дельфинов. Ночью в лучах фар дорогу перебегают курчавые зайцы, хомячки и изредка коты-манулы.
18.07. Быт кочевых тибетцев напоминает киргизский - летовки, кошары, каймак (по-английски "yak yogurt"). Только вместо комфортабельных просторных юрт - убогие палатки. Из Гёрцзе - сравнительно большого поселка (~100 домов) - делаю вылазку на ближайший хребет. На обратном пути вижу странную тучу - небольшую, черную, всю в молниях. Что-то в ней не то. Невольно ускоряю шаг. За километр до поселка становятся видны висящие под тучей черные и белые полосы - это мамматокумулюс, градовый заряд. Едва добегаю до первого дома (естественно, кафе), как начинается град размером с абрикос. Он проходит полосой в полкилометра шириной и выпадает слоем в 5-10 см. После града население выбегает на улицу - занавешивать выбитые окна и подбирать мертвых птиц и зайцев. На ужин - зайчатинка.
19-20.07. Иду на юго-восток через хребет Алинг-Гангри. Грязь и нищета тибетцев просто ужасают. Конечно, все кочевники живут просто, но у казахов и киргизов в юртах все-таки чисто, а нищий с виду пастух-туркмен может уплатить за невесту для сына калым в размере стоимости "Мерседеса". У тибетцев большие стада, но они питаются чаем с ячьим маслом и цзамбой ячменной мукой, которую разводят водой до чего-то среднего между глиной и цеметом. Холодной водой здесь не пользуются из принципа, а чтобы вскипятить чайник, надо полчаса нагнетать мехами воздух в кучку дымящегося овечьего навоза. Палатки крошечные и топятся по-черному. О гостеприимстве говорить не приходится - в лучшем случае угостят кипятком из грязного термоса. Моются ниже шеи тибетцы раз в году, во время специального праздника. Зато у любого постоянного дома - спутниковая антенна.
Поймал бабочку Oeneis budda на рекордной высоте - почти 6000 м. Странно, что ночи здесь не очень холодные - на Памире на такой высоте давно бы дал дуба.
Погода неустойчивая - то и дело льет дождь. Фауна совсем непуганая, звери подпускают на 50-100 м и неторопливо убегают: оронго - танцующей иноходью, дзерены - длинными скачками, чьянги - звонким галопом, дикие яки - тяжелой рысью, медведи-пищухоеды - походкой пьяного матроса, а курчавые зайцы не убегают вообще. На одного я в буквальном смысле наступил. Птицы не боятся залетать в гнезда и кормить птенцов-слетков в двух шагах от меня. Гнездятся они в основном в норах пищух. Осторожны только волки, архары и сокола-шахины.
21.07. В подобном маршруте каждая вещь - маленький друг, потеря которого - серьезная неприятность. Потерял ручку и кепку. Бедный нос! Ручка есть другая.
Весь день шагаю от поселка Цочён вверх по реке к перевалу через Гандисышань (старое название - Трансгималаи). Я уже настолько привык к высоте и дальним переходам, что прохожу 60 км с набором высоты 600 метров и почти не устаю. Ночую у озера с огромной колонией горных гусей - всю ночь не давали спать. Видел падение метеорита, почему-то ярко-зеленого цвета (точнее, света). До земли он не долетел, взорвался. Под утро выпал снег - почти четверть метра.
22.07. Снег испарился на солнце к полудню. Едва зашел в палатку пастухов тяпнуть тибетского чая (кажется, я единственный путешественник, которому он нравится), как меня догнал грузовик с тремя австралийскими туристами в кузове. Типовой разговор с шофером на смеси тибетского и китайского:
- Та-ши-де-ле, коре! (Здравствуй, друг!)
- Та-ши-де-ле.
- Лхадзе ма? (В Лхадзе едешь?)
- Лах-со (Да).
- То-ла? (Сколько?)
- Ибай квай (100 юаней).
- Ла-мех, эр-чи (Нет, 20).
- Лю-чи (60).
- Сань-чи (30).
- У-чи (50).
- Хао, та-чи-чен (Хорошо, спасибо).
Поехали. По пути - красивые озера, маленькая долина гейзеров и ледники. Выезжаем на южную дорогу из Али в Лхасу. Ночуем в маленьком монастыре, переоборудованном в ночлежку.
23.07. Здесь совсем другая страна - глубокие ущелья, нормальная трава, ячменные поля, ивы вдоль арыков, глинобитные домики с орнаментом, сторожевые башни на скалистых отрогах и масса птиц, из них самая красивая - черношейный журавль. Это Цанг - Южный Тибет.
