Джон Моррис - Зима в Непале
Даже если вы гость махараджи, встретиться с ним не так-то просто. Раны были ортодоксальными индуистами, и, хотя многие из них проводили время во всевозможных увеселениях, сам махараджа был окружен жрецами-брахманами, которые строго регламентировали его повседневную жизнь. Даже для самых незначительных дел нужно было выбрать благоприятный день, а в остальное время советчики-жрецы держали махараджу в изоляции. Исключительное значение придавалось расположению звезд на небе, и, если случайно в последний момент обнаруживалась ошибка в астрономических вычислениях, встречу могли неожиданно отменить. Человека, даже если он приезжал в Катманду с единственной целью — встретиться с махараджей, часто заставляли томиться в ожидании много дней, и посланец должен был терпеливо ждать, пока его призовут во дворец.
Прошла неделя, прежде чем мы получили разрешение представиться махарадже. Я целые дни проводил в прогулках по Непальской Долине. Мы могли ходить куда угодно, но практически никогда не оставались без сопровождающих. Несколько раз я тайком прокрадывался через садовую калитку резиденции, чтобы осмотреть город в одиночку, но не успевал пройти и нескольких сотен ярдов, как появлялся какой-то человек, который неизменно тащился за мной следом. Теоретически считалось, что эта услуга оказывалась гостям, чтобы избавить их от всяких недружелюбных акций со стороны якобы подозрительно настроенных местных жителей, которые редко видят иностранцев и поэтому от них можно ожидать любого проявления неудовольствия; в действительности же жители были намного более дружелюбными, чем это предполагалось. Все понимали, что эти меры, предпринимаемые якобы для нашего удобства, были лишь замаскированной формой наблюдения за нашим поведением. Непал больше не был закрытой страной, но подозрительное отношение к иностранцам осталось. Даже сейчас бывает довольно трудно получить разрешение на путешествие по внутренним районам страны.
Аудиенцию назначили на три часа дня. Незадолго до ее начала на автомобиле прибыл один из адъютантов махараджи, чтобы сопровождать нас во дворец. Поскольку это был мой первый визит, по протоколу требовалось, чтобы меня представил сам британский резидент. Поэтому он, одетый в дипломатический мундир, тоже отправился с нами. Сингх Дарбар находился на расстоянии мили от британской миссии, но путь нам то и дело преграждали священные быки, которые не считали нужным сходить с дороги. Сейчас, когда узкие улицы и переулки Катманду с рассвета до темноты заполнены разнообразным транспортом, создания эти превратились в главное препятствие нормального уличного движения; но в двадцатые годы непреклонность быков раздражала только европейцев. Быки и теперь сохраняют свое привилегированное положение: гибель священного быка, даже в результате катастрофы, влечет за собой штраф в тысячу рупий (это добрых сто фунтов).
Пока мы тряслись по улицам, никто даже не обратил на «ас внимания. Непал был тогда абсолютной монархией и управлялся одной семьей в ее собственных интересах. Двор и народ представляли собой две изолированные сферы, и дела правящих кругов нисколько не заботили простой народ, который издавна находился в подчиненном положении.
При нашем приближении железные ворота распахнулись, и автомобиль остановился перед дворцом; почетному караулу была отдана команда: «Смирно!». В то время считалось немыслимым, чтобы представителя Ее Величества принимали без подобной пышности. Пока шел смотр караула, я томился в стороне и, наблюдая за этой военной церемонией, чувствовал себя несколько неловко в штатском костюме (тогда за границей было принято носить штатскую одежду). Резидент сделал мне знак присоединиться к нему, и мы вместе поднялись по лестнице, где уже ждал секретарь. Он проводил нас наверх, в личные апартаменты махараджи.
Почти весь нижний этаж занимал огромный зал; использовался он только в торжественных случаях: здесь махараджа принимал своих бесчисленных родственников и льстивых прихлебателей. Стены были сплошь покрыты плохими, но вполне реалистически выполненными фресками. На них были изображены правители прошлого или на поле брани или охотящиеся на крупного зверя; тераи и сейчас привлекают спортсменов-охотников всего мира. Пол устилали тигровые шкуры, и двигаться приходилось весьма осторожно, чтобы не споткнуться о разинутую пасть. Вдоль стен были расставлены чучела носорогов, тигров, оленей всех видов. Все помещение напоминало музей естественной истории. С потолка свисали великолепные люстры, но мебель — кресла, диванчики и даже огромный трон, покрытый слоем пыли, — была довольно безвкусна. В этом же зале, правда уже без нелепого убранства, в феврале 1961 года король Махендра чествовал на торжественном банкете королеву Елизавету.
Мы медленно поднялись по великолепной лестнице: на верхней площадке нас встретил чиновник. Он ввел нас в небольшую приемную, где стояли три рояля, а на стенах висели зеркала с изогнутыми стеклами. В этой комнате мы провели несколько неприятных минут, разглядывая свои искаженные отражения; моя и без того полная фигура в зеркале расплылась еще больше, что касается моего спутника, стройного худощавого человека, то в зеркале он сократился до одного фута и стал тонким, как карандаш. Но торжественная пышность этого приема произвела на меня слишком большое впечатление, и я не рассмеялся. В 1960 году в этой комнате находилось уже какое-то правительственное учреждение, но зеркала сохранились.
Противоположная дверь медленно отворилась, и мы предстали пред махараджей. Он стоял за большим столом, за которым, несмотря на огромный письменный прибор, казалось, никто никогда не работал. На махарадже был национальный костюм (большинство представителей высших слоев общества в Непале и сейчас придерживаются этого стиля в одежде; с некоторых пор он даже стал официальным для всех правительственных чиновников) — двубортная куртка из хлопчатобумажной ткани. Иногда она делается на подкладке и простегивается, а у шеи и на талии завязывается тесемками. Довольно длинная нижняя часть куртки собирается в сборку, а внизу она расходится, несколько напоминая балетную пачку. Пожилые люди консервативного склада предпочитают слегка присборенные куртки; зато молодые щеголи ударяются в крайность. Куртка может быть сшита из любого материала — все зависит от желания и фантазии, — но брюки в официальных случаях принято надевать белые. Они плотно облегают ноги наподобие джодхпуров, но в верхней части кроятся очень свободно — чтобы удобно было сидеть на корточках. Если позволяет состояние, костюм дополняют европейской обувью и носками. Экипировку завершает типичная шапочка, высокая с одного бока и низкая — с другого. Сейчас многие носят твидовые пиджаки обычного европейского покроя, из-под них неизменно высовывается куртка, которая выпускается поверх брюк. Эта одежда имеет в Непале повсеместное распространение. Обувь и носки крестьяне носят редко, поскольку большинство из них не может себе позволить подобную роскошь.
