Луи Буссенар - Торпедоносцы адмирала Курбе
— Полный вперед!
Матросы затаили дыхание. Фрегат вдруг озарился сотнями огней. С капитанского мостика, из рубки, с палубы, с бака и с юта затрещали выстрелы. На французов обрушился град пуль, но, к счастью, они только свистели над головами матросов. А дело уже сделано! Торпеда уже у борта фрегата!
По французскому катеру палили и с корабля, и с берега. Глухо ухали пушки фрегата, трещали ружейные выстрелы, строчили пулеметы, рвались снаряды, во все стороны со свистом летели осколки и шальные пули. С берега тоже без разбору стреляли в сторону моря ошалевшие от страха китайские солдаты, с треском разрывались петарды, припасенные для праздника.
Нисколько не заботясь о снарядах и свистящих вокруг пулях, Гурдон стоял на палубе во весь рост, словно заговоренный. Он был настоящей живой мишенью, но оставался цел и невредим.
Гурдон закричал:
— Полный назад! Сейчас будет взрыв!
И действительно, грохнул взрыв, по морю покатилась огромная волна… Сильнейший порыв ветра, а вернее, взрывной шквал невиданной силы посбивал моряков с ног… Из глубины рядом с кормой фрегата вырос фантастический столб воды… Корма китайского судна взлетела на гребень гигантской волны и тяжело рухнула вниз.
Ударная волна опрокинула Гурдона, и он упал на мешки с углем. Матросы подумали, что командир убит, потому что тот остался лежать без движения. Но, к счастью, это длилось недолго. Бесстрашный офицер очнулся и тут же отдал приказ:
— Полный назад!
Но катер застыл на месте! Потому что огромный обломок от кормы вражеского фрегата, отброшенный в сторону взрывом, упал на нос торпедоносца и не давал ему двигаться. Старший матрос Руйе бросился вперед, чтобы столкнуть обломок и высвободить катер из плена. Но в этот момент, откуда ни возьмись, рядом с торпедоносцем возникла шлюпка с китайскими солдатами. Один из них, держа винтовку наперевес, прыгнул на палубу и прицелился в Руйе. С поразительным хладнокровием безоружный француз сделал обманное движение, пригнулся… Грянул выстрел, пуля пролетела мимо, а Руйе, нанеся великолепный удар прямо в челюсть противника, свалил того за борт. А шлюпку с китайцами уже пронесло течением мимо.
Приложив нечеловеческие усилия, Руйе с помощью двух других матросов столкнул-таки обломок с носа катера, но, к несчастью, суденышко все равно не могло дать задний ход, так как проклятый обломок зацепился за шест, которым к фрегату подводили торпеду.
— Разобрать шест! Вывинтить болты! Быстро! — торопил матросов Гурдон.
Потекли томительные минуты, показавшиеся морякам невыносимо долгими, так как обстрел продолжался. Китайцы просто обезумели и в конце концов, не видя противника, принялись палить друг в друга. Каким-то непостижимым образом снаряды и пули долгое время пролетали мимо и щадили смельчаков, словно их беспримерная отвага служила им щитом!
Но чудес на свете не бывает… В особенности на войне… Вырвавшаяся из золотника паровой машины струя пара обожгла машиниста: повредило паровой котел! Пробило осколком снаряда! К счастью, пробоина столь невелика, что Гурдон принял решение: за неимением ничего лучшего, вбить в отверстие штык от винтовки, загнав его как можно глубже. Разумеется, с таким паровым котлом далеко не уйдешь, но все же можно продержаться какое-то время…
На носу катера раздался предсмертный крик одного из матросов, развинчивавших шест от торпеды. Гурдон подхватил безжизненное тело и приподнял форменку, чтобы посмотреть на рану. Поздно… Пуля прошила беднягу насквозь, из раны фонтаном хлестала кровь, на губах выступила кровавая пена. Несчастный дернулся и испустил дух на руках своего командира…
Шест наконец был развинчен и упал на дно. Освобожденный из плена катер мог теперь дать задний ход…
Дьявольская стрельба с берега и с борта фрегата продолжалась. Море озарялось тысячами сполохов, освещавших черные волны и качавшееся на них суденышко.
В те минуты, когда на катере Гурдона принимали все меры, чтобы освободиться, неподалеку показался катер Дюбока, он устремился сквозь шквал огня на подмогу командиру. Отважный капитан-лейтенант тоже приготовился к бою. Над трубой его суденышка со свистом пронесся снаряд, свидетельствуя о том, что китайцы обнаружили и его и теперь обстреливают. Но может ли сейчас хоть какая-нибудь сила остановить французских моряков?
— Полный вперед! Да здравствует Франция! — закричал Дюбок во всю силу своих богатырских легких.
— Да здравствует Франция! — подхватили матросы хором, воодушевленные видом накренившегося на левый борт вражеского фрегата.
Дюбок решил тоже атаковать противника сзади, чтобы добить его. Неподвижная туша фрегата приближалась с каждым поворотом винта. Китайцы встретили нападающих ураганным огнем. Стало светло почти как днем. Катер же неумолимо рассекал волны. Сейчас он, маленький и черный, был похож на вестника смерти!
Находясь уже в нескольких десятках метров от фрегата, Дюбок заметил, что сильное течение сносит его судно влево от фрегата, и что есть риск пройти мимо цели. Срывающимся от возбуждения и великой досады голосом он отдал приказ:
— Право на борт!
В ту же минуту торпеда ушла к цели и раздался взрыв. Опять во все стороны покатились гигантские волны, полетели обломки… Смертельно раненный фрегат застонал как человек, взлетел вверх, подброшенный огромным столбом воды, и рухнул вниз…
Матросы выполняли все команды Дюбока быстро и четко.
— Полный назад!
Заработали паровые машины, шест от торпеды без труда втянули внутрь, катер ловко отошел назад, развернулся и быстро приблизился к торпедоносцу Гурдона. Особых повреждений у Дюбока не было, если не принимать в расчет железного листа обшивки, пострадавшего во время столкновения с кормой фрегата.
Катера подошли друг к другу так близко, что офицеры смогли обменяться несколькими фразами. Дюбок в двух словах рассказал своему товарищу по оружию, что корвет тоже пущен на дно.
Теперь, когда тяжелая операция по уничтожению противника была завершена и приказ адмирала выполнен, надо было уходить!
Быстро набрав скорость, катера на всех парах покинули опасную зону, где продолжали рваться снаряды и раздавались крики тонущих людей. В какой-то момент небо позади окрасилось в багровый цвет, а над погибающим фрегатом взвился огненный столб. Наверное, взорвался пороховой погреб… Фрегат стал быстро исчезать в волнах. Постепенно стихла и стрельба…
Но где же красные огни сторожевого катера, который должен их ждать, чтобы препроводить к «Баяру»? Никаких огней нигде не видно… Моряки с тревогой спрашивали себя, вследствие какого недоразумения или несчастья сторожевик ушел с места встречи? Однако что толку в пустых гаданиях! Нужно искать выход из создавшегося положения самостоятельно.
