Януш Камоцкий - Встречи с Индонезией
Через несколько дней мы отправились на открытие выставки цветов, где я получил необыкновенно интересную информацию о свадебном обряде, существующем в районе Джокьякарты. Об этом обряде живо рассказывали несколько экспонатов выставки. Что же это за экспонаты? Два шарообразных предмета у входа, рядом — кокосовый орех в венке из листьев. Как мне объяснили, родственники невесты плетут такие шары из различных растений, имеющих символический смысл. Изделия, сплетенные из цветов и других растений, выражают советы и наказы молодоженам, порой настолько интимные, что их нельзя передать словами. А кокосовый орех символизирует верность будущих супругов.
Во время свадебного обряда двое парней из семьи жениха и двое из семьи невесты вносят в дом вслед за молодоженами циновки, затем они меняются местами, так что циновка невесты оказывается на стороне жениха, а циновка жениха — на стороне невесты. После этого до конца свадебной церемонии к ним не прикасаются. В конце свадьбы все выбрасывается, в том числе и цветы, чтобы вместе с ними ушли печали. Кульминационный момент бракосочетания наступает после повторного обмена циновками, когда молодые берут по три листка бетеля и кидают друг в друга. Хорошо, если они попадают в цель. Это означает: как много листьев у бетеля, так много и людей вокруг, но выбирают только одного.
Домой возвращаюсь автобусом. Этот вид транспорта в Джакарте — тема особого разговора. Интересно, каким образом отчитывается обслуживающий персонал, если проездных билетов не продают? Почему кондуктора так кричат? И откуда вообще берутся подобные развалюхи? Не иначе как со свалки металлолома или из какого-нибудь музея старинной техники. Я думаю, на одном из них Ной подвозил к своему ковчегу зверей. Спидометров не было у Ноя, нет их и сейчас. Зато у дверей стоят два кондуктора в форменных фуражках с номерами, нарисованными белой краской. В руках пачки банкнотов (разменная монета здесь не в ходу). Они зазывают прохожих, предлагают пользоваться автобусами, называют маршрут или пункт назначения. Европейцы считают для себя зазорным ездить в подобных колымагах. Я же охотно это делаю.
Меня давно интересовала технология производства батиков — многоцветных тканей, которые здесь носят все. Хотелось бы своими глазами увидеть, как их разрисовывают. Теоретически я хорошо представляю себе это, но видеть не приходилось. Мне повезло: преподаватели школы, где учатся дети работников консульства ГДР, супруги Герхардт, собрались посетить одно из многочисленных предприятий, вырабатывающих батики. Я присоединился к ним.
Разыскать в предместье Джакарты нужную нам фабричку оказалось нелегко. Мы долго блуждали, пока я наконец не увидел на обочине дороги таблицу с надписью: «Пабрик батик». Директор фабрики отнесся к нам любезно и охотно показал все, что нас интересовало. Мы увидели, как подготавливают материал для обработки (это происходит во дворе), осмотрели помещение, где больше десятка женщин сидят у станин, на которых разложены белые ткани. Изготовление вручную обычного батика (тулиса) при помощи специального инструмента (чантинга) занимает около месяца. Его цена — приблизительно 7 тысяч рупий. Особенно нам запомнилась женщина в желтой блузке, разрисовывающая прелестный узор «мата хари» («солнце»). Рядом с ней на станине лежал только что начатый большой кусок ткани. На его разрисовку уйдет не менее года, и стоить он будет около 75 тысяч рупий.
Кроме месячного оклада батиковальщицы получают премию — около 3 тысяч рупий за каждый готовый батик. Вот почему они нередко задерживаются около своих станин после окончания рабочего дня. У мастериц есть свои любимые узоры или комбинация узоров. Выучиться одному узору можно за три месяца. Полное же обучение батиковальщицы длится десять лет. Искусство это непростое. В нем много тонкостей. Очень важно, например, чтобы узор на обеих сторонах ткани совпал. Дороже ценятся батики ручной работы — тулисы. Их, как правило, изготовляют женщины. Узор для такого батика сначала рисуют на бумаге, а затем переносят на ткань. Разрисовка тулиса требует много времени, и поэтому мастерицы зарабатывают мало. Заработки мужчин значительно больше. Мужчины, занятые чаще всего в производстве батиков для массового спроса, чап-батиков, пользуются металлическими штампами. Комплект штампов для одного батика стоит от 16 до 36 тысяч рупий.
При изготовлении батика-тулис ткань покрывают воском. Кистью наносят широкие полосы на то место, которое на данном этапе не подлежит окрашиванию. Некоторые фирмы поставляют штампы. Я, например, видел батиковые косынки с английскими надписями или с гербом государственного банка. Узоры на таких изделиях получены при помощи штампа, а эмблемы нарисованы кистью, смоченной в растопленном воске. Рисунок наносится на ткань тонким слоем растопленного воска, после чего ткань погружается в ванну с красителем. При этом окрашиваются лишь части рисунка, не покрытые воском. Затем ткань опускают в горячую воду, из которой ее извлекают палками. На той фабрике, где мы были, производятся батики с различными традиционными орнаментами. Существует традиция, согласно которой определенные рисунки закрепляются за некоторыми семьями. Молодой директор фабрики — противник этой традиции.
Фабрика сотрудничает с лабораторией, исследующей различные виды тканей с точки зрения их пригодности для изготовления батиков. С удивлением узнаю, что, чем выше качество ткани, тем хуже она поддается окраске.
Поскольку я интересовался вопросами социального обеспечения, мне сообщили, что на фабрику раз в неделю приходит врач, который лечит бесплатно, за счет предприятия.
Все это время я разъезжал по Джакарте без паспорта: затерялся где-то в министерстве иностранных дел. Когда он наконец нашелся, я немедленно отправился в Главное управление по делам иммигрантов хлопотать о продлении визы. Хорошо, что со мной пошел господин Сукирно, индонезиец, сотрудник нашего посольства, имеющий массу знакомых во всех учреждениях. Однако даже с ним с первого «захода» сделать ничего не удалось. Придется поехать завтра. На разъезды ушел день. О работе в Музее сегодня не может быть и речи. К себе возвращаюсь пешком. На балконе одного из домов, в котором живут так называемые весьма приличные люди, или, как здесь говорят, «генеральская интеллигенция», сидит девушка с роскошными распущенными волосами. За ее спиной сидит другая и тщательно ищет насекомых. Это — вполне обычное и вполне приличное занятие, которое называется «менчари куту» («поискать вшей»).
На следующий день снова еду в Главное управление, а оттуда в соответствующее местное управление, где в конце концов добиваюсь того, что мне ставят печать в паспорте. Но как все это происходило, стоит рассказать.
