Елена Блаватская - Дурбар в Лахоре
В день нашего приезда мы заседали на нашем дурбаре до пяти часов вечера. Огромные деревья тенистого сада не допускали смиренных лучей октябрьского солнца слишком беспокоить нас, но зато целые стаи блестящих попугаев, бесстрашно влетавших и вылетавших через открытые двери веранды, оглушали нас трескотней своих, далеко не метафизических, птичьих криков. Наконец, последняя вереница мистиков удалилась, попугаи стали прятаться в тенистой листве манго, а мы отправились к Золотому Храму, на озеро Бессмертия.
Глава 2
Сикхизм и цари-гуру. – Посещение Золотого Храма. – Чудоявленный фонтан. – Мы делаемся «бессмертными». – Базар Амритсы и сетования его жителей. – Мнение англичан о господстве англичан. – Черный город и кантонементы. – Иллюминация девалли. – 92 кука, выпаленных из пушки.
Имя Амритсар происходит от санскритских слов: А – частица отрицания, мрит - смерть и cap - источник, в целом – «источник бессмертия». Имя это дано сначала не городу, а талао, или озеру, посреди хрустальных вод которого, как бы вечно любуясь собственным отражением, возвышается Золотой Храм, выстроенный Рам-Дассом, четвертым гуру или царем-учителем сикхов в 1581 году. Начиная от Нанака, основателя сикхизма, таких царей-гуру (Раджа-гуру) у них было десять. Секта, основанная учителем при помощи полудюжины учеников-апостолов в XVI столетии, окрепла и разрослась. В XIX – она явилась англичанам разбросанною от Делльи до Пешавера и от песчаных пустынь Синда до Каракорумских гор, далеко за Кашмиром. История Сикхского царства, о котором так мало известно в Европе, что падение его в 1849 году почти не остановило на себе внимания печати, весьма интересна и может быть бегло обрисована в нескольких словах: безустанная борьба с могущественными в те времена моголами в Индии, борьба не на живот, а на смерть, где против одного сикха было десять мусульман. Так длилось, с небольшими промежутками, до первой половины настоящего столетия, когда англичане помирили и моголов и сикхов, приготовив им одну и ту же участь: сделаться английскими вассалами. Преемником основателя сикхизма явился некто Унгуд, учением которого, со слов Нанака, начинается Гранфа (священное писание сикхов), а за ним наследовал духовный престол его ученик Уммер Дасс. Он первый осмелился пойти против авторитета законоведов и грозно восстал против бесчеловечного обычая «сутти» – самосожжения вдов на кострах мужей, повелев начертать над входом к гаттам (место сожжения трупов) следующую надпись, в виде предостережения: «Истинная сутти (самосожженица) та, которую пожирает не пламя костра, а тихая, хотя и вечная, скорбь по умершему; скорбь, коей следует искать утешения и прибежища лишь в одном Господе Боге». Ему наследовал Рам Дасс, строитель Золотого Храма. Сам город 400 лет назад был известен под именем Чак. Когда, вырыв озеро, Рам Дасс обстроил его множеством небольших храмов, то он назвал это место Рам Даспур. Он назначил себе преемником сына своего Арджуна. Как философ последний был великим любимцем императора Акбара, но в 1577 году, некто Чунду-Хан, один из подвластных халифу сирдарей из зависти оклеветал его. Тогда Арджуна, по подозрению в измене, был посажен в тюрьму, где и умер в 1606 году, если верить моголам. Но сикхи рассказывают иное. По их преданию, царь-учитель, получив позволение искупаться в протекающем по двору темницы ручье, внезапно исчез из глаз двух приставленных к нему часовых, перенесенный на небо. Сын и наследник его гуру Говинд, оставшись после отца одиннадцатилетним мальчиком, поклялся отомстить моголам за смерть отца, и сдержал слово. Он начал с того, что собственноручно убил Чунда-Шаха, предавшего Арджуну врагам, а затем убежал за Гималаи, в пустыню, учиться маха-видье (великой науке, магии). Вернувшись через несколько лет уже молодым человеком, он объявил войну всем мусульманам, заставив верных сикхов[11] своих поклясться: раз обнажив меч, не возвращать его в ножны, пока острое лезвие каждого не отправит на тот свет по меньшей мере трех моголов. Много побил он собственноручно сынов пророка. Его меч, – по уверению автора «Дабистана», – был заколдован. Им он убил, разрубив пополам, Пайенда-Хана, а когда один из телохранителей последнего бросился, как безумный, на гуру-воина с обнаженным мечом и ударил его изо всей силы, то Говинд, ловко отпарировав удар, хладнокровно заметил нападающему: «С мечом обращаются не так, а вот так», и с этими словами умертвил его самого. Этот подвиг навел Мохсура-Фани, автора «Дабистана» и личного друга Говинда, на следующий курьезный вывод: «Сие изречение, – говорит он, – ясно доказывает, что великий гуру Говинд убивал мусульман не во гневе, а лишь с целью учить их, как следует обращаться с оружием; ибо первая обязанность каждого гуру (учителя) поучать».[12] Защита довольно оригинальная…
Сикхи уверены, что в тело каждого из венчанных гуру входит душа основателя учения Нанака, которая и руководит гуру до смерти. Говинд подписывался на всех документах: «Нанак, на земле Говинд», как то свидетельствуют его переписка с автором «Дабистана» и письма к могольским императорам. Говинд умер в 1645 году, и церемония телосожжения его сопровождалась дикими сценами фанатизма. Несколько обращенных в сикхизм раджпутов побросались за телом в огонь, и много других последовало бы их примеру, если бы не гуру Гар-Рай, преемник Говинда, положивший конец этому самоистреблению. Гуркишен, восьмой царь-учитель, умер в юности. Девятый, Тег-Багадур, до того побивал мусульман, что наконец император Аурангзеб послал против него целую армию. Им овладели хитростью и отрубили ему голову в Делльи. Его сын, пятнадцатилетний Говинд II, последний из царей-учителей, был самый замечательный из них. Горя желанием отомстить за позорную смерть отца, он решился совершенно преобразовать сикхов и сделать из них сущих спартанцев. Среди могущественного царства моголов он задался целью уничтожить до последнего могола. Окруженный общественною деморализацией, изуверством и религиозным суеверием, он поклялся направить умы своих сикхов к одной религиозной идее: к единобожию; к одной цели – образованию великого сикхского царства.
Он верил, что им управляет не Нанак, а сам единый Бог. «Моя бесплотная душа, – говорил он в своей „Священной биографии“[13] – отдыхает в бездейственном блаженстве, погруженная в беспрерывное созерцание Единого, в то время как посланник Господа – бессмертный дух Нанака, передает вам (ученикам) слова и заповеди, начертанные перед ним огненными буквами и перстом Того, кто есть светильня мира». «Напрасно, – говорил он далее, – нисходили на землю от начала мира Деитьи (воплощения божества), дабы поучать человечество об единстве Божием… Люди зрят Бога не иначе как через оскверненные сосуды в образе тварей Его, людей. Так, забыв Ишвара (Господа), индусы поклоняются Шиве, Браме и Вишну, а Магомет, поучая своих сынов об Аллахе, учил их между тем произносить одно свое скверное имя в молитвах ко Всевышнему» и т. д. Но он, Говинд, послан теперь восстановить истину. «Хотя я и посланник Божий, – добавляет он, – но все же я не более как простой смертный раб Всевышнего, и горе тому, кто осмелится боготворить меня, червя земного!.. Тот будет гореть в огне страдания целые вечности… Бога невозможно найти в одних писаниях и церемониях. Он живет в сердце человека и познаваем лишь в смирении и искренности внутренней молитвы».
