Юрий Долетов - Страна «гирин герен»
— Получается, что жених за деньги приобретает невесту? Обычная купля-продажа, — уточнил я.
— Ничего подобного, — возразил Акин. — Выкуп — не совсем удачное название, просто к этому слову привыкли. На самом деле выкуп — компенсация семье невесты за уход из родительского дома помощницы, да и гарантия того, что намерения жениха вполне серьезны. Выкуп доказывает, кроме того, что жених достаточно силен, трудолюбив, что ему можно вверить судьбу дочери.
— Вот оно что. А как велик выкуп?
— Да найр семьдесят-восемьдесят.
— Что же мешало собрать оуво?
Не ответив, Акин предложил осмотреть плантацию.
По тропинке, огибающей участки зеленого маиса, кассавы, ямса, мы вышли к островку пальм. Едва ступили под их сень, показалось, что день померк: лучи солнца не пробивали плотного шатра из широких листьев. Под ними прятались «шоколадницы» — низкорослые деревца какао со свисающими кое-где с веток и стволов вытянутыми, похожими на баклажаны плодами. Так в южных районах нашего Поволжья, где много солнца и мало влаги, выращивают огурцы: окружают грядки кулисами — подсолнечником или другими высокими растениями. Здесь же кулисами являются пальмы, предохраняющие нежные деревца от палящего солнца.
Акин неторопливо переходил от одной «шоколадницы» к другой, рассматривал плоды, сокрушался, что их мало уродилось.
— А еще говорят: «золотая гусыня»! — нахмурился он. Какая «гусыня»?
— Да земля наша…
Плантация, куда мы пришли, занимает около двух акров и во многом схожа с тысячами наделов других нигерийских крестьян. Подобные крохотные участки-лоскуты и образуют в основном сельскохозяйственные угодья страны. Они неодинаковы по своему предназначению, поскольку находятся в разных экологических зонах. Так, южный пояс Нигерии, простирающийся от побережья на 100-150 километров, благоприятен для выращивания какао-бобов, масличной пальмы, каучуконосов, риса, ямса, маниоки, сахарного тростника, тропических фруктов. В переходной зоне и саванне хорошие возможности для возделывания сорго, проса, пшеницы, хлопчатника. В северной части страны есть немало пастбищ для крупного и мелкого рогатого скота.
Естественные благоприятные условия, позволяющие получать при хорошей погоде, соблюдении агрономических приемов два, а то и три урожая в год, дали нигерийцам основание говорить о своей земле, как о «золотой гусыне», способной нести «золотые яйца».
Колониальное вмешательство нарушило исторически сложившуюся структуру нигерийского, как и всего африканского, земледелия. Местным крестьянам была навязана система выращивания какой-нибудь одной сельскохозяйственной культуры, так называемой монокультуры, предназначенной исключительно для вывоза в Англию. Юго-восточная часть Нигерии была отведена для каучуконосов, юго-западная — для какао-бобов, северная — для арахиса. Под экспортные культуры английские плантаторы захватили самые плодородные земли. Весь урожай направлялся в метрополию и там после переработки втридорога шел в продажу на мировом рынке в виде готовой продукции. Нигерийская «золотая гусыня» несла «золотые яйца» для заморских толстосумов, а местные крестьяне их никогда не видели.
Став свободной, Нигерия все еще не может избавиться от ранее созданной колонизаторами «сельскохозяйственной специализации». Слишком часто монокультура является важнейшим, а иногда и единственным для крестьянина источником денежных поступлений. А надежда на «золотые яйца» остается пока несбыточной мечтой. Причин немало: примитивные методы обработки земли и возделывания различных культур, унаследованные еще от предков, нехватка техники, удобрений, ядохимикатов…
Джунгли настойчиво стремятся поглотить плантацию, и Акину непрестанно приходится отбивать их наступление мотыгой и мачете — своими единственными орудиями труда. Два раза в год он собирает плоды, коричневые зерна после просушки сдает закупочной компании. Парень и понятия не имеет, что происходит с ними дальше. Он никогда не пробовал шоколада, который вырабатывается на кондитерских фабриках из Какао. Акину помогают сестры, но они больше заняты на ближнем участке, где выращивают для пропитания семьи овощи, маис, ямс. В среднем от продажи какао-бобов набегает в год 100-150 найр. При таких более чем скромных доходах и такой семье попробуй собери оуво для выкупа и свадьбы…
После моего отъезда Акин изредка напоминал о себе — присылал с оказией свежие фрукты. И вот недавно удивил: пригласил на свадьбу.
В назначенный день, промчавшись часа два с ветерком по пустынному ранним утром шоссе, я въехал в знакомую деревню. Акин около хижины перебирал пустые кувшины. Он долго тряс мою руку, позвал мать, сестер. Из второй хижины вышли невысокая женщина и четыре худеньких девочки-подростка. Поздоровались.
Акин, жестикулируя, стал пространно рассказывать о нашем знакомстве. Потом, когда мать и сестры оставили нас вдвоем, перешел к собственным делам, которые в последнее время изменились к лучшему. Правительство выделило крестьянам большую ссуду. Он купил ядохимикаты, несколько мешков удобрений; как советуют специалисты-консультанты, тщательно обработал плантацию и два раза подряд получил отменный урожай. Да и продал какао-бобы с немалой выгодой: власти повысили на них закупочную цену.
— Выходит, «золотая гусыня» может нести «золотые яйца»?
— Еще как! Хватило на все семейные расходы, кое-что еще осталось. Раз деньги водятся, можно было подумать и о женитьбе.
Тут Акин спохватился: уже девять утра — время собирать тумбо.
— А почему сам? Ты как-никак жених! Попросил бы кого-нибудь.
— У нас так не принято, — твердо сказал Акин. — Жених сам должен о тумбо позаботиться. Какой же он мужчина, если на пальму не может взобраться? Родственники жены обязательно спросят, кто готовил тумбо. На свадьбу вся деревня придет: мужчине с крепкой рукой, как у нас говорят, полагается приглашать много гостей. Они тоже поинтересуются, сам ли жених лазил за тумбо. Вообще-то односельчане не очень тянутся к вину. Бражничать считается у нас срамным, греховным занятием.
— Даже на свадьбе? — сыронизировал я, указывая на приготовленные кувшины.
— Какое это вино! Называем лишь так. А тумбо-то всего-навсего — легкий, нежный пальмовый сок. Бодрит, веселит! Что еще надо? Хоть бочку выдуй, если осилишь, а пьян не будешь. Можешь убедиться…
Вспомнив этот разговор, пока Акин находился на пальме, я присел перед одним из наполненных кувшинов. Сок бродил, белая пена переваливалась через край. Я провел по горлышку пальцем, поднес его к губам. Сок был сладковато-терпкий, напоминал по вкусу сидр.
