Николай Непомнящий - Колесницы в пустыне
Есть ли еще какие-нибудь подтверждения восточноафриканского происхождения фульбе? На помощь историкам и этнографам пришли специалисты по естественным наукам, а также лингвисты. Перечислим кое-что из того, что уже сделано.
Фульбе, обследованных антропологами, можно буквально пересчитать по пальцам. Современным ученым, не имеющим возможности самим произвести необходимые обмеры, приходится пользоваться данными из вторых рук — от специалистов, работающих в музеях Парижа, Лондона и Мадрида. Французский антрополог Рене Верно, едва взглянув на черепа в музее, сразу же определил типичный эфиопский тип фульбе и одним из первых высказался в пользу их восточного происхождения. Данные, имеющиеся в распоряжении специалистов, свидетельствуют о сходстве фульбских черепов с черепами представителей различных пастушеских племен Восточной Африки. Точных совпадений всех параметров, которых подчас требуют те или иные взыскательные ученые, трудно ожидать: слишком долго находились в пути фульбе-мигранты, слишком много чужих племен встретили на своем пути. Сравнительная антропология постепенно уступает место другим дисциплинам.
Исследования крови, проведенные французским ученым Ж. Йерно, дали следующие результаты. По некоторым параметрам фульбе оказались близки к таким народам, как гураре, фалаша, тигре, галла; большинство их — жители Восточной и Северо-Восточной Африки. Исследования дали и элементы сходства с жителями Средиземноморья. А вот заключение французского биохимика Ж. Леши, изучавшей волоф, серер, моси, бамбара, тукулер и фульбе: биохимические анализы выявили, что фульбе по многим показателям близки к европеоидам. Моси — типичные негроиды, им близки волоф. Бамбара и тукулер занимают промежуточное положение между фульбе и волоф.
Итак, данные естественных наук подтверждают неместное происхождение фульбе. Сложнее обстоит дело с лингвистическим аспектом проблемы.
Исследования в этой области почти не проводились, и в распоряжении ученых есть лишь несколько работ. Австрийского лингвиста Г. Мукаровского заинтересовал «опрос: почему на огромном расстоянии от озера Чад до Атлантики многомиллионное фульбекое население сохранило свое языковое единство? Он провел интересные наблюдения над словами nange — «солнце» и nagge — «корова» языка фула. Оказалось, что эти же слова широко распространены у различных народов Западного Судана: у волоф и серер — nak, у дуала — nyaku. Г. Мукаровский делает вывод, что такое широкое распространение слова должно свидетельствовать о его солидном культурно-историческом возрасте. Фульбское слово nange встречается в виде nagano, nag или nak у различных западноафриканских народов. Но наиболее важным оказалось следующее наблюдение: слово nagge похоже на древнеегипетское ngw — «скот». Может быть, именно оттуда оно так широко распространилось по Западной Африке? Тогда кто был его носителем? Может быть, фульбе?
Вот еще несколько совпадений, обнаруженных в древнеегипетском и фула:
Видимо, все-таки еще недостаточно хорошо изучены многие африканские народы, раз приходится столько гадать об их происхождении, выявлять предков и ближайших родственников. У фульбе, как мы видим, их оказалось много. Отрицать все гипотезы и теории так же бессмысленно, как признать верность всех их одно временно. Нельзя с уверенностью назвать и единственно правильную теорию. Проблему решит время — вместе с учеными, которые продолжают работу.
…За деревенскими хижинами под палящими лучами солнца собрались люди в голубых одеяниях. Начинается состязание в красоте и ловкости, испытания молодых пастухов-фульбе. Слышны громкие удары палкой по телу, но посмотрите: испытуемый улыбается и весело поет. Он не должен показать, что ему страшно или больно. Через несколько минут мужественный юноша станет взрослым, полноправным членом фульбского общества. Он пастух и должен быть готов к любым невзгодам!
Загадки гуанчей
Ранним утром, если влажный океанский ветер не приносит из Северной Атлантики серые дождевые облака, а Сахара не напоминает о своем присутствии тучами желтого песка, с марокканского берега можно увидеть белеющую на бирюзовом горизонте шапку вечных снегов на вершине Тейде, крупнейшей горы Канарского архипелага.
Канары — небольшая группа островов (семь крупных и несколько мелких), лежащих в сотне километров от северо-западного побережья Африки. Географическое положение предопределило их судьбу в древнем мире.
…Там, где воды Атлантики окрашивает в пурпурный цвет заходящее солнце, лежат в океане Тьмы эти острова. Там опирается на воды свод небес и зарождаются Мрак и Ужас. Нет возврата тому, кто отважится заплыть в эти воды, как нет возврата мертвым из царства теней. Так говорили древние греки. Две тысячи лет назад они вслед за египтянами сочли океан Тьмы естественным концом света, и, казалось, лишь отчаянные герои, такие, как Геракл, Ясон, Одиссей, могли плыть туда. Каких трудов стоили нм совершенные подвиги! Здесь, на границе света и тьмы, по мнению Плутарха, находились Елисейские поля. Сколько имен дали этим таинственным островам еще в древности: Геспериды, Райские, Пурпурные, Счастливые острова, Острова блаженных и, наконец, Канарские.
Может быть, поэтому они с давних пор и обладали некой притягательной силой — со времен Крита, финикийцев и карфагенян, которые, несомненно, посещали их, до окончательного их открытия в XIV–XV веках европейскими мореходами. И в наше время они постоянно привлекают к себе внимание людей. Это неудивительно, поскольку Канары расположены как раз в том районе Атлантики (включающем еще Азорские острова, Мадейру и острова Зеленого Мыса), который издавна считался вероятным местоположением древней Атлантиды. Ее призрак слишком долго преследовал мореплавателей и ученых, чтобы можно было легко развеять туман романтических представлений.
История открытия и покорения островов необычайно интересна и заслуживает отдельного рассказа. На Канарах столкнулись интересы испанских, португальских и французских правителей. История захвата островов европейцами начинается с XV века, а открывают их итальянцы (выходцы из Генуи) на португальских кораблях. В начале XV века французы по поручению испанского двора захватывают и колонизуют большинство островов, а позже там обосновываются сами испанцы. С середины XV века острова полностью испанские.
Пас же интересует вопрос о древнем, коренном населении этих островов, которое сейчас условно называют гуанчами. Почему условно? Еще в 1629 году английский историк Дж. Никольс писал, что жители острова Тенерифе называют себя guanche. Испанский хронист Алонсо де Эспиноса, сам неоднократно бывавший на острове, называл жителей guanches («s» — окончание множественного числа в испанском языке). Более поздние очевидцы также приводили именно это название.
