По обе стороны Килиманджаро - Владимир Иванович Савельев
Кроме мод, у занзибарцев, конечно, есть много других проблем. Вот одна из них, пожалуй, наиболее серьезная: на мировом рынке растут цены на промышленную продукцию, в том числе на тракторы и строительные крапы, а цены на сельскохозяйственное сырье колеблются. Поэтому правительство Занзибара треть своих фондов, получаемых от экспорта гвоздики и копры, откладывает на «черный день», создавая неприкосновенный запас валюты, который превышает уже 550 миллионов шиллингов. На фоне этой цифры решение о создании своего телецентра, может быть, и не выглядит особенно удивительным. Строительство телецентра обошлось островам в 21 миллион шиллингов. Между прочим, это первое в Африке цветное телевидение. Планируется его широкое использование для передачи общеобразовательных программ…
По вечерам на Занзибаре стоит такая тишина, что ушам больно. Обманчивая тишина. Во время первой поездки на остров я видел там очень много оружия, видел настороженность занзибарцев. Во вторую поездку я старался понять внутреннюю логику развития Занзибара. Все, что происходит там, можно, пожалуй, объяснить одним стремлением: поскорее и как можно дальше уйти от темного феодального прошлого, от иностранной зависимости и сделать все возможное для того, чтобы ни то, ни другое никогда не повторилось.
ПУТЕШЕСТВИЕ
ВСЛЕД ЗА ПУТЕШЕСТВЕННИКОМ
При наступлении дня седьмого
Вынес голубя и отпустил я;
Отправившись, голубь назад вернулся:
Места не нашел, прилетел обратно.
Вынес ласточку и отпустил я;
Отправившись, ласточка назад вернулась:
Места не нашла, прилетела обратно.
Вынес ворона и отпустил я;
Ворон же, отправившись, спад воды увидел,
Не вернулся; каркает, ест и гадит…
Эпос о Гильгамеше
Этими словами древнейший письменный памятник — «Эпос о Гильгамеше» повествует, как Утнапиштим, прообраз легендарного библейского Ноя, наконец вышел из своего ковчега, приставшего к таинственной горе Нисир, и встретил утро седьмого дня после потопа, следы которого действительно обнаружены археологами в долине рек Тигра и Евфрата. Эпос рассказывает, что, кроме птиц, Утнапиштим взял с собой в ковчег «скот степной и зверье».
Начиная с этого величайшего поэтического произведения, лежащего у самой колыбели человечества, и до наших дней в жизни, в легендах и сказках нас постоянно сопровождают животные. Люди одухотворяли, обожествляли их, наделяли сверхъестественными качествами, украшали их мир неповторимой, волшебной красотой и в то же время обрекали на «зверское» уничтожение и вымирание. Средневековые арабские поэты писали свои чувственные касыды на выделанных кожах.
«Не удивительно, что в тропических странах, где ящерицы, змеи и лягушки достигают необыкновенных размеров, что там и болотные птицы, отчасти питающиеся этими гадами, так же очень велики. Колоссальный марабу в Африке и Индии заступает место американского ябиру. Наружность марабу отвратительна до смешного. Голова и шея его почти совершенно голы. Голова, только местами покрытая редким пухом, как будто бы облезла вследствие болезни; шея еще более обезображена толстым мясистым наростом, который, как колбаса, висит над грудью. Огромный, в 1,5 фута длиною, клюв имеет при основании 16 дюймов в окружности. Этот клюв придает особенно комическое выражение взгляду марабу. Когда он стоит на болоте на своих трехфутовых ногах, в своем сером платье и белом жилете, вобрав шею и склонив голову, как будто погруженный в самые глубокие философские соображения, то можно подумать, что имеешь перед собой первого схоласта из всех тварей». Это описание одной из самых распространенных птиц Африки взято из книги немецкого ученого Гартвига «Тропический мир», вышедшей в переводе на русский язык в 1862 г.
Птицам марабу повезло. За прошедшие сто с лишним лет их судьба в общем-то не изменилась. Я видел многочисленные стаи марабу у низменных болотистых берегов речушки Ати, милях в четырнадцати к югу от Найроби, недалеко от «Кения мит комишн» — предприятия по производству мясных продуктов. Марабу питается не только лягушками, но и всякими отбросами. Эта птица не вызывает поэтического восхищения, и потому никто не покушается на ее схоластически-задумчивое, медленное, размеренное существование.
Другое дело страусы. Опахала из страусовых перьев и подушечки из страусового пуха украшали быт знаменитого арабского халифа Харуна ар-Рашида, героя «Тысячи и одной ночи». Трудно представить себе любой аристократический салон XIX в. без веера из страусовых перьев. Тот же Гартвиг писал, что эти перья дорого стоили не только людям, но и самим страусам: «Известно, что белые и черные перья крыльев страуса составляют предмет немаловажной торговли. На Капе (Капская область в Южной Африке,—В. С.) фунт страусовых перьев стоит от 2 до 12 гиней. Чем тоньше стержень и чем больше и шелковистее лопасть пера, тем дороже оно ценится. На фунт приходится от 70 до 90 перьев, тогда как каждая птица может дать едва ли более дюжины, потому что не все перья идут в дело».
Диковинный, экзотический животный мир Африки начал заметно исчезать еще задолго до XIX в. с появлением на континенте иноземных пришельцев-завоевателей. Вместе с ними в древности в Африке появились некоторые полезные животные: корова, лошадь, верблюд. Но это вовсе не оправдывает хищнического истребления редчайших видов фауны, которое, особенно в XIX в. приняло угрожающие размеры. Было подсчитано, например, что для добычи слоновой кости, поступившей на мировой рынок в 1885 г., пришлось убить 65 тысяч слонов.
Любопытно, что именно в XIX в. вместо некогда ввозимых полезных животных в Африку с колонизаторами прибыли «нежелательные эмигранты». Явились они почти классическим контрабандным путем. Речь идет о переселении в Африку так называемой песочной блохи. Самка блохи для откладывания яиц проникает под кожу человека или животного и вызывает сильный зуд, а в отдельных случаях — и заражение крови. «Вероятно, — пишет немецкий географ профессор Ф. Ган, — в 1872 году она перебралась вместе с песочным балластом из Южной Америки в португальскую провинцию Анголу, сперва медленно, а затем вследствие новейших войн и народных передвижений все быстрее подвигалась внутрь материка, и в 1898 году, заканчивая нежелательное путешествие поперек Африки, достигла берега Германской Восточной Африки (нынешней Танзании. — В. С.) на Индийском океане».
К этому времени из Африки вывозили все, что только можно было увезти оттуда, начиная со скульптур древних священных египетских животных и кончая слоновой костью, львиными шкурами и перьями страуса. Удивительно, как уцелел знаменитый Сфинкс, этот полулев-получеловек, вечный страж пирамид в Гизе. Видимо, решающую роль сыграли его колоссальные размеры. Говорят, Наполеон, раздраженный величием Сфинкса, приказал бомбардировать его ядрами из пушки, но сумел отбить только кончик носа.
В наши дни вопрос об охране животных приобретает все большее значение. Четвероногие друзья стали для человека объектом самого
