Герман Мелвилл - ОМУ

Английских миссионеров, не пожелавших надлежащим образом принять этих господ, можно, пожалуй, упрекнуть в недостатке вежливости, но последние безусловно повинны в том, что без всякой необходимости поставили себя в такое неудобное положение. Вместо того чтобы насильственно вторгаться на остров, где население уже приняло христианство, они могли бы с гораздо большими надеждами на успех поселиться на одном из тысяч островов Тихого океана, еще остававшихся языческими.

Глава 33

Мы принимаем посетителей в гостинице Калабуса

Так как место нашего заключения было открыто со всех сторон и находилось вблизи от Ракитовой дороги, все прохожие, конечно, прекрасно видели нас. Поэтому мы не могли пожаловаться на недостаток посетителей из числа такой праздной и любопытной публики, как таитяне. В течение нескольких дней они непрерывно приходили и уходили, между тем как мы, с позорно зажатой в колодке ногой, были вынуждены принимать их лежа.

В это время мы были знаменитостями всей округи; жителей отдаленных поселков, конечно, водили смотреть «кархо-ури» (белых людей), подобно тому как в большом городе приезжих из деревень сопровождают в зоологический сад.

Все это давало нам полную возможность изучать островитян. Мне грустно было видеть, что среди туземцев встречается так много больных и уродов — то были жертвы какой-то опасной болезни, которая при местном лечении в конце концов почти неизбежно поражает мышцы и кости. Особенно часто наблюдается искривление спины, придающее человеку очень безобразный вид и являющееся следствием крайне тяжелой формы этого заболевания.

Описанный телесный недуг, как и многие другие, не был здесь известен до открытия архипелага белыми, но зато среди туземцев встречаются случаи «фа-фа», или элефантиазиса, — местной болезни, широко распространенной здесь с древнейших времен. Она поражает только ноги, которые распухают иногда до размеров человеческого туловища и покрываются чешуей. Можно было бы предположить, что люди с таким недугом не в состоянии ходить; однако, по всей видимости, они подвижны не меньше других, не испытывают, вероятно, никакой боли и переносят свое несчастье с поистине изумительной бодростью.

«Фа-фа» развивается чрезвычайно медленно, и проходят годы, прежде чем нога полностью распухнет. Туземцы называют несколько причин элефантиазиса, или слоновой болезни, но в общем создается такое впечатление, что в большинстве случаев она возникает от употребления в пищу незрелых плодов хлебного дерева и таро.[66] Насколько я мог установить, по наследству она не передается. Ни на одной стадии с болезнью не пытаются бороться, считая ее неизлечимой.

Заговорив о «фа-фа», я вспоминаю одного беднягу — матроса, которого я видел впоследствии на Руруту, уединенном островке в двух днях пути от Таити.

Остров очень маленький, и население его почти вымерло. Мы отправили к берегу шлюпку узнать, не удастся ли раздобыть ямс, так как прежде ямс с Руруту славился на окрестных островах не меньше, чем сицилийские апельсины по всему Средиземному морю. Когда я сошел на берег, к величайшему моему удивлению, близ маленькой жалкой церквушки со мной заговорил белый человек, приковылявший из полуразрушенной хижины. Волосы и борода были у него неострижены, лицо мертвенно бледно и измождено, одна нога распухла от «фа-фа» до чудовищных размеров. Раньше мне никогда не приходилось видеть или слышать, чтобы элефантиазисом болели приезжие, и зрелище это сильно потрясло меня.

Он жил на острове уже много лет. Когда появились первые симптомы, он не хотел верить, что его поразил именно этот ужасный недуг, и надеялся на скорое их исчезновение. Через некоторое время он, однако, понял, что единственный шанс на выздоровление — немедленная перемена климата, но тогда уже ни один капитан не соглашался взять его в свою команду; о том, чтобы уехать пассажиром, не приходилось и думать. Это плохо рекомендует человеколюбие капитанов, но, по правде говоря, тем из них, что плавают в Тихом океане, оно мало свойственно. В наши дни, когда к ним так часто обращаются с призывами быть милосердными, они стали безжалостными.

Я от всего сердца посочувствовал бедняге, но ничего не мог для него сделать, так как наш капитан оставался неумолим.

— Ну и что, — заявил он, — мы только начали шестимесячное плавание… Не могу же я вернуться назад; а ему на острове лучше, чем в море. Пусть уж умирает на Руруту.

Так, вероятно, и случилось.

Позже мне довелось слышать продолжение этой печальной истории от двух матросов. Попытки бедняги покинуть остров все еще ни к чему не повели, и роковая развязка быстро приближалась.

Несмотря на физическое вырождение таитян в целом, среди вождей до сих пор часто можно увидеть людей с очень привлекательной внешностью; иногда встречаются величественные мужчины и миниатюрные женщины, по красоте не уступающие тем нимфам, которые около ста лет назад плавали вокруг кораблей Уоллиса. Прелесть этих таитянок столь же обольстительна, какой она казалась команде «Баунти»; молодые девушки, кроткие пухленькие существа с мечтательными глазами, в точности соответствуют созданному поэтами идеалу женщины тропиков.

Природный цвет кожи у туземцев обоего пола довольно светлый, но у мужчин, много бывающих на солнце, она значительно темнее. Впрочем, у мужчин смуглая кожа считается большим достоинством — доказательством как физической, так и нравственной силы. Отсюда очень древняя поговорка, распространенная среди таитян:

Если у матери темные щеки,Сын будет трубить в раковину воина;Если стан ее крепок, он будет законодателем.

При таком представлении о мужественности, не удивительно, что таитяне считают всех бледных и вялых на вид европейцев слабыми и женственными и только моряка, у которого щеки напоминают цветом грудку жареной индейки, признают за силача или, пользуясь их собственным выражением, за «таата тона» — человека с широкими костями.

Кстати о костях; мне вспоминается отвратительный обычай полинезийцев, ныне вышедший из употребления, изготовлять рыболовные крючки и буравчики из костей своих врагов. В этом отношении они превзошли скандинавов, употреблявших человеческие черепа в качестве чаш и мисок.

Но вернемся к «Калабуса беретани». Велик был интерес, который мы возбуждали у навещавших нас толпами островитян; они могли часами стоять, разговаривая, приходя без всякой причины в большое возбуждение и танцуя вокруг нас со всей живостью, свойственной их племени. Они неизменно принимали нашу сторону, ругали консула и называли его «ита маитаи нуи», то есть очень плохим. Должно быть, они имели против него зуб.