Бенгт Даниельссон - Позабытые острова
И вот поздно ночью нас разбудили радостной вестью: шхуна пришла! Мы бросились к «маяку»; разумеется, именно в эту ночь фонарь не горел, смотритель забыл его заправить. Все-таки капитан вошел в бухточку, по берегам которой выстроились складские сараи, и бросил якорь в ста метрах от пристани. Дул сильный ветер, сигнальные фонари шхуны качались и прыгали так, что я невольно спрашивал себя, как будут проводить погрузку-разгрузку? Берег крутой, скалистый. Стоя на верху утеса, я слышал, как бушует внизу прибои.
Впрочем, к утру ветер стих, волнение умерилось. Переговоры увенчались успехом, капитан согласился зайти в Эиаоне, забрать Марию-Терезу и наш багаж. Но сперва ему нужно проведать два острова в северной части архипелага. Что ж, это только к лучшему: у Марии-Терезы будет больше времени для сборов. Погрузка длилась два дня, стояла хорошая погода, и мы с художником предвкушали приятное плавание. Вдруг за несколько часов до отхода судна снова подул сильный ветер. А тут еще команда напоследок основательно кутнула. В итоге посадка оказалась бурной вдвойне.
Лодочная пристань всего на метр-два возвышалась над водой, да и то лишь в тихую погоду. В шторм пристань совершенно исчезала под волнами. Между валами — ложбины, и шлюпка «Теретаи» несколько раз пропадала из виду. С большим трудом матросам удалось причалить. Чтобы шлюпку не разбило, пока идет посадка, двое что было мочи гребли навстречу волне, а третий, стоя на скале, крепко держал брошенный с лодки конец.
Пассажиры, несколько местных жителей, видно, были люди ко всему привычные. Выждав на середине крутой цементной лестницы, которая спускалась с утеса на пристань, они в нужный миг опрометью кидались вниз и, когда волна поднимала шлюпку вровень с причалом, прыгали в нее. Тут требовался точный расчет, и, надо сказать, они с честью справились с задачей, если не считать одну тучную матрону, которая поскользнулась и плюхнулась прямо в воду. Расторопный матрос тотчас выловил ее багром. Забавный случай вызвал общий смех.
Ни капитан, ни остальные члены команды еще не пришли из деревни, и мы решили пропустить один рейс. Успеем в следующий раз! И как же мы потом жалели об этом решении… Но поди знай, что матросы так напьются и что их будет значительно больше, чем мест в шлюпке!
Услышав вопли и крики на дороге, соединяющей утес с деревней, мы заподозрили неладное. А затем увидели занятную картину: пять-шесть матросов брели к утесу, до предела нагрузившись бутылками. Двое несли пятидесятилитровую бутыль, судя по всему, уже пустую. Все горланили песни, орали; если кто-нибудь падал, товарищи пускались в пляс, издавая дикие вопли. Следом семенили пять монахинь в белых облачениях, спешившие по своим делам. Они, конечно, предпочли бы обогнать захмелевших морячков, но никак не могли собраться с духом. За ними в отдалении шли капитан и местный вождь. Оба следили за тем, чтобы никто из гуляк не остался. Только кто-нибудь из матросов устраивался поудобнее на земле-матушке, вождь и капитан тут как тут — поднимали его, встряхивали как следует и подталкивали вперед.
Наконец первые пьянчужки добрались до маяка. Да тут и полегли. Отставшие, подоспев, повалились на них. Монахини прошмыгнули мимо и свернули вдоль берега. Пон дошел сердитый, весь в поту капитан.
— Свиньи вы, настоящие свиньи! — закричал он, — Стоит на берег сойти — сразу напиваетесь! Да если бы я за вами не присматривал, валялись бы в канаве все, как один, и вас бы давно собаки съели!
Приметив художника и меня, он добавил:
— Полюбуйтесь, я уже за няньку стал. Сам и рюмки выпить не могу. Нарочно каждый раз оставляю несколько человек на борту, есть хоть кому шлюпку пригнать.
Он нагнулся и приподнял ближайшего матроса, но едва отпустил его, как тот опять повалился на бок. Как-то он доставит их на борт? Но капитану было не впервой. Вместе с вождем они взяли одного из пропойц за руки и за ноги, стащили его вниз по лестнице и швырнули в шлюпку, точно мешок с копрой. За первым последовал второй, третий, и все было бы хорошо, да волна обдала гуляк брызгами и привела в чувство. Ободренные соленым душем, они вскочили на ноги и принялись тузить трезвого товарища!
— Скорей, пока они не вылезли опять на берег! — крикнул капитан нам с художником, прыгая в шлюпку.
Мы не замедлили последовать его примеру и нырнули в мешанину трезвых, пьяных и полупьяных, которые с упоением дубасили друг друга. Как только нам не досталось в этой кутерьме! Гребцы то и дело бросали весла, чтобы защититься от кулаков. В конце концов мы все-таки добрались до шхуны. Кто мог, поднялся на борт, прочие остались лежать в шлюпке; капитан взял ее на буксир.
— Свежий ветерок да водичка им только на пользу, — сердито сказал он, пуская мотор.
Сам он стал за руль, кок занял место машиниста, художник превратился во впередсмотрящего, я раздавал аспирин. Спустилась ночь, и вскоре темнота поглотила Хива-Оа.
Двое матросов пролежали в лодке до утра. Проснувшись, они стали кричать, что заболели. К радости капитана, мы с художником вызвались врачевать их. У одного просто-напросто разболелся зуб. Он настойчиво требовал болеутоляющего, сиречь коньяку, но я решил, что он и так уже достаточно «лечил зубы», и прописал ему порошки от головной боли. Второго беспокоила спина. То ли мышцу растянул, то ли ушибся во время потасовки в шлюпке. Мы предложили натереть его мазью, но об этом он и слышать не хотел. Ему нужен был только настой из трав, чудодейственное лекарство, которое приготовляют здешние жители. Превозмогая боль, он решил ждать следующей стоянки, чтобы собрать трав для этого снадобья.
Вскоре показался Уапу. Еще несколько часов, и шхуна бросила якорь у острова. Капитан — он тоже твердо верил в чудодейственные полинезийские травы — сразу отпустил на берег больного. Двое пошли на лодке с балансиром к маленькой излучине, а мы сели завтракать и обсуждать полинезийскую медицину.
Много писали и рассказывали об удивительных лекарствах островитян. Даже живущие во Французской Океании европейцы верят в их целительное действие (хотя сами, коли что серьезное, предпочитают лечиться в больнице Папеэте). Конечно, некогда врачебное искусство было широко распространено во всей Полинезии, особенно же на больших, сравнительно богатых растительностью островах Маркизского архипелага. Здесь есть сотни растении, из которых приготовляли снадобья. Иные из них и впрямь целебны. Но в наши дни предпочитать их современным лекарствам — все равно что добывать огонь трением, когда есть спички. На каждое эффективное полинезийское средство можно найти десяток более действенных в аптеке.
