Джон Хант - Восхождение на Эверест
Эд Хиллари и оба Джорджа провели в нем ночь и на следующий день вышли на разведку дальнейшего пути вверх до входа в Западный цирк. В тот же день, 17 апреля, я покинул место нашей стоянки в лагере у озера и направился в Базовый лагерь, чтобы узнать, что там нового. Выяснив, что группа Хиллари была наверху на ледопаде, я попросил Анг Намгьяла присоединиться ко мне и двинулся в лагерь II. Я не знал в то время, что этот небольшого роста молчаливый человек с бесстрастным лицом в течение последних трех дней не раз проделывал в обоих направлениях этот тяжелый и опасный путь. Он приготовился к выходу, не проронив ни слова. Том Стобарт немного проводил нас, указав несколько ориентиров.
Я хочу несколько более подробно описать этот первый поход.
Следует помнить, что в то время маршрут не был еще подготовлен для движения по нему людей с грузом. Более получаса мы пробирались узкими и извилистыми проходами между остроконечными глыбами льда, держа путь в основном к подножию ледопада, но делая много обходов, чтобы избежать встречающиеся преграды. Для маркировки пути на ледопаде и в Западном цирке мы привезли из Англии красные, желтые и черные флаги. Разведывательная группа уже расставила их вплоть до лагеря II. Наконец поверхность ледника стала круче, и нам пришлось надеть кошки и связаться. Это место было названо «Островом». Несколько выше на крутой стене большой трещины были вырублены ступеньки, вдоль них навешена веревка. Названное в честь Уэстмекотта, который первым прошел здесь и подготовил путь для других, «Ужасом Майкла», это место, теперь уже обработанное и выравненное, говорило о высоком ледовом мастерстве. Затем нам пришлось переправиться через ряд трещин; две из них были очень широкими, и через них нельзя было ни перешагнуть, ни перепрыгнуть. Поэтому они были временно перекрыты звеньями нашей металлической лестницы. При переходе одной из этих трещин пришлось ползти по мосту из двух лестничных звеньев длиной 2 м каждая, так как шагать по узким перекладинам лестницы в ботинках с кошками было опасно. Затем крутой подъем (мы приближались к участку наибольшего раздробления льда) привел нас к расселине, самой большой из встретившихся на нашем пути. Огромная глыба льда висела в ней наподобие клина, прочно державшегося, очевидно, только до тех пор, пока не раскроется шире пасть дракона. Дальний конец глыбы упирался в невысокую ледяную стенку – верхний край расселины. В ней наискось были вырублены ступеньки, а позднее нам пришлось навесить здесь веревку. Мы осторожно двинулись вверх, используя «карманы» для рук, выдолбленные во льду, и чувствуя справа под собой зияющую пропасть. Это место носило название «Ужас Хиллари». Поднявшись еще немного, мы вступили на самый крутой участок раздробленного льда, который получил прозвище «Дорога через пекло». Два швейцарских флага стояли в тех местах, где они были установлены семь или восемь месяцев тому назад. Один из них стоял на отдельной глыбе льда, окруженной непроходимыми пропастями, другой был наклонен горизонтально под массивной стеной льда, которая неумолимо нависала над ним. Эти флаги отмечали маршрут, который изменился до неузнаваемости и был теперь совершенно непроходимым.
На протяжении сотни метров наш путь петлял среди колоссальных ледяных глыб, огибая и поднимаясь на них и даже проходя под ними. Трудно точно описать это место. Глыбы льда упали недавно и еще не слежались в прочную массу. Они, можно сказать, лежали свободно и непрочно покоились друг на друге; некоторые из них грозили неизбежным падением. Частые подъемы и спуски по ледопаду Кхумбу притупили эти первые впечатления от «Дороги через пекло», но я всегда считал это место опасным. Впервые проходя этот участок, мы почувствовали облегчение, когда выбрались из него наверх и вышли вправо на более открытую часть ледника. Хотя этот участок ледопада состоял из более крупных глыб льда, он был более подвижным и получил название «Район атомной бомбы». Мы подошли к неглубокой впадине с возвышающимися над ней шаткими сераками, рассеченной от края до края открытыми трещинами. В это время года любую из них можно было перешагнуть или перепрыгнуть, но позднее с изменением формы трещин и увеличением их количества на этом участке потребовалось соорудить два моста. «Район атомной бомбы» находился в постоянном движении, шум которого можно было слышать. Дня не проходило без того, чтобы не произошло какой-нибудь разительной перемены, требовавшей новой разведки маршрута вверх по плато, на котором стояли палатки нашего лагеря II. Обычно уступы льда между трещинами медленно оседали, образуя большие ступени, но временами движение становилось более сильным, а изменения более значительными. Шум падающего льда – глухой, зловещий звук «буханья» – можно было слышать в лагере II. К счастью, это происходило обычно по ночам. Маркировочные флаги в этом районе редко оставались на прежних местах длительное время. Одни из них можно было видеть прямо и прочно стоящими в какой-нибудь вновь образовавшейся глубокой впадине, другие же исчезали навсегда.
Около половины первого Анг Намгьял и я добрались до лагеря II. Палатки пустовали, но нам необходимо было отдохнуть и укрыться от порывов сильного ветра, дувшего из Западного цирка. Поэтому перед тем как отправиться дальше по уходящим вверх следам, мы влезли в палатку и отдохнули там с полчаса. Сотню метров выше палаток мы встретили ликующую тройку: Эд и оба Джорджа достигли устья цирка и теперь спускались вниз. Они красноречиво рассказывали о многочисленных реальных опасностях и технически трудных участках, которые им встретились на пути. Это была приятная новость, хотя даже теперь еще не было уверенности, что путь в Западный цирк найден. Первая важная задача была решена, и мы могли начать переход точно в намеченный для его начала день – 24 апреля – по проложенному пути, улучшая его и перебрасывая по нему грузы в верхнюю часть ледопада. Хотя я устал после пройденного пути от лагеря у озера, мне очень хотелось подняться немного выше, чтобы просмотреть верхнюю часть маршрута. Несмотря на очень напряженную работу, которую проделал Эд Хиллари в этот день и в течение четырех предыдущих, он настоял на том, чтобы присоединиться к моей связке, опять подняться на некоторое расстояние вверх и показать особенности маршрута. Плохая погода затрудняла видимость, но все же я разглядел, что на протяжении сотен метров справа по ходу движения трассе угрожали сераки. Разглядел я и большой уступ у входа в цирк, до которого добралась тройка; очевидно, этот уступ был расположен не очень высоко над нами. Мы возвратились в лагерь II, где Джордж Лоу приготовил нам горячее питье. Затем вся группа спустилась в Базовый лагерь.
