Альфред Шклярский - Таинственное путешествие Томека
- Я с удовольствием расскажу вам, достопочтенные гости, но прошу вас в мою келью, где больной удобно отдохнет на циновках.
Все вернулись в комнату ламы. Молодые опять принесли котелок с горячим чаем. Когда все расселись, лама начал рассказ.
- Давным давно, в царстве Жунь[56] пастухи вознамерились построить большой храм. Место для его постройки они выбрали в живописной долине. Они долго свозили в долину ценные материалы, а когда их накопили достаточно, принялись за работу. Общими усилиями они возвели великолепные стены и уже кончали строительство, как вдруг все здание рассыпалось в прах. Пастухи чрезвычайно этим опечалились, но не оставили мысль построить в этом месте святыню. Вскоре они возобновили работы. Однако и на этот раз почти уже законченное здание развалилось без какой-либо видимой причины. То же самое случилось и во время третьей попытки построить храм.
Святые ламы не могли ничем помочь. Тогда хан царства Жунь вызвал самого знаменитого в своей стране прорицателя. Но и тот не сумел ответить на вопрос, почему не удается закончить строительство. Однако он сказал, что тайна эта известна одному святому мудрецу, находящемуся где-то на востоке.
Хан немедленно позвал отважного и хитрого ламу, которого послал на поиски мудреца. Лама посетил все известные страны к востоку от царства Жунь. Осторожно и незаметно он расспрашивал о местопребывании знаменитых мудрецов, но никто ему не мог помочь. Отчаявшись, лама отправился в обратный путь в царство Жунь. Однажды у его седла лопнула подпруга. Желая починить ее, он стал искать вокруг какое-либо жилье. На берегу озера заметил старую юрту. В юрте он застал старика, погруженного в размышления.
- Мир твоему дому, брат. - сказал лама.
- Садись у очага и не побрезгуй моим скромным угощением, брат, - ответил старец.
Лама вскоре заметил, что хозяин слеп. Во время беседы старец сам сказал ему о всему увечье. Он считал, что ведет беседу с кем-то из своего народа, потому что ловкий посланник хана Жунь притворился ламой с востока, совершающим паломничество по монгольским святым местам. Он попросил у старца ремень, чтобы починить подпругу. Конечно, слепой сам не мог исполнить его просьбу и позволил ему поискать нужный ремень в юрте. Когда лама исправил подпругу, старик сказал:
- Ты счастлив, лама с востока, потому что ты можешь посетить великолепнейший храм, какого никогда не видели и не имели пастухи из царства Жунь! Они не смогут построить храм в своей долине. Волны неизвестного им подземного моря разрушают стены. Если они узнают эту тайну, подземное море уйдет из царства Жунь и зальет наши пастбища. Тогда все мы погибнем!
Лама догадался, что перед ним сидит мудрец, которого он так долго и напрасно искал. А старец, все еще принимая ламу за представителя своего народа, потребовал, чтобы тот не выдал его тайны никому из западных лам. Тогда отважный лама воскликнул:
- Беги, несчастный старик! Подземное море скоро зальет твою страну, потому что я лама из царства Жунь!
Воскликнув это, он вскочил в седло и помчался к своим, а бессильный слепой старик сходил с ума от отчаяния. Вскоре в юрту вернулся его сын. Громко рыдая, старец приказал ему погнаться за чужим ламой, который поехал на запад.
- Догони его и убей! Он украл у меня тайну, - кричал он.
На одном из монгольских наречий слова "тайна" и "ремень" звучат почти одинаково, а рыдающий старец произносил это слово очень неясно. Поэтому сын неправильно его понял. Испуганный тем, что отец приказывает ему убить чужого ламу за столь незначительную вину, он стал просить старца опомниться.
- Я заклинаю тебя, сын, немедленно догони его и убей, если не хочешь, чтобы все мы погибли! - крикнул отец.
Что же делать в таком случае? Сын не хотел опечалить старого отца, поэтому вскочил в седло и в тот же день догнал ламу. Поприветствовав его надлежащим образом, он сказал:
- Ты сегодня был гостем моего отца и, по его словам, взял наш ремень. Прости меня, что я задерживаю тебя по такому незначительному поводу, но я выполняю волю отца, который приказал мне убить тебя за этот ремень. Отец мой был очень разгневан и не отдавал себе отчета в том, что говорит. Поэтому я прошу тебя вернуть мне ремень, чтобы я мог исполнить его желание, не проливая крови.
- Этот ремень мне твой отец подарил, но если он требует возврата, я обязан выполнить его волю, - ответил лама из царства Жунь. - Стариков следует почитать и нельзя их обижать. Вот твой ремень!
Молодой человек во весь опор поскакал к отцу. У юрты он увидел соседей, привлеченных плачем отца, поэтому сразу же вернул ему ремень, полученный от ламы.
- Исполнил ли ты мое приказание? - нетерпеливо спросил старик.
- Я же не мог убить ламу! Ведь он ничего плохого нам не сделал, ответил сын. - Я только отобрал у него ремень, о котором ты говорил.
- О, горе нам! Ламы с запада победили! Видно, такова воля богов, - печально ответствовал старик. - Я говорил, что он украл у меня тайну, а ты понял, что ремень. Уходите отсюда все! Вскоре море зальет всю нашу страну!
Предсказание святого старца исполнилось уже на следующий день. Подземные громы потрясли всю землю. Вода озера вышла из берегов и поглотила святого мудреца, его сына и многих, многих других.
А лама вернулся к своему властелину. Он успокоил ламов и пастухов, испуганных землетрясением. Когда он им поведал о тайне, которую узнал, пастухи принялись за строительство нового, великолепного храма, вокруг которого вскоре вырос город, столица царства Жунь[57].
* * *Перед тем как попрощаться, лама вручил Смуге мешочек со снадобьями и предложил принимать их в течение трех ближайших дней. Потом он показал гостям весь монастырь и даже позволил заглянуть в обширный зал, где юноши с бритыми головами, по виду напоминающие взрослых ламов, сидели, склонившись над столиками. Одни изучали трудное дело иероглифического письма тушью, другие - учились рисовать изображения богов на толстой бумаге. Это были шаби, или послушники. Они вежливо приветствовали путешественников и вернулись к прерванным занятиям. По рассказу ламы, шаби начинали послушание на девятом году жизни. Многие годы они изучали тибетский язык и учились писать на нем; для этого им приходилось выучить огромное число различных знаков и уметь писать их тушью с помощью кисточки. В буддийской религии тибетский язык является церковным языком, подобно тому, как латынь у католиков. Благодаря этому, несмотря на наличие государственных границ, общий церковный язык объединял все монгольские племена Азии. Юные послушники усердно рисовали изображения богов, работали в монастырском хозяйстве. Выполняли всякие поручения, изготовляли молитвенные мельницы, которые ламы продавали благочестивым паломникам во время больших религиозных торжеств.
