Те Ранги Хироа - Мореплаватели солнечного восхода

Ночью же мы вышли на лодках во внутреннюю лагуну рыбачить при свете факелов.

На носу лодки стоял опытный рыбак. Он держал сачок с длинной рукояткой, а другой рыбак с факелом стоял позади него. Где бы ни появлялась рыба: на поверхности ли, глубоко внизу, справа или слева от лодки, — сачок опускался в воду и всегда вытаскивал добычу. Все движения были точны и уверенны. Понятно, что такая высокая ступень мастерства возникла из необходимости наиболее полно использовать все возможности, которые предоставляла здесь неблагоприятная природа. Выше уже приводилась легенда о том, как Мауи выудил землю и как во время битвы с Хуку он наступил на нее и отделил Манихики от Ракаханги. Первым человеком на Ракаханге, по преданию, был Тоа — вождь, потерпевший поражение на Раротонге. Оттуда он прибыл примерно в середине XIV в.

Этого Тоа, судя по преданию, мало занимали жреческие обряды, и, высадившись на острове, он не воздвиг обычного храма, чтобы отблагодарить богов, которые помогли ему благополучно добраться до берега. С ним приехали только члены его семьи, и, чтобы обеспечить мужское потомство и продолжение человеческого рода на острове, он вступил в кровосмесительную связь со своими дочерьми.

Спустя полтораста лет Тангихоро и Нгаро-пурухи отправились с Ракаханги в плавание к чужим землям. Игаро-пурухи привез оттуда домой двух похищенных богов — Те Пуа-ренга и Те Уру-ренга. Он построил один храм на острове Манихики для поклонения Те Пуа-ренга, а другой — на Ракаханге, в честь Те Уру-ренга; считается, что это были два первых храма на атоллах. Нгаро-пурухи, по-видимому, познакомился со своими богами у второстепенных таитянских жрецов; если бы он побывал в Опоа, то вернулся бы с более богатыми ритуальными принадлежностями и с более сложной мифологией.

Здесь не знакомы с главными богами и героями островов Кука. Однако Тангароа все же известен здесь в качестве хранителя огня в подземном царстве. По преданию, Мауи, внук Тангароа, победил своего деда в рукопашной схватке и узнал тайну огня. В местном варианте легенды рассказывается о том, как Мауи старался добыть огонь при помощи трения. Две ручные морские птицы, принадлежавшие Тангароа, якобы сидели на нижнем куске дерева, который благодаря этому оставался неподвижным, пока Мауи двигал верхнюю палку взад и вперед по желобу. Когда работа была закончена, неблагодарный Мауи, верный своей коварной натуре, ударил обуглившимся концом палки по головам обеих птиц. С тех пор все семейство этих птиц носит на головах черные метки.

Через несколько поколений потомки Тоа образовали две группы, причем во главе каждой стоял вождь — арики. Одного из них звали Уаинга-аиту, другого — Уака-хео. Эти имена не встречаются ни в одном из преданий остальной Полинезии.

С течением времени жители Ракаханги стали посещать остров Манихики и посадили там кокосовые пальмы; установились периодические ежегодные переселения жителей с одного атолла на другой. Через год поочередно на каждом из островов кокосовые пальмы оставались неиспользованными, земля лежала под паром, а крабы и рыбы жили в полной безопасности. У предводителя Уака-хео была якобы чудесная власть над стихиями, и, сидя в своей быстрой двойной лодке, он руководил всей флотилией во время переселений с острова на остров. Несмотря на это, все же иногда случались несчастья, когда во время 25-мильного переезда неожиданно разыгрывался шторм. Уже после того как в 1849 г. здесь обосновались миссионеры, во время одного урагана погибла масса людей. Чтобы прекратить ежегодные миграции, миссионеры убедили жителей разделиться на две группы и создать постоянные поселения на обоих атоллах.

Хотя центральнополинезийская мифология выступает на Манихики и Ракаханге в сокращенном виде (природа атоллов вообще многое ограничила), все же в основном культура населяющих их племен родственна культуре Центральной Полинезии. В диалекте островов звук «wh» вытесняет таитянское «Ь», и он больше напоминает диалект Новой Зеландии, чем архипелагов Кука и Общества. В основе лунного календаря, где каждая ночь месяца имеет особое название, лежит центральнополинезий-ский образец. Названия почти всех ночей совпадают с установившимися на Раротонге и Таити.

Остров Тонгарева расположен на 9° южной широты и на 157°10′' западной долготы. Это самый большой и самый северный из атоллов, находящихся в ведении администрации архипелага Кука. Он состоит из рифа, образующего отдельные маленькие островки, рассеянные по рифу на 40 миль в окружности. Внутри кольца заключена лагуна площадью в 108 квадратных миль. В отличие от Ракаханги и Манихики на Тонгареве есть три пролива через риф, по которым проходят в лагуну небольшие суда. Ширина самого большого западного пролива — 40 ярдов, при глубине 21 фут. Благодаря этим проходам во внутреннюю защищенную лагуну Тонгарева служит портом-убежищем для торговых шхун архипелага Кука в период ураганов, который тянется с ноября по апрель.

«Тиаре Тапоро» проделала прекрасную прогулку и подошла к Тонгареве сквозь западный пролив в рифе. Судно подошло к пристани у главной деревни Омока. Местное население, которое знало о нашем приезде, собралось на набережной перед навесом. Впереди стоял Па, самый старый туземец. Как только мы ступили на берег, Па поднял руку и жестом попросил нас остановиться. Он произнес заклинание, чтобы умиротворить незримые силы земли и снять табу с чужестранцев. Потом приблизился и сказал: «По древнему обычаю Тонгаревы, я не мог подойти к тебе и ты не мог подойти ко мне, пока обряд не был выполнен».

Мы пожали друг другу руки и обменялись приветствиями, каждый на своем диалекте. Хотя мы и не поняли друг друга дословно, но уловили, что каждый из нас выразил другому доброжелательные чувства. Остальные жители также подошли к нам, и, обменявшись с ними рукопожатиями, мы переступили порог тонгаревского общества.

На следующий день после нашего приезда судья Эйсон провел судебное заседание с целью выяснить генеалогии туземцев. Мне довелось слышать, как один из наиболее влиятельных вождей Омоки — Тупоу Исаиа рассказывал свою родословную, которой предшествовало вступление. Привожу отрывок из его вступительной песни:

Родословная ведет в прошлое,В прошлое, под небо наших предков.Происхождение восходит к прошлому,К прошлому, к роду Атеа.Надежно свяжи нить своих знаний,Пусть связь будет прочной,Пусть узел будет крепким,Пусть нить не развязывается.Родословная ведется от далеких времен,От семейства Ики,От детей Атеа и Хакахоту.

Хотя мифология Тонгаревы сохранилась не во всех подробностях, из этой песни все же удается установить тот важный факт, что и здесь Атеа и Хакахоту считались первыми создателями вселенной. Хакахоту — это местный вариант таитянской богини Фа'ахоту, которая оспаривает у Папы роль первоначального женского элемента. С Хакахоту связано представление о развитии мира из кораллового отростка. Поэтому вполне естественно, что ее предпочли здесь Папе, которая выражает представление о созидании большой земли. Хакахоту характерна для мифологии коралловых атоллов, а Папа — для легенд вулканических островов.