Люциан Воляновский - Почта в Никогда-Никогда
Когда я был в Алис-Спрингсе, в местном доме для престарелых умер семидесятивосьмилетний афганец Салли Мохаммед. Во времена «золотой лихорадки» он прибыл в Австралию из своей далекой страны и занимался тем, что подвозил на верблюдах снаряжение и провизию для старателей. Потом он стал чем-то вроде странствующего торговца и поставлял товары в одинокие домишки, разбросанные в безлюдных местах. После бурно проведенной жизни он почил теперь в покое на магометанской части кладбища этого странного города.
Погонщики верблюдов завезли в Австралию финиковые пальмы. Первые австралийские финики уродились в маленьком саду одного из них — Абдулы Кадира, но после его смерти пальмы перестали плодоносить.
В этом факте нет ничего сверхъестественного. Это вовсе не траур дерева но садовнику. Просто австралийские насекомые не желают опылять цветы финиковой пальмы, а Абдула одному ему известным способом умел вручную переносить живительную пыльцу с цветка на цветок. Впрочем, финиками здесь никого не удивишь: прессованные, они везде продаются в целлофановых пакетах.
Не нужны погонщики, не нужны и их животные. Отпущенные на все четыре стороны, верблюды одичали и стали настоящим бедствием. Любой австралиец скажет, что верблюдов надо безжалостно уничтожать, так как они поедают прекрасную траву спинифекс. Она засухоустойчива; даже небольшой дождь вызывает ее бурный рост. От этой травы быстро тучнеет рогатый скот, прошедший последние в своей жизни сотни километров по дороге на бойню. Спинифекс позволяет ездить на грузовике по песчаным холмам и руслам высохших рек, служит покрытием крыш; ею же набивают матрацы.
Верблюды не только уничтожают траву. Вся Австралия пересечена длинными заборами, которые должны воспрепятствовать миграциям динго и других животных. Так вот, верблюды ломают любой забор. Они просто опираются на изгородь и стоят, пока не опрокинут ее в конце концов тяжестью своего тела. За это верблюды тоже платят жизнью. Человек быстро забыл, что без этих животных он не смог бы так быстро достичь сердца Страны Никогда-Никогда.
Надо упомянуть также и тех, которые, как говорят ирландцы, «шли по этой дороге, когда ее еще не было». Мы имеем в виду шотландца по имени Джон Макдуал Стюарт. В 1838 году, когда он явился сюда прямо из Эдинбурга в своих клетчатых брючках дудочкой и цилиндре, ему было двадцать лет. Похоже, что настойчивость оказалась основной чертой его характера. До Австралии тогда можно было доплыть за полгода, а о центральной части большого континента вообще никто ничего не знал.
Пять раз пытался Стюарт пересечь Австралию с юга на север, прежде чем это ему наконец удалось. Он брал с собой несколько человек, скромный запас муки и вяленого мяса. Каждое путешествие продолжалось от полугода до года, и каждый раз он проходил все больший путь. Был момент, когда Стюарт почти совершенно ослеп, он страдал от цинги и голода, но не отступал. На четвертый раз путешественник достиг самой большой вершины в центре материка. Там, в тысяче шестистах милях от побережья, он поднял на мачту британский флаг и записал в дневнике экспедиции: «Это должно означать, что для аборигенов загорелась заря свободы, цивилизации и христианства…» Однако аборигены, наверное, рассудили, что пробуждаться еще рановато и, разрисовав себя боевыми красками, забросали экспедицию бумерангами. Лишь под покровом темноты белым пришельцам удалось уйти живыми.
Враждебность местного населения сопровождала и последующие экспедиции. Образ белого человека на коне был для аборигена мрачным видением из древних легенд, зловещим призраком.
В очередной экспедиции из-за недостатка воды Стюарт потерял часть лошадей, двое людей бросили его и сбежали. 28 июля 1862 года после восьмимесячного перехода, когда участники похода были вконец обессилены, они вышли на берег Индийского океана. Это показалось им настолько невероятным, что идущему впереди Стюарту пришлось несколько раз повторить товарищам: «Море, море!» — прежде чем до них наконец дошел смысл его слов.
Стюарт омыл водой лицо и руки. Потом группа изголодавшихся несчастных людей, одетых в лохмотья, встала по стойке «смирно» под деревом, с которого были обломаны все ветви. на этой мачте они подняли британский флаг с вышитым на нем именем главы экспедиции. Прозвучало троекратное «ура» в честь королевы и принца Уэльского, после чего под деревом закопали герметически закрытую кассету с документом, информирующим потомков о путешественниках и их открытии.
Стюарт записал в дневнике: «Я верю, что эта прекрасная местность будет заселена, что через несколько лет она станет одной из наиболее крупных драгоценностей британской короны. Почва здесь самая плодородная из всех, которые созданы для пользы человека. Много пресной воды. Есть все породы деревьев. Реки изобилуют рыбой и водоплавающей птицей. Есть признаки, указывающие на наличие золота и других полезных ископаемых».
Так родилась легенда о богатствах этих мест. Обратный путь до Аделаиды продолжался четыре с половиной месяца. Стюарт был так измучен, что продолжал путешествие, лежа на носилках, подвешенных между двумя лошадьми. Умер он в Лондоне на следующий день после опубликования его дневников[31].
Страна Никогда-Никогда пережила и «золотую лихорадку», и спекуляцию землей, и закладку хлопковых плантаций. Богатые скотоводы гнали свои стада на север к обширным пастбищам. Были и такие, которые отправлялись в эти края, зная о них лишь столько, сколько можно услышать за кружкой пива в кабаке на углу. Их кости белеют в пустыне, а те, которые выжили, должно быть, обладали упорством Стюарта. Они боролись против малайцев и китайцев, прибывших в эти места со стороны Тиморского моря, сражались между собой из-за земли. Они были первыми представителями белого населения Страны Никогда-Никогда, прежде чем из Европы хлынула новая мощная волна послевоенной эмиграции.
Дорога под названием «Афган» проходит точно по пути, проложенному Стюартом. Ее начали строить сто лет назад, а закончили незадолго до войны.
Бегство с четырьмястами фунтами
Пожалуй, героическое время этой дороги прошло. Теперь по рельсам бегут экспрессы с кондиционерами, и тянут их дизельные локомотивы. На запасных путях около вокзала в Алис-Спрингсе можно осмотреть «астматические» паровозы, которые были сняты с эксплуатации сравнительно недавно.
В те времена поезда прибывали в Алис-Спрннгс раз в неделю. Расписание, правда, было, но это никого не волновало. В принципе поезд из Аделаиды прибывал по субботам, но случалось, что и по воскресеньям, и уж наверняка по понедельникам. На долгих остановках пассажиры занимались тем, что потягивали пиво из бутылок, пока машинист не давал наконец сигнала к отправлению. Затем он сигналил вторично, уведомляя, что это не шутка и что в самом деле можно ехать дальше. Наконец поезд величественно отправлялся в путь, пассажиры на ходу вскакивали на ступеньки, ругая машиниста. Это было совсем недавно. Во время же моего путешествия по дороге Афган поезд опоздал только один раз, когда вагон сошел с рельсов на каком-то разъезде.
