Виктория Финли - Тайная история драгоценных камней
Жемчуг для всех
По иронии судьбы точку в международных спорах о том, является ли культивированный жемчуг настоящим или подделкой, поставили Вторая мировая война и послевоенный период, обеспечивший японскому изобретению блестящее будущее. После капитуляции Японии в 1945 году она была оккупирована войсками союзников. Американцы мигом увидели возможности для отмывания денег и запретили продавать жемчуг внутри страны. Единственный, кому разрешили торговать с оккупационными войсками, был Микимото. Неудивительно, что цены снизились настолько, что простые американские солдаты могли позволить себе купить жемчуг, и рядовые армии США скупали украшения в больших количествах, чтобы отвезти домой — матерям, сестрам и возлюбленным. 1945 год выдался особенно урожайным, поскольку из-за войны жемчуг рос на несколько сезонов дольше обычного и получился более красивым.
Появление «жемчуга для всех» совпало с новой модой на шерстяной костюм-двойку, состоящий из джемпера и жакета. Вообще-то подобное сочетание впервые появилось в Америке еще в 1934 году, изначально в качестве своеобразного термобелья, но в 1950-е подобные комплекты уже рассматривали как повседневную одежду, так что добропорядочные дамы, вряд ли мечтавшие появиться на публике в нижнем белье, теперь охотно скупали их в большом количестве. Редакторы модных журналов по обе стороны Атлантики решили, что нитка жемчуга оживит сдержанный образ, предрешив тем самым будущее культивированного жемчуга. После войны многие женщины в Европе и Америке впервые в жизни вышли на работу, и на свои трудовые деньги они с удовольствием приобретали культивированный жемчуг.
Спрос вырос настолько, что даже отправляли экспедиции на всевозможные экзотические острова по всему миру, чтобы установить, нельзя ли и там выращивать жемчуг. В результате отдельные регионы, вроде курортного городка Брум на западном побережье Австралии, который изначально славился натуральным жемчугом, а теперь — гигантским культивированным, Таити, где в 1960-е годы начали выращивать черный жемчуг, и особенно Китай приобрели репутацию основных мировых поставщиков жемчуга, причем покупатели охотно верят, что жемчуг всегда везли тоннами именно оттуда, хотя это и не так. Раньше их затмевали Персидский залив и Шри-Ланка, а позднее Южная и Северная Америка. Так что смело можно сказать, что Микимото, скончавшийся в возрасте девяноста шести лет, выполнил и даже перевыполнил свой план стать богатейшим человеком в Тоба. Кроме того, сбылась его детская мечта о жемчуге, доступном для простых людей, пусть даже простые люди и не слишком понимали, почему ситуация на рынке драгоценных камней вдруг так изменилась.
Кризис в заливе Аго
Сейчас островок, где Кокити и Умэ Микимото некогда часами терпеливо открывали ракушки, называется Жемчужным, и сюда стекаются толпы туристов. Сегодня Жемчужный остров превратился в бетонный монолит, соединенный с материком пешеходным мостом. Ныне комплекс состоит из музея, библиотеки, магазина, садов, маленького кафе, статуи Жемчужного короля в неизменном котелке, а также нескольких смотровых площадок, с которых можно наблюдать, как женщины в белых халатах поверх черных купальных костюмов изображают, будто собирают живых устриц и складывают их в плавучие деревянные бочки. Предполагается, что это потомки знаменитых ныряльщиц ама, которые, как гласят легенды и подтверждают многочисленные гравюры XVIII–XIX веков, плавали в море обнаженными. Вообще-то ама чаще искали морские ушки, а не жемчужины, но их присутствие на Жемчужном острове — очередной пример врожденного умения Микимото привлечь внимание публики.
В музее я смотрела настоящее шоу, которое молодые женщины устроили для посетителей, демонстрируя, как правильно делать надрез, чтобы ввести в раковину затравку.
— Наверное, больно? — спросила я одну из них.
— Нет, — она подняла руки, чтобы показать, что все в порядке.
У меня не хватило духу сказать, что я вообще-то имела в виду устриц.
На первый взгляд, это место процветает, однако если копнуть поглубже, то выяснится, что дела в Японии идут плохо. Отчасти это связано с тем, что качество местного жемчуга значительно ухудшилось. Американский геммолог Ричард Вайз даже отказался включить японский жемчуг в свою книгу «Секреты торговли драгоценными камнями», причем, как он пишет, вовсе не потому, что жемчуг акоя изначально плохого качества, просто сама поточная линия устроена таким образом, что японцы культивируют жемчуг с тонким слоем перламутра, а потом столько раз его отбеливают и красят, что готовый продукт скорее напоминает искусственный, чем натуральный. Основная проблема заключается в том, что фермерам приходится решать, на какое время оставить раковины в воде после введения затравки. Сегодня японцы сократили срок до девяти месяцев против двух лет, как рекомендовал Микимото, поэтому некоторые жемчужины выглядят как бусины из ракушек, только чуть более блестящие.
Мне хотелось побольше узнать о причинах сокращения сроков, ведь при такой разнице в качестве это не имеет смысла. За пару дней до этого я, при поддержке музея на Жемчужном острове, отправила официальный запрос в штаб-квартиру компании Микимото с просьбой позволить мне посетить их фермы в заливе Аго. Именно там Микимото проводил многочисленные эксперименты, и можно сказать, что вся индустрия культивированного жемчуга зародилась именно там.
Хотя я отправила несколько писем еще до отъезда из Англии, но ответа не последовало. Теперь я оказалась в Тоба и получила-таки ответ. Отрицательный. Без каких бы то ни было объяснений. На мой вопрос куратор музея лишь виновато пожал плечами. А ведь я прихватила с собой приятеля из Осаки, готового выступить в качестве переводчика. У нас была машина, и, рассудив, что терять все равно нечего, мы дождливым вечером рванули без приглашения в залив Аго (это в часе езды на юг от Тоба), чтобы своими глазами увидеть ту территорию, которую Кокити Микимото избрал в качестве экспериментальной площадки, именно там рождались миллионы жемчужин.
Все здесь буквально изрезано бухтами и рифами.
Сто лет назад залив Аго оставался оазисом дикой природы, но слава родины прекрасных жемчужин акоя сослужила ему дурную службу. Современные отели понатыканы прямо на скалах и напоминают родимые пятна или жемчужины «барокко», а все поля превращены в площадки для гольфа или новые автострады.
Мы планировали остановиться в гостинице в традиционном стиле, которые здесь называются рёкан, на островке по ту сторону залива. Приехав в маленький городок, кажется состоявший исключительно из ресторанов и ювелирных лавок, мы позвонили в отель. Через несколько минут из темноты появился пожилой мужчина на маленькой моторной лодке. Когда мы добрались до гостиницы, его жена приготовила нам ужин — жареную и сырую рыбу с рисом, и хозяева общались с нами вполне дружелюбно, пока мы не спросили о жемчужных фермах. Супруги разом поджали губы, покачали головами, и вид у них стал испуганный, а потом они твердо заявили, что им нечего нам поведать, и отвернулись с таким видом, будто и так сболтнули лишнее.
