Жак-Ив - Затонувшие сокровища

Агония галеона

На рассвете 2 ноября морякам удалось спустить на воду оставшиеся лодки, и в течение дня они тащили корабль на буксире на некотором расстоянии от рифа. Вечером, когда выбившиеся из сил матросы поднялись на борт, снова были брошены якоря. В море в качестве якорей сбрасывали даже несколько пушек из тех, что еще оставались на борту.

В полночь на галеон с новой силой обрушился шквал. В 2 часа утра якорные цепи были разбиты. Потерявший управление корабль пошел прямо на рифы, и его нос коснулся первых коралловых скал. Ветер и волны толкали его все дальше и дальше. Это была затяжная агония. Весь последующий день судно погружалось в воду в самом центре рифа, получая все новые пробоины от заостренных подводных пиков, теряя людей, орудия, якоря. Переполненное водой, оно перевернулось и скатилось назад. Рухнув на коралловый склон, галеон раскололся пополам. Корма коснулась дна, причем часть ее еще торчала на поверхности, в то время как нос исчез под водой, увлекая за собой камбуз с его кирпичной плитой и значительную часть продовольствия.

Но не все люди погибли. Многие еще боролись за жизнь среди разбивающихся о рифы валов. Им удалось вскарабкаться на заднюю надстройку.

Агония галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» и людей, находившихся на его борту, продолжалась несколько суток. Кормовая надстройка, состоявшая из двух ярусов — «тольды» и «тольдиллы», переместилась под натиском шторма. Люди искали убежища на рифах. Но коралловые образования едва достигали поверхности, и каждый вал смывал спасавшихся от крушения и уносил в открытое море, где их уже поджидали акулы.

И все же самым мужественным удалось сорганизоваться. Они собрали доски и бревна, всплывшие на поверхность, и соорудили плоты. Но эти сымпровизированные на скорую руку плоты разошлись и разбились под напором стихии. Потерпевшие крушение не пришли к согласию о направлении, которого следует придерживаться. Лоцманы, полагавшие, что они находятся вблизи Пуэрто-Рико, увлекли за собой всех, кто был с ними на одном плоту. Их больше так никто и не видел. Адмирал Вильявисенсио знал, что к моменту крушения корабль находился к северу от Эспаньолы, и все, кто последовал за ним, были спасены.

Около 30 человек остались на рифе в ожидании помощи. Но даже при отливе отмель не обнажалась. Люди ходили в воде, покрывавшей их ноги до половины икр. Они отодрали бревна и доски от обломков судна и соорудили из них нечто вроде островка, где и обосновались с котлами, скудными припасами и тем золотом и серебром, которые им удалось захватить из каюты капитана.

После нескольких недель напрасного ожидания, изнывая от жажды и солнечных ожогов, разъедаемые солью, эти пленники кораллов, так и не дождавшись спасителей, построили суденышко и двинулись на юг. Но в пути они потерпели новое крушение к северу от Эспаньолы. Спасся только один человек.

Из 525 человек, находившихся на борту галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон», уцелело только 200 человек.

Такова история галеона, построенного в Новом Свете, на борту которого находились несметные богатства. Он так никогда и не увидел берегов Испании.

Реми де Хенен был убежден, что именно к обломкам этого корабля он привел «Калипсо».

Глава 7

Каторжный труд

Это первый полный день «индустриального» труда на рабочей площадке. На этот раз все в полной готовности. Охота за сокровищами вступила в новую фазу. Мне выпала честь возвестить о начале работ ударом корабельного гонга.

Компрессор уже запущен. Водолазы в полном облачении погружаются в море. Три бригады трудятся посменно. Утром они поочередно заступают на вахту в 6 часов 30 минут, в 8 часов и в 9 часов 30 минут. С 11 до 13 часов работа прекращается. Потом бригады сменяются в 14 часов 30 минут, в 16 часов и в 17 часов 30 минут. В 19 часов рабочий день заканчивается.

Траншея продвигается. Она уже достигла пушек, лежащих поперек холма.

Я погружаюсь в воду два раза в день: утром и вечером. Делаю заметки. Наблюдаю. Смутно предчувствую какие-то неполадки. Раскопки можно было бы организовать лучше, но каким образом?

Устроившись в одиночестве на «Джемс энд Мэри», Реми де Хенен, не отводя глаз, сортирует и очищает обломки, поднимаемые корзинами на борт этого суденышка. Он почти не разгибается. После обеда созываю на конференцию в кают-компанию Дюма, Зуэна, Кайара и всех водолазов.

Сразу же иду в наступление:

— Нужно удвоить производительность труда!

Вношу рационализаторское предложение: вместо трех бригад по три человека в каждой у нас будет четыре бригады по два человека. Благодаря этому землесос сможет работать 12 часов в сутки вместо девяти.

Другая проблема, как мне кажется, заключается в том, что рабочая площадка недостаточно быстро расчищается от больших коралловых глыб, мешающих работе водолазов. Обсудив несколько возможных вариантов, останавливаемся на следующем: следует переместить «Калипсо» так, чтобы ее корма располагалась точно над рабочей площадкой. Тогда большой кран сможет поднимать крупные обломки и полные корзины в течение всего дня.

Святой Франциск-Ксаверий

Четверг, 1 августа. Не прекращая работы на дне, начинающейся, как обычно, в 6 часов 30 минут утра, перебазируем «Калипсо» так, чтобы она не зависела от «Джемс энд Мэри» и стояла по отвесу над рабочей площадкой. Это позволит нам лучше использовать ее подъемный кран. По окончании этой операции «горбун» опрокидывает на заднюю палубу «Калипсо» содержимое корзины с «Джемс энд Мэри», которая на три четверти заполнена обломками, выплюнутыми землесосом.

Мы тотчас же, вооружившись ситами, приступаем к сортировке этой обескураживающей груды обломков. Откладываем в сторону черепки глиняной посуды, не представляющие никакого интереса. Вдруг среди сероватого коралла сверкнули две золотые вещицы: медаль и крест. Маленькая медаль еще не оторвалась от золотой цепочки, продетой через колечко. На ней изображение какого-то бородатого святого и надпись: «S. Fran. Ora P. Nos.» («Святой Франциск, заступись за нас!»). Но какой Франциск имеется в виду? Франциск-Ксаверий, испанский иезуит, проповедовавший христианство в Японии и Китае? Он был канонизирован в 1622 голу, что вполне согласуется с присутствием этой медали на борту галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон», потерпевшего крушение в 1641 году. А может быть, это Франциск Ассизский, покровитель нищих? Какая горькая ирония и зловещее предзнаменование! Единственное золото, которое мы извлекли из обломков затонувшего судна, несет на себе изображение заступника нищих.