Жюль Верн - Миссис Бреникен

Подходил к концу 1881 год, но никаких известий о «Франклине» не появилось ни в Сан-Диего, ни где-либо еще. Хоть и были обещаны солидные вознаграждения тем, кто найдет малейший след исчезнувшего судна, отправить «Долли-Хоуп» во вторую экспедицию по-прежнему не представлялось возможным. Но миссис Бреникен не отчаивалась. Быть может, то, что не дал год 1881-й, даст год 1882-й?…

А что стало с мистером и миссис Баркер? В каком краю нашел прибежище Лен Баркер, спасаясь от начатых в отношении его преследований? Федеральная полиция в конце концов прекратила дело, и миссис Бреникен уж и не надеялась узнать, как сложилась судьба Джейн. Это еще больше огорчало миссис Бреникен, ведь она так любила свою несчастную родственницу.

Долли удивлял тот факт, что она не получила от Джейн ни одного письма,— а ведь кузина могла бы написать, не подвергая опасности мужа. Разве они оба не знали, что к Долли вернулся рассудок, что она снарядила судно на поиски «Франклина» и экспедиция не дала никаких результатов? Нет, такая неосведомленность была маловероятна, поскольку газеты Старого и Нового Света следили за каждым этапом экспедиции. Мало того, родственники миссис Бреникен должны были знать, что она после смерти своего дяди, Эдварда Стартера, сделалась богатой и теперь могла прийти им на помощь! И все же ни тот, ни другая не попытались войти с ней в переписку, хотя их положение наверняка было очень шатким.

Уже минули январь, февраль, март, и можно было подумать, что 1882 год тоже не принесет никаких изменений, как случилось нечто такое, что, казалось, могло пролить немного света на катастрофу «Франклина».

Двадцать седьмого марта пароход «Калифорниец», на который нанялся матросом Зак Френ, после многолетнего плавания по морям, омывающим Европу, стал на якорь в бухте Сан-Франциско. Как только Долли узнала о возвращении судна, она написала Заку Френу, уже ставшему боцманом, попросив его приехать в Сан-Диего.

Зак Френ и без того хотел вернуться в родной город, чтобы отдохнуть там несколько месяцев, а потому с готовностью принял приглашение миссис Бреникен.

Тем временем распространилась новость, которая, если бы подтвердилась, наделала бы много шуму в штатах конфедерации. Поговаривали, будто «Калифорниец» подобрал обломок, вероятно принадлежавший «Франклину»… Одна из газет Сан-Франциско добавляла, что моряки судна обнаружили его в северных водах Австралии, между Тиморским и Арафурским морями, неподалеку от острова Мелвилл, к западу от Торресова пролива.

Получив телеграмму, уведомляющую о находке, мистер Уильям Эндрю и капитан Эллис спешно явились в Проспект-хаус. При первых словах о случившемся Долли сильно побледнела. Однако это не помешало ей с полной уверенностью заявить, что после обломка найдут «Франклин», а после «Франклина» — Джона и его товарищей.

Находка и в самом деле была фактом немаловажным: впервые были найдены следы пропавшего корабля. Отныне миссис Бреникен, ищущая место катастрофы, имела звено той цепи, которая связывала настоящее с будущим. Она тотчас же велела принести карту Океании. Мистеру Уильяму Эндрю, и капитану Эллису надлежало изучить вопрос о новой экспедиции: Долли хотела, чтобы решение о ней было принято незамедлительно.

— «Франклин», значит, следовал в Сингапур не через Филиппины и Малезию,— начал мистер Уильям Эндрю.

— Но это невероятно… Этого не может быть! — возразил капитан Эллис.

— И все же,— продолжал судовладелец,— если он шел иным маршрутом, то как тогда обломок мог оказаться в Арафурском море, к северу от острова Мелвилл?

— Я не в силах ни понять этого, ни объяснить, мистер Эндрю, ответил капитан Эллис. — Знаю только, что «Франклин» видели на юго-западе от острова Целебес, после того как он вышел из Макасарского пролива. А оказался он в этом проливе потому, разумеется, что пришел с севера, а не с востока. Стало быть, в Торресов пролив он попасть не мог!

В результате долгого обсуждения пришлось согласиться с мнением капитана Эллиса.

Миссис Бреникен слушала, не вступая в разговор. И только складка у переносицы выдавала, с каким упорством, и даже упрямством, она отказывалась допустить, что Джон и его люди мертвы. Нет! Она не поверит в это до тех пор, пока ей не представят вещественных доказательств их гибели!

— Ну хорошо! — сказал мистер Уильям Эндрю.— Будем считать, что вы меня убедили, мой дорогой Эллис. Допустим, «Франклин», идя в Сингапур, должен был пересечь Яванское море…

— По крайней мере, частично, мистер Эндрю, поскольку крушение произошло между Сингапуром и островом Целебес.

— Говорю вам, допустим. Но каким образом обломок очутился возле Австралии, если «Франклин» наскочил на какой-нибудь риф в Яванском море?

— Возможно, обломок был унесен через Зондский пролив или один из тех проливов, что разделяют острова в Тиморском и Арафурском морях.

— Течения идут в том же направлении?

— Да, мистер Эндрю, добавлю даже, что если бы «Франклин», попав в бурю, потерял управление, его могло снести в один из этих проливов и он в конце концов разбился бы о рифы к северу от побережья Австралии.

— В самом деле, это единственное правдоподобное объяснение. Тогда, если обломок был найден неподалеку от острова Мелвилл через шесть лет после катастрофы, то значит, он недавно отделился от рифов, о которые разбился «Франклин»!

Столь серьезный довод не взялся бы оспаривать ни один моряк.

Тут миссис Бреникен, не сводя глаз с развернутой перед ней карты, сказала:

— Раз «Франклин», по всей вероятности, был выброшен на австралийский берег, но уцелевшие после катастрофы так и не объявились, стало быть, они находятся в плену у какого-нибудь туземного племени…

— Что ж, Долли, это не так уж и невозможно… И все— таки…— проговорил мистер Уильям Эндрю.

Миссис Бреникен решительно запротестовала против сомнения, присутствовавшего в его словах, и капитан Эллис счел нужным сказать:

— Остается выяснить, действительно ли подобранный «Калифорнийцем» обломок принадлежит «Франклину».

— У вас есть сомнения? — спросила Долли.

— Скоро мы все будем знать в точности,— ответил судовладелец.— Я распорядился, чтобы нам прислали этот обломок…

— А я,— добавила миссис Бреникен,— велю, чтобы «Долли-Хоуп» был готов снова выйти в море.

Через три дня боцман Зак Френ, только что приехавший в Сан-Диего, явился в Проспект-хаус.

В ту пору ему было тридцать семь лет. Человек крепкого телосложения, с походкой решительной, с красным от морского загара лицом, он был из тех моряков, которые внушают к себе доверие и всегда прямо идут к выполнению поставленных перед ними задач.