Юрий Долетов - Страна «гирин герен»
Промышленная добыча нефти в дельте началась в 1958 году. Восемь лет спустя местные скважины дали двадцать с половиной миллионов тонн нефти, а уже в 1973 году Нигерия перешагнула стомиллионный рубеж…
Наш катер между тем причалил к небольшому каменному пирсу, и мы выбрались на берег, где когда-то были владения «Шелл-Бритиш петролеум». Остров Бонни, южный берег которого вдается в Атлантику, отделен от материка широкой протокой. Учитывая его удобное расположение, консорциум в свое время построил здесь один из своих нефтесборочных пунктов. На огромной площадке, окруженной с трех сторон буйными зарослями, торчали круглые серебристые резервуары, рядом с которыми двухэтажное здание контрольной станции казалось игрушечным. От каждого из них к эстакаде, уходящей метров на триста в океан, пролегли трубопроводы. В конце эстакады, заполняя нефтью свое чрево, замер махина танкер.
Неподалеку от причала расположился город с тем же названием, что и остров, куда мы добрались по пыльной дороге. Бонни увяз в песке, жилища сплошь и рядом деревянные под пальмовыми листьями, изредку покрытые жестью. На площади Икугба единственные на весь город два «небоскреба» двухэтажные дома местных вождей.
Это был тот самый Бонни, ставший уже в XVI веке пристанищем для европейских мореплавателей. Долгие годы он видел слезы и страдания африканцев, увозимых в рабство. Здесь король Уильям Пёпль поднял свой народ на борьбу с колонизаторами. А потом, вплоть да начала нынешнего столетия, Бонни оставался главным перевалочным центром в Западной Африке по отправке из дельты в Европу пальмового масла.
Я пытался отыскать в городе хоть какие-то черты современности. Тщетно. Стрелка часов Бонни замерла на циферблате истории против отметки «XIX век».
На главной улице Кейбл-роуд нам повстречался местный горожанин. На его непокрытой голове пробивались завитушки седых волос. Он, видно, собрался рыбачить — через правое плечо была перекинута сухая сеть.
Чуку Сегун — коренной житель Бонни. В 40-х годах попал в поисковую партию к геологам «Шелл-Бритиш петролеум». Облазил с ними дельту вдоль и поперек. Когда на острове построили нефтесборочный пункт, Чуку Сегуна определили сторожем, а в 1970 году прогнали.
— Как это?
— Очень просто. Вызвал управляющий, показал железные трубки со стеклянными глазами и говорит: «Они теперь будут вместо сторожей». С того времени рыбалкой промышляю, тем и кормлюсь, — нахмурился Чуку Сегун.
Да что я? Остров оказался в зоне концессий «Шелла». Нефть пошла, думали, жизнь у нас изменится к лучшему. При нефти, говорят, много производств разных развивается. Да напрасно надеялись. Был построен нефтесборочный пункт, и потекло наше счастье неведомо куда…
После недолгого молчания спросил, когда мы будем на материке.
— Часа через два возвращаемся.
Может, встретите где Адафе Сегуна, сына моего. Он в государственной компании буровиком работает. Передайте, чтоб домой при случае заскочил, давно не виделись…
В тот же день, пересев с катера на мою автомашину, мы были далеко от Бонни. До места, куда направлялись, вело гладкое асфальтовое шоссе. Я удивился.
— Жалуются, что в дельте плохие дороги, а тут, оказывается…
— Правильно жалуются. Дорог понастроено нефтяными компаниями немало. Только куда по ним уедешь? Как ни крути, все равно попадешь на нефтепромыслы.
Вскоре мы были у буровой. С вышки, на которую поднялись, было видно, как то там, то здесь над лесом вырывались розовые столбы пламени. Они колыхались на ветру и чадили, как заводские трубы.
Красивое зрелище? — спросили меня буровики, когда мы спустились на землю. — Да больно смотреть, как днем и ночью сгорает попусту наш природный газ.
С открытием нефти появилась было надежда на его использование, — пояснил Лоренс Оладжола. — Но иностранные компании наотрез отказались заниматься газом. В результате каждые сутки мы лишаемся почти двух миллиардов кубических футов газа. Словом, по вине компаний выбрасываются на ветер в буквальном смысле слова богатства нигерийских недр. Да что там газ…
Были у нас еще встречи с другими нигерийскими нефтяниками. И ни у кого не нашлось доброго слова о чужеземных компаниях.
Открытие и начало добычи нефти породили у нигерийцев немало радужных надежд. Но вскоре они убедились, что «Шелл-Бритиш петролеум» и иже с ним пекутся лишь о собственной выгоде и их вклад в социально-экономическое развитие страны ничтожно мал, далеко не такой, каким его расписывали подголоски компаний. Синдикат и другие фирмы присвоили себе исключительное право на разработку нигерийских нефтяных богатств, беспрепятственное создание всей инфраструктуры в своих корыстных интересах. Используя отсутствие у Нигерии опыта, местных кадров, западные компании скрывали данные нефтеразведки, монополизировали транспортировку, переработку и сбыт нефти.
Добыче «черного золота», как правило, должны сопутствовать развитие нефтеперегонной и газовой промышленности, создание комплексов по производству химических продуктов, минеральных удобрений, строительство предприятий по обеспечению нефтепромыслов различным оборудованием. Ничего подобного западные монополии в Нигерии не делали, выдвигая аргумент, что, дескать, сфера их деятельности — «только добыча нефти». Они наотрез отказывались выполнять требования правительства о содействии с их стороны в подготовке местных кадров нефтяников и постепенной передаче нигерийцам руководящих постов в нефтедобывающей промышленности. Все делалось для того, чтобы помешать молодому государству самостоятельно наладить добычу нефти. Нигерии были навязаны грабительские концессионные соглашения. В результате в ее казну поступало что-то около 80 центов из 11 долларов, составлявших в 50-60 годы среднюю цену одной тонны нефти. «Масляная река» долгое время текла по сути только в одном — западном направлении.
…По пути в Порт-Харкорт к нам в машину напросился парень. Он как-то неожиданно выскочил на шоссе, метрах в пятидесяти из придорожного буша, ничуть не думая, насколько это опасно для жизни, и стал махать пальмовой ветвью, которую держал в правой руке. Я резко затормозил. Парень, тяжело дыша, подошел к высунувшемуся из окна автомашины Лоренсу Оладжоле. Я уже заранее приготовился к тому, что мой попутчик всыплет сейчас наглецу по первое число. Не тут-то было. Лоренс Оладжола не стал ничего выговаривать парню, наоборот, участливо спросил, что ему нужно. Парень взволнованно начал рассказывать…
— Все ясно! — оборвал его Оладжола на полуслове и, повернувшись ко мне, сказал:
— Беда в деревне: гусеница на плантации лезет. Одни никак не могут ее одолеть. Соседнее селение на помощь зовут. Оно километрах в двух по ходу. Подбросим, а? У людей каждая минута дорога…
