Петр Перминов - Улыбка сфинкса

Солт до конца жизни занимался в Египте коллекционированием египетских древностей, фактически разделив с Дроветти монополию на этот бизнес. Одну из своих коллекций, собранную в период между 1819 и 1824 гг., он продал королю Франции за 10 тыс. ф. ст. Экспертом при покупке выступал сам Жан-Франсуа Шампольон. Вторая его коллекция была продана на аукционе в Лондоне за 7 тыс. ф. Солт, как и Бельцони, не успел насладиться плодами своих успехов коллекционера и антиквара. Он умер в Египте, так и не получив ни признания, ни пенсии за свою многолетнюю консульскую службу.

Судьба Дроветти также была печальной. Он вышел в отставку в 1829 г., проведя 27 лет на берегах Нила. Основную часть коллекции французского консула приобрел за 13 тыс. ф. король Сардинии. Позднее Дроветти собрал еще одну коллекцию, которую продал французскому королю Карлу X за четверть миллиона франков. В настоящее время она находится в Лувре. Последнюю коллекцию Дроветти увез прусский ученый Рихард Лепсиус в Берлинский музей. Дроветти окончил жизнь в приюте для умалишенных в 1852 г.

Таким образом, произошел странный парадокс: три наиболее известных коллекционера XIX в., Бельцони, Дроветти и Солт, украсили своими коллекциями музеи чужих стран. Коллекция итальянца Бельцони пополнила египетскую галерею Британского музея, экспонаты Дроветти — музей Турина, а сокровища, найденные Генри Солтом, попали в Лувр.

Каир, улица Шампольона

Мы должны дать себе отчет в том, как неизбежно все это было.

Соперничество Солта и Дроветти явилось мрачной прелюдией к массовому грабежу национальных богатств Египта, особенно интенсивно проходившему в первой половине XIX в. В погоне за прибылью «коллекционеры» вывозили из страны папирусы, мумии, скарабеи. Некоторые ухитрялись перевозить в Европу даже целые храмы. Со второй половины XIX в., когда была построена железная дорога Александрия — Каир, а затем открыто судоходство по Суэцкому каналу, их ряды пополнили туристы. Французский историк Эрнест Ренан писал из Египта в начале нынешнего века: «Худшим врагом египетских древностей до сих пор остается английский и американский турист. Имена этих идиотов будут известны потомству, поскольку они постарались расписаться на самых знаменитых монументах, украшенных изящнейшими рисунками».

Каким же образом все-таки удалось сохранить и собрать в стенах Египетского музея удивительную коллекцию памятников египетской древности? Ответ на это можно найти прямо в музее. В просторной галерее второго этажа вдоль стен выстроились бюсты выдающихся ученых. Среди них Жан-Франсуа Шампольон, Гастон Масперо, Иоганн Людвиг Буркхардт, Рихард Лепсиус, Флиндерс Питри и ряд других. Это их бескорыстному энтузиазму обязан Египетский музей своей великолепной коллекцией.

Первое место в этом пантеоне египтологов по праву занимает выдающийся французский ученый Жан-Франсуа Шампольон. С его сенсационной расшифровки египетских иероглифов в сентябре 1822 г. берет свое начало методичное научное исследование памятников древней египетской цивилизации. Первым из европейских ученых Шампольон во время своего единственного путешествия по Египту (1826–1829) начал читать древние надписи, высеченные на стенах храмов в Луксоре, Карнаке, Абидосе, Абу-Симбеле.

25 сентября 1836 г., через четыре года после безвременной смерти Шампольона (он умер в возрасте 42 лет), на площади Согласия в Париже в присутствии короля Франции и 300 тыс. зрителей был воздвигнут обелиск, привезенный из далекого Луксора. Установить его в центре Парижа «в память о победах наполеоновских войск в Египте» рекомендовал Шампольон.

Однако луксорский обелиск на площади Согласия скорее является монументом выдающимся заслугам «отца египтологии» Шампольона. Каирцы также сочли своим долгом увековечить память великого французского ученого. От площади ат-Тахрир, где находится Египетский музей, к центру города ведет старинная улица, названная улицей Шампольона. Ее не переименовали даже в конце 50-х годов, когда в пылу возмущения англо-франко-израильской агрессией египетские власти давали новые, египетские названия улицам Каира.

Велики заслуги Шампольона и в деле охраны памятников египетской культуры. Он направил Мухаммеду Али меморандум, в котором рекомендовал ввести жесткий контроль за туристами и археологами в Египте. В результате 15 августа 1835 г. впервые в истории Египта был опубликован декрет об охране египетских древностей.

Было бы наивным полагать, что после этого археологический разбой в Египте прекратился. В 40-х годах прошлого века, когда декрет Мухаммеда Али уже действовал, французский художник Присс ухитрился украсть из Карнакского храма бесценные картуши и стелы с изображением многих египетских фараонов. Французский консул в связи с разгоревшимся скандалом был вынужден осудить авантюру Присса. Тем не менее 18 тяжелых ящиков с награбленными археологическими ценностями были доставлены в Лувр.

Однако нелегальный вывоз древностей из Египта с этого времени был серьезно затруднен.

Много сделал для того, чтобы положить конец безобразному разграблению национального достояния египетского народа, и другой замечательный французский египтолог, Огюст Мариет, первый директор Службы древностей Египта. В знак признания выдающихся заслуг Мариета перед Египтом он, по его желанию, был похоронен в древнем саркофаге у центрального входа в созданный им музей. Здесь стоит и его бронзовый бюст.

Мариет родился в Булони 11 февраля 1821 г. В молодости он был школьным учителем и журналистом. Увлекшись трудами Шампольона, он серьезно начал заниматься египтологией. Вскоре он получил незначительную должность в Лувре, где смог досконально изучить его богатую египетскую коллекцию. В 1850 г. Мариету была поручена первая миссия в Египет. Он выехал в Александрию в поисках старинных коптских манускриптов, однако ничего заслуживавшего внимания не нашел. Тогда Мариет решил попытать счастья в археологических раскопках.

В конце октября 1850 г. ему удалось собрать кое-какое оборудование и начать на свой страх и риск раскопки в Саккарском некрополе. Редко случается, чтобы начинающий археолог сразу же добивался выдающегося результата. Мариету необыкновенно повезло: в песках пустыни он наткнулся на голову почти полностью занесенного песком сфинкса. Будучи весьма начитанным человеком, он вспомнил, что у Страбона есть упоминание о пустынном месте вблизи Мемфиса, в котором находился древний храм Серапиум. К главному входу в этот храм, по словам греческого географа, вела аллея сфинксов. Предположив, что он наткнулся именно на эту аллею, Мариет организовал широкие раскопки.