Катя Стенвалль - Разочарованный странник
Так вот, один из таких стереотипов это «маленький свет». Шведы не любят яркого освещения, люстр на четыреста свечей и всякой мощной иллюминации. Нет, они установят двадцать штук маленьких лампочек, и в комнате будет царить полумрак. Или вообще мрак, с одной мерцающей свечкой. Кому-то это кажется романтичным или уютным, я же от такого света грущу или засыпаю. Как попугайчик: стало темно, значит, пора спать. И уж, по крайней мере, делать при таком свете я ничего не могу. Темнота — это ночь, какие уж тут дела?
Часто в шведских домах большой свет установлен только в нескольких комнатах, в других же на потолке нет не только люстры, но и даже крюка для неё. Например, в гостиной может быть лампочка не посередине комнаты, чтобы всё освещать, а с краю, там, где предписывается находиться гостям и стоит праздничный стол. А вот в том углу, где диван перед телевизором, — темно. Потому что зачем нужен свет, если мы всё равно смотрим телевизор? Не знаю, как у других, но лично у меня очень устают глаза от телевизора в темноте. Если вечером выглянуть в окно, то увидишь, что почти во всех окнах напротив работает телевизор — без света.
На кухне свет будет установлен только над электроплитой: малюсенькая лампочка, вмонтированная в вытяжку, просто чтобы ты видел, что жарится на сковородке. Потом ещё одна лампочка над самим обеденным столом, чтобы видеть, что ты ешь. Лампа свисает на шнуре с потолка и светит в метре над тарелками, лиц сотрапезников ты уже не различаешь, соль через стол передать не можешь, потому что стукнешься об лампу. Руками тоже махать нельзя, разрушишь конструкцию.
Шведы не знают, что такое плафон. Если и есть вокруг лампочки какой-нибудь абажур, то это такой железный непрозрачный конус, плотно закрывающий свет сверху и не закрывающий снизу. Получается, что потолок не освещён, а вниз бьют резкие лучи. Считается, что плафон — это расточительство, ведь он съедает какое-то количество света: ты платишь за электричество больше, но при этом у тебя в комнате темнее. Шведы соглашаются с тем, что плафон рассеивает свет и не устают глаза, но отказываются платить больше денег за меньшее количество света. Вообще комфорт в Швеции не особо популярен, особенно если надо платить.
В спальнях обычно нет верхнего света. Маленькая лампочка над кроватью, при свете которой и читать-то сложно. Так, просто чтобы не заблудиться впотьмах. Так где же свет в доме? В коридоре, но не яркий, двадцать пять свечей. В ванной! Вот! В ванной точно есть свет! Но при этом всегда стоят свечи на полочке. По мнению шведа, это очень уютно, лежать в ванной при свечах. А мне страшно, потому что я боюсь тёмной воды. Мне кажется, что оттуда что-нибудь выскочит.
И вообще, свечи, свечи и свечи здесь абсолютно везде. На каждом подоконнике, на столе, на телевизоре — буквально повсюду. Сочетание тёмного дома, мерцающих огоньков свечей и цветущих гиацинтов — это что-то очень шведское! Хотя сами шведы это вряд ли замечают.
Меня такая обстановка погружает в летаргический сон с примесью депрессии.
Но речь не о том, а о шведских традициях.
У Бенни со школьных времён сохранился учебник по домоводству, там целая глава отведена освещению. Написано: если вы пригласили к себе друзей, выключите большой свет и зажгите настольную лампу, сразу станет уютно и красиво. В старом ежегоднике для домохозяек, который я купила у букиниста, написано то же самое (датировано пятьдесят вторым годом).
А ещё в шведских квартирах повсюду установлены электрические розетки, что совершенно необходимо, если хочешь, чтобы в каждом уголке была лампочка. Розетки под подоконником и над подоконником, чтобы лампочка свисала из занавесок и освещала верх окна и чтобы другая стояла на подоконнике среди цветов и освещала низ окна. Только в одной моей маленькой комнатке — девять розеток! Втыкай — не хочу!
Под окном пробита щель на балкон и забрана медным листом, через эту щель тянутся шнуры к трём маленьким лампочкам на балконе. Очень экстравагантно, зимой удобно включать новогодние гирлянды и звёзды снаружи, а летом подсвечивать цветы, чтобы с улицы выглядело красиво.
Переезжая в очередной раз на новую квартиру, я борюсь с маленьким светом. Устанавливаю новые лампы, протягиваю провода, сверлю дырки и скоро стану настоящим электриком. Пусть в моём доме всегда будет светло и тепло!
Декабрь 2004 года
Разговор за праздничным столом
Праздник, именины тёти Хильды. Она испекла торт с бананами и взбитыми сливками и пригласила родственников. Сперва родственники были не очень-то заинтересованы. Один не может, другого не будет в городе, третий работает вечером в воскресенье, а четвёртый вдруг почувствовал себя совсем больным. Но когда стало известно про торт с бананами, все они внезапно нашли время для тёти Хильды. Приехала даже девяностолетняя бабуля из дома престарелых. Она не побоялась отправиться в путешествие и бодро катила свой роллятор через сугробы.
Вот все они пришли и сели за стол. Никакой закуски или тем более горячего тётя Хильда не предлагает. Посередине стола возвышается торт! Рядом лежит серебряная лопаточка. Но кто же начнёт первым? Кто окажется настолько наглым и храбрым, что отрежет себе кусочек? Тётя не решается нарушить целостность торта. Может быть, не хочет показать, что ей известно нетерпение гостей, а может быть, и просто издевается. Наслаждается ощущением собственного могущества.
Гости демонстративно не интересуются десертом, даже и не смотрят, ведут семейную беседу:
— У нас кошечка была, ну такая умница! Помните Миссе?
— Миссе? Конечно! Какая была умница!
— Всегда спала со мной вместе на подушечке.
— А каких крыс ловила!
— Всё с полуслова понимала!
— Кто? Бабушка Линда?
— Да сам ты бабушка! Мы про кошку говорим, про Миссе.
— Ой, извините, я думал, что про бабушку, раз уж разговор зашёл про крыс…
— Жалко, что она умерла… Бедненькая Миссе…
— Пришлось усыпить…
— Да, ничего не поделаешь, пришлось. Так было лучше для всех…
— Но мы ей устроили ТАКИЕ похороны! Даже людям таких не устраивают.
— Да, муж смастерил ей такую лодочку из бересты, я сшила матрасик и одеяльце, дети сплели венки из настоящих роз: Ёста из красненьких, а Янника из беленьких. Помнишь, Ёста?
— И мы нарядили бедненькую нашу Миссе в шёлковую рубашечку и положили в лодочку, зажгли свечку, подняли парус и пустили в море.
— Как викинга…
— Да, как настоящего викинга…
Слышны тихие всхлипы и тяжёлые вздохи. Тут дядя вдруг спрашивает:
— Живьём?
— ЧТО?!
— В море, говорю, пустили — живьём?
