Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 2)
— Не понимаю, как могли вы проехать такой дорогой. Третьего дня сообщение в обоих направлениях опять было прервано, и для всех машин без исключения!
У берега реки Тана, стекающей со склонов горы Кения к Индийскому океану, купалось несколько негритянских ребятишек. Переехав через реку, мы остановились у больших цистерн с питьевой водой. Дети не решались заходить дальше, чем на два метра от берега по мелководью: противоположный берег кишел крокодилами. Возле мощных стальных цистерн с запасом питьевой воды для поселка мы торжественно выливаем на землю всю воду из бутылок, которую мы утром набрали на всякий случай в ямках от слоновьих следов.
За Гариссой нас встречает сочная зеленая растительность Кении. Чахлые кустарники исчезли. По обеим сторонам дороги радуют глаз зеленые плантации. Зелень, зелень, зелень. Только дорога красной лентой бежит под колесами, контрастируя с лазурью неба и снежной белизной облаков.
Едва мы отъехали несколько километров от Гариссы, как дорогу перебежало большое стадо павианов. Маленькая стайка их осталась и неподвижно застыла, уставившись на машину. В последнюю секунду крупный самец разбежался к машине, держа во всех четырех руках по камню. В нескольких метрах перед «татрой» он подпрыгнул, с молниеносной быстротой швырнул в машину камнями и исчез в зарослях. В небьющемся ветровом стекле остались две звездочки трещин, разбегающихся лучами от центра.
— Вот прохвост! Так-то он приветствует нас в Кении!..
— Это вместо рождественского подарка!
В сумерках подъезжаем к Ндолос-Корнер, где шоссе разветвляется в трех направлениях. До Найроби нам остается всего 200 километров, но майор предлагает сделать привал. Мы дрожим от холода. Дает себя знать высота 1200 метров над уровнем моря и слабость в результате сильного напряжения и жары последних дней. Убежищем нам сегодня служит покинутая полуразвалившаяся хижина. В отверстие перекосившейся стены, где когда-то была дверь, задувает резкий ветер, а звезды заглядывают к нам через дыры в соломенной кровле.
Канун сочельника. Пока солдаты готовят горячий ужин, из нашего приемника звучит чуть слышная передача пражской радиостанции. Вечерний выпуск последних известий, радиообзор. Еле различимый голос пражского диктора доносится к нам через горы и моря. А потом еще тише слышится вступление к репортажу о рождестве, которое земляки встречают в Африке. Мы слушаем и размышляем. Когда три недели тому назад в студии радиостанции Аддис-Абебы записывали этот репортаж, чтобы на другой день отослать пластинку самолетом в Прагу, мы не представляли себе, что так проведем последнюю ночь перед рождеством.
Звездная ночь Кении шатром раскинулась над головой и наводит на меланхолические рождественские мысли…
Синтез Европы и Индии
Когда вы приезжаете в Тику, вас уже издалека приветствует белый ледник горы Кения. Он несколько непривычно выглядит под африканским небом, производя такое же странное впечатление, как длинные шеи жираф, неожиданно появившиеся над кронами невысоких деревьев и поворачивающиеся, чтобы посмотреть на автомобиль. В пышной зелени при утреннем солнце неуклюжие животные мелькают белыми и коричневыми пятнами. Если вы даже остановитесь, жирафы будут спокойно пастись метрах в 10 от шоссе. Но стоит выключить мотор, как они пускаются в бегство, делая длинные скачки и переваливаясь с боку на бок.
Неожиданное вступление к рождественскому празднику.
После двух часов езды мы достигли Тики. В маленькой закрытой долинке за поселком мы нашли уютную гостиницу, выстроенную в типично английском колониальном стиле. Главное одноэтажное здание со столовыми и гостиными под высокой деревянной крышей со всех сторон окружено просторными верандами. Вместо комнат для приезжих — группа круглых маленьких домиков, точная копия туземных жилищ. Только круглый фундамент сложен из камня, а крыша соломенная. Сад, разбитый на склоне перед зданием гостиницы, сверкает пестрым великолепием прекраснейших тропических цветов. Небольшой кристально чистый водопад замыкает площадь сада в лоне долины.
В центре сада стоит высокое дерево, хвоя которого свисает с ветвей клочьями бахромы, напоминающей сережки. Это рождественская елка детей английских колонистов, которые приезжают сюда на праздники из недалекого Найроби и с окрестных плантаций. Цветные шарики и пестрые игрушки блестят на утреннем солнце. Несколько необычное окружение, так резко отличающееся от заснеженных холмов и белых, будто сахаром посыпанных крыш, под которыми сегодня чешские и словацкие дети встречают праздник. Но теплое очарование рождественских дней и здесь сближает детей и взрослых, так же как и у нас дома. Как редки такие моменты, в которые люди разных стран одновременно отдают себе отчет в своей человечности.
В колониях, однако, даже в такой момент не рушатся преграды между белыми и черными. Во всем саду вы не встретите ни одного негритянского ребенка, хотя все негры в округе — христиане. Для них сочельник тоже праздник — по календарю. Но для них он не более щедр,[27] чем остальные дни в году.
Оставшиеся 40 километров от Тики до Найроби — столицы Кении — мы едем по асфальтированному шоссе. Асфальтовая лента вьется по гористой местности, опускается и вновь поднимается между плантациями, на которых все чаще встречаются белые дома европейцев. Потом на середине асфальтированной проезжей части дороги появляется желтая черта, разделяющая ее на две половины, и на краю шоссе повторяются английские знаки, запрещающие обгон. Движение здесь невероятно оживленное. В предместье Найроби мы въезжаем, уже включившись в длинную цепь автомобилей, из которой нельзя вырваться.
У нас были как будто все основания думать, что в Найроби мы попадем в африканскую среду, но ее здесь нет и в помине. Высокие тюрбаны индусов переносят вас в воображении куда-нибудь в Калькутту или в Бомбей. На вывесках магазинов повсюду индийские имена. Осматриваемся среди всех этих реклам и приходим к выводу, что Найроби следовало бы переименовать в Патель. Как будто весь этот почтенный индийский род со всеми своими семьями переселился в Найроби. Фамилию Патель вы увидите повсюду, на каждом углу. Только разные комбинации двух первых букв — инициалов — отличают друг от друга Пателей, которыми кишит Найроби. Высокие вибрирующие тона индийской музыки в грамзаписи переливаются над переполненными прилавками, вынесенными прямо на тротуары. Прилавки мешают толпам пешеходов и вытесняют их на мостовую. Индийский элемент преобладает над всеми другими. Только в центре города можно увидеть европейцев и африканцев.
