Ростислав Кинжалов - Шесть дней Древнего мира
Через двадцать минут мы уже находимся на вершине холма, и вся Александрия лежит перед нами как на ладони.
Прежде всего бросается в глаза, что город регулярно распланирован. Сеть улиц образует в плане прямоугольник из семи параллельных морю проспектов и двенадцати поперечных магистралей. В длину Александрия протянулась приблизительно на 5 километров, а в ширину — на 1,2 километра. Сверкающее зеленовато-лазурное море с севера и желто-шафранного цвета пески с юга представляют собой прекрасную естественную оправу для беломраморного чуда, выросшего здесь по желанию великого завоевателя. Купы деревьев, зеленые лужайки дворцовых парков и садов еще более оживляют картину. Не случайно все прибывающие в Александрию приходят в восторг от этой жемчужины Египта и не устают хвалить ее.
Сохранилось предание, что при основании города Александр повелел разделить его на пять частей. Это деление видно и сейчас. Перед нами лежит центральный район, занимающий самую большую площадь. К юго-западу от него расположен квартал Ракотис, населенный в основном египтянами; улицы в нем узкие в противоположность главным артериям Александрии. Здесь стоит одна из крупнейших святынь города — храм Сераписа, в который мы непременно должны заглянуть. В Ракотисе находятся также акрополь и стадион. Дальше за городскими стенами располагается обширное кладбище — Некрополь. На северо-востоке от нас — царский квартал Брухейон — скопление роскошных дворцов и парков, занимающий около одной трети города. Конечно, мы побываем и в нем. Здесь ведь и могила Александра Македонского, и знаменитый Музей. За Брухейоном виднеются постройки обособленного еврейского квартала.
Интересны по-своему центральный квартал Неаполис и другие части города, в каждой имеются свои достопримечательности, прекрасные здания, водохранилища. Последние заслуживают особого внимания, ведь Александрия была построена на болотистой местности, и вопросы санитарии и гигиены здесь очень важны. Поэтому в городе имеются и отводные каналы, и подземные клоаки, впадающие в море. От Нила идут водопроводы, доставляющие воду для питья. Но она илистая и мутная, и в каждом доме есть специальное подземное хранилище, где она постепенно отстаивается и очищается.
Главный проспект, называющийся по загородной местности Канопским, пересекает город с запада на восток, Длина его — около 6,5 километра, а ширина — 30 метров! Весь он, вымощенный крупными плитами базальта и известняка, застроен роскошными зданиями различного назначения. Здесь и Гимнасий, и Палестра для спортивных упражнений, и храмы Кроноса, Пана, Исиды, и дворец правосудия — Дикастерион. Начинается проспект величественными Воротами Солнца на востоке, а заканчивается такими же Воротами Луны, в середине его находится площадь, называемая Месопедион, через нее проходит вторая главная улица города, перпендикулярная Канопской.
Один античный писатель ярко описывает свои впечатления от центральной части Александрии. Приведем это свидетельство очевидца:
«Я прошел через ворота, которые называются Воротами Солнца, и передо мной развернулась сверкающая красота города, наполнившая радостью мой взор. Прямые ряды колонн высились на всем протяжении дороги от Ворот Солнца до Ворот Луны — эти божества охраняют оба входа в город. Между колоннами пролегала равнинная часть города. Множество дорог пересекало ее, и можно было совершить путешествие, не выходя за пределы города.
Я прошел несколько стадиев[21] и оказался на площади, названной в честь Александра. Отсюда я увидел другие части города, и красота его разделилась. Прямо передо мной рос лес колонн, пересекаемый другим таким же лесом. Глаза разбегались, когда я пытался оглядеть все улицы, и, не будучи в состоянии охватить целого, я не мог утолить ненасытную жажду созерцания, Что-то я видел, а что-то только хотел увидеть, торопился посмотреть одно и не хотел пропустить другого.
…Я смотрел на огромный город и не верил, что найдется столько людей, чтобы его заполнить; я смотрел на людей и не верил, что может существовать город, который в состоянии их вместить…»[22].
Оставим оживленную толпу на александрийских улицах и проникнем в царский дворец. Здесь мы посмотрим, чем сейчас занят владыка Египта.
Птолемей находится в своем кабинете. Это большая светлая, но прохладная комната, уставленная мраморными статуями и другими произведениями искусства. Тут и бронзовый бюст основателя царства Лагидов Птолемея I Лага и изображения родителей царствующего владыки Египта. Рядом с бюстом Птолемея I на низеньком столике стоит золотой, усыпанный драгоценными камнями ларец. В нем хранится подлинная рукопись «Истории деяний Александра» — воспоминания соратника великого македонца о знаменитом походе на Восток. Жаль, что это произведение не дошло до нашего времени!
Одну из стен кабинета занимает огромная (5x2 метра) картина, изображающая самый напряженный момент битвы при Гавгамелах. В центре ее Александр Македонский во главе своей конницы идет в атаку на персидскую гвардию. Он слегка откинулся на спине жеребца, знаменитого Буцефала, тело защищено великолепным наборным панцирем, но шлема на голове нет, волосы полководца развеваются. Правая рука его крепко сжимает копье, наконечник которого уже коснулся персидского воина. На заднем плане видна македонская фаланга, ощетинившаяся длинными копьями — сариссами, она неумолимо движется вперед.
В правой стороне картины на колеснице стоит персидский царь Дарий III, он растерян. Правая рука его вытянута вперед, словно он хочет остановить ею стремительную атаку завоевателей, левая беспомощно лежит на богатом колчане. Двое конюших уже схватили коней под уздцы, чтобы спасти царя бегством…
Птолемею III Эвергету около шестидесяти лет, но выглядит он значительно старше — вино и другие излишества оставили свой след. Он одет в легкий белый гиматий, в негустых, с сильной проседью волосах — тонкий золотой венец. На его лице мы не увидим отражения той энергии, воли и решительности, которыми отличались его отец и дед. Это лицо сибарита, хотя он и участвовал в войнах. Царь сидит у столика в удобном легком кресле и внимательно рассматривает только что принесенную мастером работу — большую (15,7 сантиметра в высоту и 11,8 сантиметра в ширину) камею. Скульптор — пожилой тучный человек — стоит подле, готовый дать, если понадобится, нужные объяснения.
Эта камея, одно из самых совершенных произведений александрийского камнерезного мастерства, была заказана резчику очень давно. Но искусство глиптики требует верного глаза, художественного чутья и, главное, бесконечного труда. Поэтому неудивительно, что заказчик получил ее только теперь — через двадцать лет! На ней двойной портрет его родителей: Птолемея II Филадельфа и царицы Арсинои II.
