60 дней по пятидесятой параллели - Виктор Николаевич Болдырев
Еще не так давно Тургайская степная равнина между Мугоджарами и Казахским мелкосопочником считалась геологически бесперспективной. Однако некоторые видные геологи предполагали, что под молодыми наносами Тургайской степи, в погребенных складках Урала, размытых и разрушенных выветриванием, скрываются ценные руды.
Так думать позволяли интересные находки, сделанные еще в XIX веке. В бассейне Аята — притока реки Тобола — геолог Краснопольский нашел пласт фосфористого железа, а у Джетыгары старатели, роя шурфы, обнаружили в коренных породах жильное золото.
Развитие металлургических заводов Магнитогорска и Челябинска потребовало разведки новых запасов железных руд. С 1946 года в Тургайских степях начались широкие поиски полезных ископаемых. Геологи нащупали здесь целый рудный пояс. Он протянулся от Кустаная вверх по Тоболу, вдоль южных предгорий Урала и Мугоджар. В пластах были обнаружены огромные залежи железных и алюминиевых руд, золото, свинец, медь, вольфрам, хром, молибден, асбест, уголь.
Главный геолог экспедиции показывает кусок породы с прослойками асбеста:
— Вот наше детище.
Оказывается, пласты, пронизанные жилами асбеста, спадают в глубины земли на пятьсот метров, под углом в 35–40, а затем 60–70 градусов. Добывать руду выгоднее открытым способом. В Джетыгаре образуются огромные карьеры глубиной до трехсот метров.
Механические мельницы горнообогатительного комбината раздробят руду, специальные установки извлекут асбестовое волокно. Комбинат ежегодно будет давать полмиллиона тонн асбеста для производства асбесто-шиферных и трубных изделий.
Джетыгарский асбестовый комбинат вступит скоро в строй и сыграет важную роль в поточном строительстве, развернувшемся на целине.
Проезжаем по улицам Джетыгары. Сейчас тут живут строители. Воздвигаются кварталы многоэтажных домов для рабочих комбината, прокладываются улицы, дороги, подъездные пути, снимаются пустые породы, скрывающие асбестовые жилы, строятся корпуса комбината.
Выбираемся за город на степные просторы. Мчимся вдоль полотна железной дороги. Рядом Тобол. Долина его здесь широкая, русло наполнилось водой. Вброд перебираемся через первые, еще неглубокие притоки. Вид степи изменился. Среди пшеничных полей проносятся поезда, маячат башни элеваторов, пристанционные поселки разрослись в многолюдные селения. По дороге бегут машины, и «Москвич» теряется в живом потоке. Он несет нас дальше и дальше, к пряжке рудного пояса — железным рудникам Соколовско-Сарбайского месторождения.
Вечереет. Над степью вспыхивает зарево: светит огнями новый город Рудный — центр рудной промышленности Большого Тургая. Окраины города изрыты траншеями, котлованами, уставлены штабелями кирпича, бетонными блоками, башенными кранами. Целые кварталы строящихся домов выходят в степь, как будто им тесно в городе. В центре — многоэтажные дома, асфальтовые улицы, скверы и парки, ярко освещенные магазины. Не верится, что всего несколько лет назад тут была голая степь, в травах гнездились стрепеты и дрофы, а сурки пересвистывались у своих нор.
Федорыч чертыхается, ерзает на сиденье, тревожно озирается. Сворачивает вправо, влево; в какую улицу не кинется, тормозит, дает задний ход.
— Чего ты мечешься?!
— Знаки!
Действительно, куда ни свернем — всюду знаки, запрещающие проезд, указывающие на одностороннее движение. Проехать центр Рудного, не нарушив правил, невозможно. И, пожалуй, автоинспекцию винить нельзя. Намудрили проектировщики — в просторной степи спроектировали узкие улочки в центре, пригодные лишь для одностороннего проезда. Машины попадают тут в тиски.
Но скоро центр города переместится. Рудный стремительно расширяется, население его растет. Проспекты нового центра закладываются севернее современной городской черты.
Улицы запружены прогуливающимися людьми. Всюду молодые лица. Жители этого города такие же юные, как и сам город. Протискиваемся сквозь шумный центр, объясняясь на перекрестках с милиционерами. Наконец выбираемся на прямую широкую магистраль, она ведет в Кустанай.
Слева у близкого горизонта громоздятся высоченные столовые горы. Это искусственные вершины — колоссальные отвалы пустых пород Соколовско-Сарбайского рудника. Мощные экскаваторы день и ночь выгребают из карьеров магнитный железняк.
Здесь нашли «Тургайский клад» — богатейший железорудный бассейн площадью в шесть тысяч квадратных километров. Соколовско-Сарбайские залежи — сердце бассейна.
Внимание геологов к Кустанайским залежам привлекли магнитные аномалии. Буровые скважины помогли оконтурить рудные пласты.
Железные руды в новом бассейне лежат в двух плоскостях. Фосфористые бурые железняки Аятского и Лисаковского месторождений отложились близко от поверхности почти горизонтальными напластованиями; магнитные железняки круто опускаются вглубь вместе с древними складками Урала. Чтобы добраться к пластам ценнейших магнетитов, экскаваторщики снимают пятидесятиметровую толщу пустых поверхностных пород.
Зато богатства рудного бассейна огромны — в Тургайских недрах хранятся двадцать процентов железорудных запасов Советского Союза. Эти залежи богаче залежей Криворожского бассейна и всех месторождений железных руд Урала.
Ежегодно Тургай может давать сто миллионов тонн руды. Принятая XXII съездом партии Программа определила судьбу Кустанайского железорудного бассейна. В ближайшее десятилетие здесь будет создана третья металлургическая база страны.
На фоне предвечернего неба дымят трубы горнообогатительного комбината. Куда ни глянешь, везде дома рудных поселков, дымы паровозов, силуэты башенных кранов. Непрерывной лентой тянется строительство рудного пояса. Комбинат уже дает обогащенные доменные и мартеновские руды на Магнитогорский и Челябинский металлургические заводы. В перспективном плане намечается воздвигнуть еще три обогатительных комбината. Они досыта накормят обогащенной рудой металлургические заводы Урала и Караганды, а главное, громадный металлургический завод, который будет выстроен рядом с тургайским кладом.
Стемнело. Зажглись звезды над степью. Огни рудных поселков скрылись за дальними увалами. На востоке засветилось новое зарево. Гоним во весь дух по асфальтовой магистрали. Шины гудят, светятся приборы, лучи фар выхватывают из тьмы серебристую дорогу. Внезапно во мраке ночи вспыхивают алмазными блестками огни Кустаная.
РАЗГОВОР С ГЕОГРАФАМИ
Наконец мы в Кустанае. У окошечка телеграфа разговорились с худощавым пареньком в брезентовом комбинизоне, в запыленных изношенных кедах, с полевой сумкой, набитой картами. Это студент-практикант Московского университета. Он сообщил, что в городе находится экспедиция университета, составляющая в содружестве с Алма-Атинским почвенно-ботаническим институтом Академии наук первый областной географический атлас.
— Скорее туда! В экспедиции можно раздобыть любопытные материалы…
Географы разместились в пустующих классах городской школы. В комнате, уставленной походными койками, вьючными ящиками, полевым снаряжением, нас встречают загорелые люди в ковбойках, майках, безрукавках. Хорошо, что поторопились: сегодня собрались начальники нескольких полевых отрядов.
