Найди Наохама - Марта Молина
Но потом я поняла, что речь, наверно, идет о каком-то другом счастье. В социальном смысле. Дом, семья, друзья, путешествия – все это должно давать счастье, так принято считать. И нам сложно представить, что жизнь среди боли, бед, неустроенности тоже может принести, нет, не счастье, а удовлетворение.
Осознание, что так и только так должно быть. Что ты делаешь всё, что должен, что твоя совесть перед богом чиста…
Автобус замедлил ход на въезде в какой-то городок. Асина собеседница поднялась и сняла с багажной полки объемный чемодан. Видимо, подъезжали к ее остановке.
– И что вы выбрали? – поторопила Ася.
– Я выбрала счастье, тогда еще не понимая, что для меня счастья нет.
– Почему же нет?
– Я струсила и выбрала сытую благополучную жизнь. Но когда ты отказываешься от своего предназначения, ты отказываешься и от счастья. Оказалось, что жизнь без смысла не может быть счастливой.
– Но ведь, выбери вы свое предназначение, все равно не были бы счастливы? Вас же об этом предупреждал голос…
– Именно в этом и состоит ирония моей жизни.
Она снова горько усмехнулась, подхватила чемодан, сумочку и направилась к выходу. Автобус уже стоял у вокзала, освобождаясь от пассажиров.
Женщина обернулась:
– Вы ищете секрет счастья? Я его не знаю. Но я знаю, что есть такие люди, как я. Люди, для которых счастье недоступно, что бы они ни делали.
Она спустилась по ступеням, и Ася услышала радостный детский крик: «Мама приехала!» К женщине подбежала девчушка с миской, наполненной ягодами. «Сама собирала, мама, бери!»
За ней спешил высокий усатый мужчина и два мальчика лет десяти. Все они окружили Асину попутчицу, мужчина поцеловал в губы и подхватил чемодан, старший мальчик, улыбаясь, взял за руку подпрыгивающую девочку, и компания не спеша направилась к автостоянке.
Ася смотрела им вслед. Смотрела и пыталась запечатлеть в памяти эту яркую, почти каноническую иллюстрацию человеческого счастья, в которой самого счастья не было ни капли.
Глава 14
Таксист недопонял адрес и высадил ее не в том квартале. Ася осознала ошибку, когда машины уже и след простыл. Было не поздно, всего полдесятого, и она пошла пешком.
Снова обуяло гнетущее чувство бездомности. Бесприютности. Оно свежо пахло по утрам, когда весь мир у ног и ты свободен словно ветер. Но вечером после ужина примерно за три часа до сна это чувство становилось настолько невыносимым, что Асе хотелось, чтобы ее обокрали. Чтобы прийти в полицию, и ее пожалели бы, налили чаю, депортировали, и все бы закончилось. А что, она ведь не сдалась – так судьба повернулась, вот наберется сил и снова в путь. И не стыдно отступать.
Ася шла по краю города и чувствовала себя брошенной. Слева мрачная каменная пустыня, справа уютные окна многоэтажек, и несколько мужчин с довольным кряканьем подтягиваются и неспешно отжимаются на ярко освещенной спортплощадке.
Она слышала детский капризный плач из распахнутого балкона и четкий рэп из проносящегося седана. И свои ровные шаги, отмеряющие обочину асфальтного шоссе. Никому до нее не было дела. Нырни она в каменистую мглу налево или тепло подъезда направо – никому нет дела.
Мимолетные знакомые не помнили даже ее имени и уж точно не задавались вопросом, есть ли у нее ночлег. Московские друзья слишком далеко, и из окон их кафетериев, удобных офисов и жалюзийных студий Асины скитания отдавали экзотикой и развлечением. Им было не понять этого всепоглощающего, выдавливающего слезы одиночества. Даже прошаркавший мимо бомж, с грохотом толкающий нагруженную тележку, косился подозрительно. Ходят тут «руссо туристо».
Никому до Аси не было дела.
***
Дверь открыла щуплая старушка, совсем не похожая на Фрекен Бок. Кутаясь в серый платок, она отвела Асю в гостиную, сделала знак подождать и вышла. Квартира располагалась на седьмом этаже, и из окна открывался живописный вид на вечерний город. Ася облокотилась на подоконник и посмотрела вниз: детская площадка уже опустела.
– Да, именно там ее и нашли, – раздался мужской голос из-за спины, и Ася подскочила от неожиданности.
– Кого? – спросила она, повернувшись.
В комнате стоял седой мужчина в лиловых штанах и перепачканном фартуке.
– Беллу, – ответил он. – Я ее муж, меня зовут Бен. Извините за такой вид, через полчаса приезжают родственники, готовим ужин на всех. Тете Поли одной не справиться, старенькая она уже.
– Я Ася, – протянула она руку для пожатия.
Бен указал на диван, сам расположился в кресле.
– Так чем я могу вам помочь?
– Я хотела поговорить с Беллой. Мы договорились с ней о встрече.
– Ах вот как, – поднял он брови. – Я думал, вы из полиции. Белла погибла позавчера, выпала из этого самого окна.
– Как?! – оторопело переспросила Ася. – Ведь мы говорили только два дня назад…
– Вот так оно и бывает, – печально констатировал мужчина. – Сегодня разговаривает, а завтра бац и нету. Несчастный случай. Никогда не вешайте шторы при открытых окнах.
Он уныло покачал головой. Ася смотрела на него, не зная, что сказать.
– Мне очень жаль, – наконец, выдавила она из себя. И зачем-то добавила: – Вы отлично держитесь.
– Звучит немного бестактно, но это действительно так, – кивнул Бен. – Я врач в доме престарелых, так что для меня смерть уже давно стала неотъемлемой частью жизни.
Он встал, явно собираясь ее выпроводить. Момент был крайне неудачный, но Ася цеплялась за последнюю соломинку.
– Простите, я понимаю, что сейчас не время для расспросов. Но ваша супруга знала, где находится один человек, которого я ищу. Его зовут Наохам, это очень старый мудрец. Белла встречалась с ним где-то здесь, в городе, и обещала дать его адрес.
– Что же она не дала вам адрес по телефону? – удивился Бен.
– Она собиралась. Начала объяснять, но вдруг связь прервалась, и я уже не смогла дозвониться на ее номер. Мне потребовалось два дня, чтобы узнать, где вы живете, и приехать сюда.
– Когда, вы говорите, общались с ней? – уточнил Бен. – Два дня назад?
– Да, это было в среду около трех часов дня.
Он зашагал по комнате, затем привалился к двери и взглянул на Асю исподлобья.
– Похоже, вы последняя, с кем говорила моя жена, – сказал он.
– Почему вы так думаете? – спросила Ася.
– Когда Белла упала, она говорила по мобильному. Не исключено, что именно
