Надежда Воронова - Ты приезжай…
Сейчас потомки тех финнов, которые когда-то имели отношение к монастырю, приезжают сюда каждый год, помогают обители.
Зимой на острове остаётся человек 20. Того, что вырастили на огороде и в саду, монахам не хватает. Когда позволяет ледовая обстановка, продукты привозят с материка. "Бывало, вшестером снаряжали целую экспедицию за грузом в бухту. С большими санями шли часа полтора, загружали сани и возвращались обратно, часа два, часто останавливаясь, с передышками, – вспоминает настоятель обители, игумен Александр, – Сейчас попроще. В монастыре имеется современная техника: снегоход, квадрацикл. Иногда прилетает вертолёт. Друзей много, помогают, чем могут".
Кстати, на острове до сих пор печное отопление. Дрова для обители – только то, что дарит природа (валежник или брёвна, прибившиеся к берегу).
* * *Монастырь начинался с Коневского скита, но в связи с наводнениями его пришлось перенести на возвышенную местность.
В настоящее время Коневский скит находится под опекой Софийского собора Царского Села. Видимо поэтому, его территория ухожена. Всё здесь радует глаз. Кирпичная ограда, угловые башенки, церковь с колокольней, келейное здание, трёхчастные ворота с килевыми арками при входе, мощёные дорожки и липа средь двора; цветы и цветущая сирень на молодых невысоких кустах. Как уютно, чудесно здесь! Я сидела в тишине на широкой чистой деревянной скамье. Утреннее солнышко ласкало меня и этот райский уголок.
Если рай на земле есть,то он точно находится здесь!Не подумайте, я не льстец.Островов, островков – не счесть.Но в душе моей Коневец!
Часами я бродила по острову. И не могла ни надышаться, ни наглядеться, ни наслушаться, ни налюбоваться! И в какое-то мгновение щемящее чувство долгожданного возвращения на родину охватило меня:
Куда я бежала, любитель свободы?Что я искала, и что же нашла?Словно в изгнанье долгие годыпо собственной воле я прожила.
На этом острове я чувствовала себя защищённой от всякой напасти. В этом мире в лучах солнца сверкали купола и кресты собора, в этом мире царила тишина, и далёкий голос кукушки лишь подчёркивал её. Босиком ходила я по утренней росе и по кромке прибоя. Заряд энергии был колоссальным. Как-то стоя на берегу, где песок был мелким-мелким и чистым-чистым, я на несколько секунд забыла, что передо мной синие-синие воды холодного северного озера, мне показалось, что я нахожусь на необитаемом острове в каком-нибудь тёплом южном море. Потрясающее ощущение! Я наслаждалась одиночеством и красотой природы.
….Сумерки поднимались от озера всё выше и выше. Вот уже они скрыли стены монастыря, а чуть позже и купола собора. И только позолоченные кресты на куполах ещё несколько минут блестели от света солнца, зашедшего за горизонт. И освящали и монастырь, и этот остров, и меня.
2012 г.
Путешествие на остров Залит
Лет 15 назад знакомая рассказывала мне, как они с подругой побывали на острове Залит, что на Псковском озере.
Подруга её была безнадёжно больна. Врач по профессии, она, однако лечилась только средствами народной медицины, но болезнь не отступала. И вот однажды кто-то сказал ей, что посетивший 50 святых мест, непременно исцелится. Уверовав в это, она стала ездить по храмам и монастырям. Узнав, что на острове Залит живёт некий батюшка, которого верующие почитают как старца, вымаливающего тяжелобольных, решила посетить и его.
До острова катер в ту пору ходил только один раз в сутки, народу набилось под завязку. Как только пассажиры сошли на берег, сразу поспешили к домику батюшки Николая. Он уже поджидал их у калитки. Старец лет под восемьдесят был высоким, седым. Паломники, в основном, женщины разных возрастов, все – в длинных юбках и в платочках, с подобающими ситуации лицами, почтительно организовали очередь. Батюшка со словами благословения помазал каждого. Одни подавали записки, другие ещё и норовили поговорить с ним. Подруги, совершив ритуал, зашли в церковь. Её только начали восстанавливать, и внутри она была в строительных лесах. К сожалению, рассмотреть что-либо не удалось.
И они пошли устраиваться на ночлег. Проблема была решена довольно легко. В то время паломникам были рады, они составляли значительную часть доходов многих островитян.
Оставив вещи, подруги обошли весь остров, полюбовались красотами заката, купили молока (коровы мычали чуть ли не в каждом дворе), и вернулись.
Их квартирная хозяйка, женщина лет 60-ти, сидя на стуле посреди комнаты с проваленным полом, вязала сеть. Не прерывая своего занятия, она сочла нужным выразить своё гостеприимство: предложила приезжим угоститься перезрелыми огурцами и горячим кипятком. Глядя на женщину, подруги переглянулись и одна из них шепнула другой пушкинское: "а старуха пряла свою пряжу".
Утром подруги покинули остров вместе с другими паломниками. Этих людей приятельницы встречали и позже, в других местах. "Насколько изменились наши попутчицы! – вспоминала моя знакомая. – Многие уже были без платочков, и юбки их стали значительно короче. И лица уже не благоговейные".
Слушая рассказ знакомой, я подумала, что и сама непрочь посетить этот остров. Время шло, а мне всё не удавалось туда съездить. Однако я знаю, что если суждено где-то побывать, значит, случится. И потому, надеялась попасть на Залит.
Я слышала, что в настоящее время посещение острова Залит включено в программу многих паломнических поездок по Псковской области, теперь уже на могилку батюшки, отца Николая (Гурьянова) – одного из самых почитаемых духовных наставников Русской Православной Церкви XX века.
Я знала, что старец Николай писал духовные стихи и музыку на них. Его перу принадлежит моя любимая молитва:
"Господи, помилуй! Господи, прости!Помоги мне боже крест свой донести!Ты прошёл с любовью свой тернистый путь,Ты нёс крест безмолвно, надрывая грудь.И за нас, распятый, много ты терпел,За врагов молился, за врагов скорбел.Я же слаб душою, телом так же слаб.И страстей греховных я презренный раб.Помоги мне, Боже! Твёрдою рукойНиспошли смиренье, радость и покой.Грешник я великий на земном пути.Господи, помилуй! Господи, прости!"
В Интернете, читая о жизни старца, узнала, что уже с детства он чувствовал своё предназначение: служение Богу. И многие испытания пришлось ему претерпеть, чтобы не свернуть с пути праведного: и гонения, и аресты, и лагеря.
