Уолли Херберт - Пешком через Ледовитый океан
По окончании наполеоновских войн полярные исследования приобрели новый размах. Энтузиазм широкой публики все более уступал место серьезной научной заинтересованности, а британский военный флот, владычествовавший на морях со времени битвы при Трафальгаре, хотел испытать своих моряков и свои корабли в суровых условиях. Речь теперь шла уже не о поисках Северо-Западного прохода в «Катай», а об исследовании Арктики и о расширении в ней британских владений. Дополнительным стимулом для исследователей стал парламентский закон 1818 года (аналогичный закон был принят в 1776 году), устанавливавший награду 20 тысяч фунтов стерлингов за открытие Северо-Западного прохода и 5 тысяч фунтов стерлингов за достижение Северного полюса.
Офицеры и матросы королевского флота охотно принимали участие в арктических плаваниях. В обмундировании, более пригодном для Портсмута,[2] чем для полярных областей, они смело направляли свои корабли во льды, преграждавшие путь к полюсу, отважно устремлялись в лабиринт проливов Канадского архипелага. Эти моряки – люди, крепкие духом и телом, – принимали лишения как должное. Вместо того чтобы с исчезновением солнца бежать на юг, как это делали моряки Елизаветинской эпохи, экипажи королевского флота зимовали на своих кораблях. Прикрыв палубы навесами из парусины, они превращали их в зимние квартиры.
Среди множества видных полярных исследователей начала XIX века особое место занимает Уильям Парри. Руководителем своей первой полярной экспедиции он стал в возрасте двадцати девяти лет, имея к тому времени уже большие заслуги. Он был помощником Джона Росса в 1818 году во время неудавшейся попытки отыскать Северо-Западный проход. Это был искуснейший мореплаватель и прирожденный руководитель. Его экспедиция, отплывшая в 1819 году на кораблях «Хекла» и «Грайпер», была снабжена всем необходимым на три года, и целью ее было отыскание Северо-Западного прохода. В этом плавании Парри проник в лабиринт проливов дальше, чем кто-либо другой до него. Содержавшиеся в его отчете сведения о хорошем состоянии здоровья и высоком моральном духе команд говорят о том, что эта первая зимовка военных кораблей в Арктике знаменовала собой замечательный успех англичан. В Англии Парри чествовали как героя, и ему поручили командование последующими двумя морскими экспедициями, направлявшимися на поиски Северо-Западного прохода. Эти экспедиции хотя и не сделали таких открытий, как первая, но для столь опытного человека, как Парри, они дали достаточно материала, чтобы прийти к выводам о необходимости коренного изменения техники полярных путешествий.
До него полярники полагали, что достигнуть Северного полюса можно на корабле – стоит лишь преодолеть полосу плавучих льдов, тянущуюся вдоль границ Северного Ледовитого океана, и вы окажетесь в море, свободном ото льда. Парри не вполне разделял эту теорию «открытого полярного моря»[3] и «предложил попытаться достигнуть Северного полюса, продвигаясь на санях-лодках по льду или плывя по воде, сколько бы ни была обширна акватория, встретившаяся на пути». Парри добрался на корабле до одного места на Шпицбергене, у края Северного Ледовитого океана, покинул корабль и дальше продвигался по льду пешком. Таким образом, он положил начало технике, которой предстояло стать обычной почти при всех последующих попытках достичь полюса.
На своем корабле «Хекла» он в начале июня 1827 года достиг залива Треуренберг на северном берегу Шпицбергена. Оттуда с двадцатью семью спутниками пустился он в путь к полюсу. Они тащили с собой лодки со стальными полозьями, нагруженные провизией на семьдесят один день, и испытывали невыразимые трудности, продвигаясь вслепую сквозь туман, дождь и морось по торосистому льду; они пробирались по узким проходам между торосами, плыли вдоль широких разводий, с неимоверными усилиями шли длинными полярными днями, делали часовую остановку на обед и снова трудились до «зари». Вытащив лодки на прочную льдину, они устраивали навес из парусов, собирались на молитву, терпеливо переносили часы бездействия, пока сигнальная труба не призывала их к еще одной ночи труда. Но эти люди все же сохраняли бодрость духа и проявляли подлинный героизм. С упорством выполняя однообразную тяжелую работу, они прошли так почти 1000 миль, хотя фактически отдалились от своего корабля не более чем на 172 мили. Все же, достигнув 82°45 с. ш., Парри установил рекорд, который продержался полвека, а по оригинальности плана его попытка добраться до полюса превосходила попытки всех остальных исследователей Арктики, за исключением Фритьофа Нансена.
Следующий шаг в развитии метода полярных исследований был сделан лишь через несколько лет. Это событие было, правда, менее драматичным, чем попытка Парри достигнуть Северного полюса. Плавание на корабле «Виктория» (1829–1834 гг.) в поисках Северо-Западного прохода впервые привело европейцев к тесному общению с эскимосами. Оно-то и дало возможность познакомиться с их способами передвижения. Эта экспедиция, во главе которой стоял капитан Джон Росс, прославилась открытием Северного магнитного полюса и тем, что ее участники четыре зимы подряд провели в Арктике, не потеряв ни одного человека.
В 30-х годах XIX столетия произошел перерыв в исследовании Арктики. Военно-морской флот был переключен на исследование Антарктики, пожалуй, главным образом в результате инициативы капитана Джеймса Кларка Росса (племянника Джона Росса), который на борту «Виктории» был специалистом по магнитным измерениям.
Плавания Джеймса Кларка Росса в Антарктике привели к значительным географическим открытиям XIX века. Не успел он вернуться в Англию, как Адмиралтейство предложило ему командовать великолепным «решающим» штурмом Северо-Западного прохода. Однако сэр Джеймс Кларк Росс (как его теперь величали) по настоянию жены вежливо отказался, и вместо него был назначен сэр Джон Франклин – тоже полярник, человек в возрасте пятидесяти девяти лет, чьи подвиги в Арктике стали уже легендарными.
Ни одна экспедиция в истории исследований Арктики не начиналась с большими надеждами на успех, чем экспедиция Франклина в 1845 году. Два его корабля, «Эребус» и «Террор», только что отремонтированные после выдающегося по своим достижениям плавания в Антарктику под командованием Росса, считались гордостью военно-морских верфей и были щедро снабжены всем необходимым. Сто тридцать четыре человека команды – это был цвет британского флота, а Франклин – народный кумир, но их поглотила тайна, на раскрытие которой ушло целое десятилетие; четыре десятка кораблей и свыше двух тысяч человек потребовалось для того, чтобы шаг за шагом восстановить картину бедствий, болезней и даже людоедства.
