Вавилонская башня - Эвелин Кленгель-Брандт
Реконструкция Вавилонского эиккурата по Э. Унгсру
(по изд. Парро)
Ряд ученых считал данные «Таблички об Эсагиле» из города Урука не заслуживающими доверия и отдавал предпочтение свидетельству Геродота, но в последние годы число сторонников этой позиции заметно сократилось.
При сопоставлении размеров зиккурата, вычисленных на основании данных раскопок, со сведениями, извлеченными из строительных надписей ассирийских и вавилонских царей, тоже возникает ряд недоумений. Так, у Асархаддона говорится о башенном сооружении размером в 180 локтей, что соответствует постройке, обнаруженной в Вавилоне. Но если учесть, что этому ассирийскому царю приписывается только ядро Башни, построенное из кирпича-сырца, а оболочка из обожженного кирпича считается более поздним добавлением нововавилонских властителей, то и здесь возникают неувязки.
При таком положении дел данные «Таблички об Эсагиле» могли соответствовать какому-нибудь одному состоянию зиккурата, либо ассирийскому, либо нововавилонскому, если, конечно, речь вообще не шла о проекте, в дальнейшем подвергшемся изменениям. Как бы то ни было, руководивший раскопками Роберт Кольдевей продолжал настаивать на том, что ядро Башни старше ее оболочки, относимой им к нововавилонскому периоду. Долгое время ученым не удавалось выработать единую позицию и вопрос о датировке как ядра, так и его оболочки продолжал оставаться открытым. Своего рода выходом из положения стала гипотеза, согласно которой сохранившиеся остатки Башни вообще не относятся к нововавилонскому времени, а восходят к той части сооружения, которая была воздвигнута еще при Асархаддоне. Но тогда Набопаласару и Навуходоносору пришлось бы не строить зиккурат, а надстраивать его поверх сохранившейся части ассирийского зиккурата, что, однако, не соответствует их собственным сообщениям в известных нам надписях.
На вершине Вавилонской башни, как единогласно свидетельствуют все надписи, находился верхний храм. Это сооружение, игравшее важную роль в религии и культе вавилонян, описано также и в глиняной табличке Анубелшуну. В табличке приводятся и размеры храма: 24×22,5 квадратных метра при высоте 15 метров, причем недвусмысленно названо «верхнее помещение». В храме находились святая святых бога Мардука и отдельные помещения для богов Набу и Ташмету, бога морских пучин Эйи, бога огня Нуску, а также для Ану и Энлиля, старых властителей вавилонского пантеона. Эти помещения, вероятно, были сосредоточены вокруг внутреннего дворика. Дальше в «Табличке об Эсагиле» идет речь о доме с ложем, который, возможно, следует отождествлять с целлой Мардука. Здесь находилось его ложе в «девять локтей длиной, четыре локтя шириной; ложе и трон стояли друг против друга»{34}. Это громадное ложе длиной 4,5 метра и шириной 2 метра упоминается также у Геродота и у других древних авторов. Лестница вела в помещение, именуемое сахуру, находившееся, вероятно, на одном из верхних этажей Башни.
Навуходоносор в одной из своих надписей описывает верхний храм следующим образом: «И Этеменанки, ступенчатую башню Вавилона, я заставил отделать асфальтом и голубым глазурованным кирпичсци, (прекрасным), как день. Для перекрытия его помещений я применил в изобилии могучие кедровые стволы»{35}. Не исключено, что храм, кроме того, был украшен мощными бычьими рогами из бронзы, символами божества. Такое украшение засвидетельствовано в одной из надписей Ашшурбанапала и изображением на одном из его рельефов.
Другим весьма дискуссионным вопросом, касающимся Вавилонской башни, является вопрос о расположении ее лестниц. Раскопками засвидетельствованы с южной стороны массива две восходящие боковые лестницы и далеко выступающая вперед монументальная парадная лестница в центре. Но так как сохранилась лишь нижняя часть лестниц или даже только их следы, то для определения дальнейшего расположения лестниц данных мало. Так, из глиняной таблички не удалось извлечь какой-либо информации о том, каким образом попадали на Башню. Геродот же писал: «Наружная лестница ведет наверх вокруг всех этих башен. На середине лестницы находятся скамьи, должно быть, для отдыха»{36}. Эти его слова стали предметом оживленной научной дискуссии; в частности, для слова kyklo предлагались переводы «кругообразно» и «вокруг». Однако археологические данные не дают оснований полагать, что нижняя часть лестницы действительно была винтовой. Остается неясным, как все-таки обеспечивалось восхождение к верхним этажам. Из предложенных в разное время реконструкций наиболее убедительными кажутся реконструкции Гюнтера Мартини и присоединившегося к нему позже Вальтера Андрэ; по реконструкции Гюнтера Мартини изготовлена модель зиккурата, хранящаяся в Переднеазиатском музее в Берлине.
Средняя лестница, ведшая к Башне и имевшая ширину 9,35 метра, начиналась перед зданием, приблизительно в пятидесяти метрах от фасада, и шла вверх под углом около 36°, как это и поныне можно видеть в Уре; она достигала Башни примерно на уровне второй ступени, а боковые лестницы сходились несколько ниже края первой ступени. Реконструкция, предложенная Мартини, допускает существование дополнительных лестничных маршей поменьше, предназначенных для дальнейшего подъема и примыкавших вплотную к массиву Башни с восточной и с западной стороны.
Согласно другой реконструкции, принадлежащей Т. Домбарту, средняя лестница тоже заканчивалась на уровне второй ступени, но отсюда, так же как и у реконструированного Пласом зиккурата в Хорсабаде, к верхнему храму вел спиралевидный пологий пандус. Еще одна попытка реконструкции, ставшая предметом особенно оживленного обсуждения в ученом мире, принадлежит Вальтеру Андрэ. По его мнению, средняя лестница вела снизу вверх, прямо к храму на вершине Башни. Кроме того, наряду со средней лестницей существовали, как на эскизе Мартини; и боковые лестницы. При этом Андрэ полагал, что средняя лестница предназначалась для символического восхождения божества, а людям дозволялось пользоваться исключительно боковыми лестницами. В дальнейшем Андрэ стал отдавать предпочтение приведенной выше реконструкции Гюнтера Мартини, которая ныне пользуется наиболее широким
