Бенгт Шёгрен - Осколки континента

Департамент сельского хозяйства пытается бороться с жуками-носорогами биологическими средствами. Для этой цели несколько лет назад из Занзибара на острова завезли одного паразита — перепончатокрылого. Вскоре он размножился на островах. Но хотя известно, что эти насекомые поедают детенышей жуков-носорогов, особого эффекта от этого пока нет. В 1964 году из Пакистана был привезен жук-хищник, а в 1965 году — еще один жук-хищник (жесткокрылый) — с Маврикия. На Праслене даже провели операцию по расчистке лесов от упавших и уже подгнивших кокосовых пальм, где жуки-носороги особенно успешно размножаются. Чтобы лишить их насиженных мест, стволы пальм распилили на бревна, уложили в штабеля и просушили.

Однако бревна кокосовых пальм стали жертвой мелких, но еще более страшных жучков Melittomma insulare. В прежние времена жучки этого семейства были распространены в Европе. Речь идет о так называемой судоверфной мухе (Lymexylon navale), уничтожающей дубовую древесину. Можно утверждать, что жуки-носороги и судоверфные мухи для Сейшел и северо-западной части Мадагаскара — местные виды насекомых. Отсюда они перебрались на Коморы и Маскарены (среда коралловых островов, кажется, их не устраивает). Они как бы сотрудничают друг с другом в порче деревьев. Там, где древесина кокосовых пальм просверлена личинками мух, жирный детеныш жука-носорога легко завершает процесс уничтожения: пальма умирает или при первом же шторме ломается.

На гранитных островах повсюду встречаешь кокосовые пальмы с зияющими черными дырами у корней — следами борьбы с судоверфной мухой. Раньше для этой цели выдалбливали дырку, вырубали зараженный кусок и изнутри обмазывали дерево известковым раствором или обжигали края. Это не мешало жукам-носорогам забираться выше по стволу и продолжать свою разрушительную работу. Сейчас внутреннюю сторону дыры обрабатывают смолой каменного угля и креозотом. Кажется, помогает: из 571 357 поврежденных деревьев, прошедших: курс лечения в 1960–1966 годах, лишь 4,3 процента через год после обработки вновь подверглись нападению жуков.

Имеются на плантациях и другие вредители, доставляющие много неприятностей человеку, например песчаные блохи южноамериканского вида Tunga penetrans. Они впиваются под ногти пальцев ног или в кожу между пальцами и, разбухая до размера горошины, причиняют сильную боль. Правда, сейчас эти маленькие твари все реже напоминают о себе. Даже на Ла-Диге, где их больше всего, я избежал нападения, хотя постоянно ходил в сандалиях.

Здешние москиты не являются в отличие от других стран разносчиками малярии. Скорпионы встречаются на Сейшелах редко, сколопендр я вообще не видел, а традиционные ночные тараканы большого вреда не приносят. Ничего дурного нельзя сказать и о сухопутных суставных животных Сейшел.

Насекомые могут рассказать об истории островного мира больше, чем любая другая группа животных. В начале 30-х годов энтомолог, некий Хью Скотт из Британского музея истории природы, изучив насекомых Сейшел, пришел к чрезвычайно удивительным выводам. Естественно, что среди собранных им на Сейшелах видов было немало типичных для тропиков. Что же касается насекомых других островов или же континентов, то трудно было определить, какие из них привезены, а какие — «местные».

Среди 2090 различных видов насекомых, обнаруженных до сих пор на островах, 1366, т. е. около 65 процентов, совершенно неизвестны науке. Многие из них, как: выяснилось, характерны лишь для Сейшельских островов и живут на эндемичных видах растений. Например, только на сейшельской пальме Lodoicea обитают тринадцать видов жуков.

Огромное число видов насекомых, которых можно считать «местными», доказывает, что этот островной мир в течение длительного времени находился в изоляции от больших материков. Но анализ состава насекомых подтверждает и гипотезу о том, что острова не всегда были изолированы друг от друга. Иначе бы здесь, подобно Гавайским островам и другим вулканическим архипелагам, где каждый остров «самостоятельно вырос» из моря, обнаружилось бы множество близкородственных эндемичных видов и подвидов.

Но, за небольшим исключением, на Сейшелах этого не произошло, и Скотт констатирует, что все насекомые, «вероятно, развились на островной группе одновременно, факт, свидетельствующий о том, что острова эти отделились друг от друга относительно недавно».

Эта гипотеза не противоречит современным данным о ледниковом периоде. Гранитные острова поднимаются от банки докембрийского периода глубиной не более 50–75 метров ниже нынешнего уровня океана (с бесчисленными «подводными кочками», направленными к поверхности моря) и длиной примерно в 370 километров на площади, равной около 50 тысяч квадратных километров. Эта площадь практически полностью окружена морем, глубиной в 2 тысячи саженей (3600 метров), и вполне могла составлять общий остров в период последнего обледенения Северного полушария, когда материковый лед вобрал в себя столько воды, что уровень Мирового океана понизился по крайней мере на 115 метров.

Поэтому Скотту не удалось обнаружить других существенных отличий местной фауны от фауны таких истинно океанических островов, как Гавайские. Там значительный процент насекомых в процессе своего развития теряет способность летать. Это подтверждает теорию Ч. Дарвина о том, что климатические условия малых изолированных островов предполагают наличие бескрылых форм: летучие насекомые могут быть сдуты ветром в океан и погибнуть. Но на Сейшелах очень немногие насекомые преобразовали свои крылья. Исключение, «подтверждающее» это правило, составляют лишь два маленьких водяных жука эндемичного семейства Bourdonnaisia из которых один живет на вершине острова Маэ, а другой — в аналогичной среде на острове Силуэт, и оба вида — среди влажной, гниющей листвы эндемичных для горного дождевого леса деревьев Northea confusa и N. seychellarum. Эти так и не научившиеся летать водяные жуки расселились каждый на своей вершине еще до образования островов. Для высоких гор с участками суши между ними характерно развитие особых эндемичных видов насекомых, потерявших свою летательную способность.

Но наиболее любопытны выводы Скотта о происхождении мира насекомых. Наряду с целыми семействами и отдельными видами, не имеющими близких сородичей где-либо в мире, в четырех эндемичных семействах класса ночных сетчатокрылых (Trichoptera) можно различить четыре группы. Одна имеет ближайших родственников на Маскаренах, другая на Мадагаскаре, остальные в Африке и в Азии.