Мишель Пессель - Золото муравьев
Однако дым без огня, да еще в таких количествах — явление довольно редкое. Следы, оставленные муравьями-золотоискателями, прослеживаются в индийской, монгольской и тибетской литературах, не говоря уже о многочисленных упоминаниях на эту тему в греческих фолиантах.
Вместе с тем я не мог согласиться с выводом доктора Херрманна, сделанным в определенной степени на основании собранных Франке сведений. Доктор утверждал, что первоначально речь шла об обычных муравьях, но по мере удаления от ладакхских месторождений золота насекомые постоянно прибавляли в росте и свирепости, превратившись в Южной Индии в гигантских красных тварей, которым ничего не стоит расправиться со слоном, а в Греции по росту с ними могли сравниться лисы. Теория доктора Херрманна по сути дела означала, что вся эта история с муравьями не более чем вымысел, но параллельно признается существование подлинных месторождений золота. Они, как известно, и в районе Каргила, и в верховьях Инда расположены приблизительно в тех местах, что упоминал Геродот, считавший, что «страна муравьев» находится где-то неподалеку от Каспатироса. Сегодня не вызывает сомнений, что Каспатирос — это тот самый город Кашьяпапур, в котором жил Кашьяпа, основатель Кашмира.
Читая и перечитывая классиков, я не раз задавался вопросом: «Что, если Геродот и другие великие писатели не погрешили против истины? Следует ли нам в этом случае верить тому, что на свете действительно существовали муравьи, которые были по размерам больше лисы, но меньше собаки?» Страбон сообщает, что Неарх и Мегасфен видели таких муравьев во дворце персидского правителя, причем тело их было покрыто ворсом, «напоминающим шкуру пантеры». Муравьи в меховой шкуре, превосходящие по размерам лис! Действительно, такие «насекомые» не могут не вселять чувство ужаса. Однако судьба их окутана покровом тайны.
Сегодня золотоносные копи Инда утратили былую притягательную силу. Наверное, это объясняется тем, что наиболее перспективные жилы были выработаны без остатка. Золотоискатели с лотком в руках канули в прошлое. Отныне, несмотря на рост цен на драгоценный металл, игра не стоит свеч. Но когда-то все было по-другому, и крестьяне, обосновавшиеся в этих местах, платили свой оброк владыкам Ладакха чистым золотом, использовавшимся для украшения многочисленных статуй. Эти статуи находили затем пристанище под сенью монастырских крыш. В 1840 году статуи и предметы, покрытые тонким накладным золотом, были разграблены войсками раджи Джамму — Зоравара Сингха, покорившего Ладакх и отправившего в Джамму караван из ста семидесяти пони, груженных золотом и серебром! Кто знает, может быть, современные способы добычи позволят дать вторую жизнь золоту Инда. Но пока единственным доказательством «золотой лихорадки» былых времен служат кучи тщательно перебранного галечника вдоль берега реки, попадавшиеся на нашем пути — пути, в который нас позвало стремление раскрыть тайну сказаний о муравьях.
Глава седьмая. Единорог и феи
Когда мы подъехали к мосту рядом с Кхалатсе, день уже клонился к вечеру. Ниже по течению лежала местность, на которой, как нам было известно, жили представители народа минаро.
Над мостом, на скалистом утесе, громоздились развалины крепости. Когда-то эта крепость принадлежала одному из предводителей воинства минаро, по имени На Лук (Черный Баран), который в X веке нашей эры успешно сражался у ее стен с армией тибетского царя Скийд-Лда-Ньима-гона.
Под покровом ночи, быстро опустившейся на зажатую со всех сторон утесами долину, мы отправились на поиски площадки, пригодной для лагеря. Нордруп, еще раз демонстрируя свою способность не теряться в любых ситуациях, разыскал крестьянина, согласившегося предоставить нам только что сжатое им поле для лагерной стоянки. Мы и глазом не успели моргнуть, как наш новый знакомый уже сновал среди нас, рассматривая снаряжение, а я в свою очередь обратил внимание на его длинный нос и осанку, свойственную людям минаро.
Я обратился к нему с расспросами о муравьях и других животных, принимавших якобы участие в поисках золота, но мои вопросы были встречены им с безучастным — что, к сожалению, стало уже привычным для меня — выражением лица. Нет, он никогда не слышал ничего подобного.
Я не мог не испытывать горечь разочарования, особенно после того, как на следующий день получил отрицательный ответ на аналогичные вопросы, с которыми я обратился к другим жителям деревни. Что это могло значить? Может быть, минаро действительно не имеют ничего общего с дардами, упоминаемыми Геродотом?
Для того чтобы докопаться до истины, мы приступили к сопоставлению местных сведений, имеющих отношение к истории минаро. Под прохладными сводами древней крепости минаро в Кхалатсе мы узнали, что в X веке между минаро и тибетскими завоевателями развернулась жестокая борьба. В то время, несмотря на поражение Черного Барана, вождя народа минаро, тибетцы не селились в деревнях, расположенных в непосредственной близости от Кхалатсе ниже по течению. Отсюда понятно, почему минаро до наших дней смогли сохранить свой язык и большинство обычаев.
В Кхалатсе еще свежи в памяти воспоминания о первых представителях народа минаро, поднявшихся на борьбу против пришедших с Тибета завоевателей. Рассказывают, как один из вождей, увидев, что битва проиграна, отдал приказ собрать всех своих людей в главном зале крепости. Предпочитая смерть позору капитуляции, он приказал воинам разрушить центральную опору, поддерживающую крышу, обрекая себя и свое окружение на смерть под обломками рухнувшего здания. Другая история повествует о том, как в Дахе тибетцы хотели обречь минаро на каторжный труд во имя обогащения властителя Тибета. Однако все их старания наталкивались на ожесточенное сопротивление. Однажды тибетцы схватили древнего старца и попытались заставить его работать. Старик, истинный представитель минаро, отказался наотрез. И тогда тибетцы решили замуровать его живым. Медленно, камень за камнем, вокруг старца росла стена, но даже смерть не смогла сломить его мужество.
Возможно, с прошлым и связано то, что обитатели Ладакха в большинстве своем с неприязнью относятся к людям минаро, обвиняя их в нечистоплотности, неразумности. Это отношение сквозит в бытующих здесь поговорках: «Давать в руки представителя минаро власть столь же неразумно, как сидеть под занесенным над твоей головой мечом». Или: «Терновник — не дерево, легкие барана — не мясо, а минаро — не люди».
Сегодня в Кхалатсе некоторые старики минаро еще могут изъясняться на родном языке. На этом языке они возносят молитвы, очевидно испытывая сомнения в том, что их боги научились говорить по-тибетски.
