Рене де Баржи - В стране минувшего
— Брр. Хорошо, что оно так просто уступило нам место. Или я ошибаюсь, или это ядовитая змея, вероятный предок ужасной кобры.
Солнце уже низко стояло над горизонтом. Кровавые полосы протянулись по небу, отражаясь в черной воде озера. Вдали, на противоположном берегу, можно было видеть чудовищных амфибий, — они то погружались в воду, то плавали, то возвращались на берег и там валялись в песке. Зрелище были величественное, беспримерное, производящее сильное впечатление.
— Мы переночуем здесь, Мадемба. Заготовь топлива для костра.
Пока негр был занят, исследователь с ружьем наготове пошел вдоль берега. Он искал дичи для вечерней трапезы. Вскоре на берегу маленькой бухты он заметил пару животных, пришедших на водопой. Они не слыхали его шагов. Эти животные на тонких высоких ногах были покрыты серой шерстью. На голове предводителя красовались чудные рога. У обоих носы были горбаты, сильно выгнуты и раздуты, начиная от глаз.
— Какая-то доисторическая антилопа — ее мясо, наверное, съедобно.
Хорошенько нацелившись, чтоб не пропал заряд даром, он выстрелил в рогатое животное.
Настигнутое пулей, оно свалилось, тогда как его товарищ, обезумев от страха, скрылся в ближайшей заросли.
На выстрел прибежал Мадемба.
Исследователь указал ему на убитое животное, пояснив коротко:
— Свежее мясо.
Мадемба, не дожидаясь дальнейших объяснений, подошел к животному. С помощью своего ножа он отрезал заднюю ногу и, сгибаясь под тяжестью, догнал Берана, который подходил к месту стоянки.
Мясо было нарезано довольно тонкими ломтями и поджарено на огне. Часть этого питательного жаркого была съедена путешественниками во время вечерней еды. Остальное, завернутое в широкие листья, было уложено в мешок в запас на следующий день.
Наступила ночь. Первым, по принятому обыкновению, сторожил белый; затем, разбудив своего спутника, он лег спать до наступления дня.
Глава IX
МАМОНТ И СТРАННЫЕ СУЩЕСТВА
Еще не занималась заря, когда оглушительные раскаты рева, похожие на гром, разбудили Берана.
Он сразу вскочил. Около него всем телом дрожал негр и шептал:
— Это, наверно, колдун, мессиэ.
Ужасный треск ломающихся веток, поваленных деревьев приближался.
Вскоре на несколько сот метров ниже, чем была расположена их стоянка, показалась настоящая движущаяся гора.
При бледном свете луны можно было различить животное чудовищной величины, ноги его походили на каменные столбы больших соборов, тело вместе с необыкновенно развитым хоботом и чудовищными клыками достигало фантастических размеров.
— Мамонт, по меньшей мере, — прошептал пораженный исследователь.
Апокалипсический зверь, откинув хобот назад, рассматривал костер. Для его слабо развитого сознания эта мелькающая краснота в уровень с землей была, конечно, величиной неизвестной.
Пока он раздумывал, как ему вести себя дальше, Леон Беран попробовал приблизительно его измерить, но скоро отказался.
— Если б его не испугал огонь, а любопытство привело к нам, мы бы погибли: он бы обратил нас в прах, не отдавая даже себе в этом отчета.
Но животное перестало обращать внимание на костер. Оно направилось к озеру и долго утоляло свою жажду. У костра было слышно, как жидкость с шумом, подобным водопаду, проникала в пищевой канал. Удовлетворившись, мамонт зафыркал, снова заревел, затем скрылся в лесной чаще. Катастрофический шум, свидетельствующий о его проходе по богатой растительности, их окружавшей, стал стихать.
— Ну что ж, Мадемба, видел колдуна? Не очень он сердит, а? Не кто другой в конце концов, как только очень большой слон.
Негр покачал головой. Он даже больше не дрожал, но мрачное настроение оставалось.
— Не хорошо здесь, — вздохнул он, не определяя точнее своих тревог.
До рассвета было уже недолго, и Леон Беран не пытался снова заснуть. Он закурил трубку и хмуро задумался.
Луна скрылась. Ночная темнота мало-помалу начинала редеть.
Наступил день.
Взгляд Берана часто останавливался на скалистом откосе, нависшем над озером.
Ему казалось, что там двигались какие-то тени, но как он ни старался, он ничего не мог разглядеть.
— Галлюцинация, — думал он, — и в этом нет ничего удивительного после нервного напряжения этих дней.
Стало совсем светло. Но солнце не показывалось, жара была еще невыносимее, чем обычно, небо казалось низким, серый день томительно навис.
— Или я ошибаюсь, или сегодня будет гроза. Это сулит нам некоторое развлечение.
Он поднялся, чтоб подойти к негру, который приготовлял завтрак у потухающего костра. Шум падающих с откоса камней заставил его обернуться.
Пораженный увиденным, он не мог сдвинуться с места.
На опушке леса, в нескольких десятках метров от него, показались три мохнатых существа. Они бежали вдоль скалы, цепляясь за ее неровности четырьмя своими членами; скоро их нагнало и присоединилось еще одно такое существо. Пришедшие держались на задних ногах. Их спины были согнуты, узкие плечи наклонялись вперед. Грудь выдавалась, как у собаки. Голова была неповоротлива, с громадным кадыком и с очень отлогим лбом. Острые уши были похожи на уши человека и на уши шакала. Шерсть на черепе имела вид хохла, тогда как по бокам была короткой и щетинистой. Руки были относительно короче, чем это бывает у обезьян. Спина не кончалась хвостатым придатком.
Выжидая, что будут делать эти странные гости, Беран держал наготове свое ружье.
— Они, очевидно, живут в пустотах, которые я вчера заметил вдоль откоса, — подумал он, — но каковы их намерения? Воинственные или мирные?
Вновь пришедшие не двигались. Глаза у них были больше, чем у обезьян, и они пристально смотрели на белого. Кожа на лбу быстро сдвигалась и раздвигалась. Слышно было, как скрежетали их сжатые челюсти.
— Черт бы их побрал, — проворчал он. — Манифестация достаточно внушительная.
Он заметил, что в руках у них были острые камни.
— Нет сомнения, — думал он, — это еще не люди, но они не так от них далеки. То, что они без всякой опоры держатся на задних ногах, что-то необъяснимое во всем их положении, в их редких жестах, все это доказывает, что эти существа гораздо более развиты, чем гиббоны, макаки и другие четверорукие, каких я только знаю. Кроме того, эти обтесанные камни, которыми они вооружаются, едва ли единственные вещи, какие они обделывают.
Он не хотел стрелять, прежде чем эти странные существа не проявят каких-нибудь враждебных действий. Между тем они совсем не предполагали уходить. А Беран чувствовал, что нужно сниматься с места, чтоб найти какое-нибудь убежище от неминуемой грозы.
