Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ
– Ты что, дебил, смерти ищешь?
"Злобный" немного оправился после удара, восстанавливая дыха-ние, и снова бросился на Коврова, молча, с явным намерением пока-лечить или даже убить. Волны ненависти заполнили площадку. Это была не просто ненависть обиженного на всех маньяка или бешен-ство обдолбанного наркомана, это была сконцентрированная ярость, направленная именно на него, на Коврова Максима. "Злобный" неистовствовал. Скорее всего, он стоял здесь, в темноте подъезда, и ждал не случайную жертву, а вполне конкретного человека. Максим опять блокировал несколько ударов в лицо и нанес, с подшагиванием, контратакующий удар ребром ладони в голову противника. Затем под-прыгнул вверх и, провернувшись в воздухе, ударил ногой ему в грудь, откинув назад. Теперь нужно было сделать "перелом" поединка и завладеть инициативой. Максим бросился вперед и, войдя в ближ-ний бой, стал наносить противнику короткие жесткие удары кулака-ми, локтями и коленями. Сломив сопротивление "злобного", он уже просто избивал его, выплескивая наконец-то напряжение, которое царило внутри все последнее время.
В подъезд кто-то вошел, но, услышав в темноте возню и звуки дра-ки, торопливо выбежал обратно на улицу.
"Злобный" медленно осел по стене, запрокидывая вверх окровав-ленное лицо. Максим наклонился к нему и угрожающе спросил пре-рывистым голосом:
– Ты меня ведь ждал, да, гнида? Кто ты такой? Кто тебя послал?
Он положил руку противнику на плечо и. нащупав большим паль-цем выемку под ключицей, с силой надавил. "Злобный" зашипел от боли и потерял сознание. Максим постоял над челом несколько се-кунд, соображая, что же теперь делать, затем медленно пошел к вы-ходу. На улице должны быть люди, их нужно попросить вызвать ми-лицию. Этого агрессивного подонка нельзя было оставлять в подъез-де. Нужно узнать, кто он и что здесь делал. Максим вышел на улицу, вдыхая полной грудью свежий вечерний воздух и встряхивая дрожа-щие руки. И тут же услышал за своей спиной громкие шаги. Облива-ясь кровью и оскалив зубы, из темного подъезда выскочил "злоб-ный". В руках у него была заточка. Видимо, не успев или не захотев воспользоваться ею в помещении, он явно намеревался пустить ее в ход сейчас, на улице. Мутные глаза, то ли от сотрясения, то ли от наркотическою опьянении, с ненавистью уставились на обидчика. Ковров сплюнул и, сжав зубы, стал медленно приближаться к воору-женному противнику. "Неко-аши-дачи" – "кошачья стойка" – была плавной при передвижениях, но, тем не менее, достаточно маневренной и устойчивой. Тонкое лезвие заточки плясало в трясущихся руках "злобного" нетерпеливый танец смерти. "В нескольких шагах от собственной квартиры…".
"Злобный" хрипло закричал и бросился вперед, держа оружие пе-ред собой. Его порядочно качало, и было непонятно: от наркотиков или все-таки от ударов, сотрясших ему вестибуляр.
Максим ушел в сторону с линии атаки, перешел в "стойку полуме-сяца" и ударил по вытянутой руке с ножом, опять переламывая ход поединка и входя в ближний бой. Удар в солнечное сплетение, в нос, в ухо, в челюсть, в нос, опять в ухо… Следующим ударом ребром ладони Максим сломал противнику ключицу, а последним ударом ноги от-бросил "злобного" к стене, ударившись о которую, гот упал с глухим звуком на землю. На этот раз бой был окончательно закончен, так как злоумышленник лежал без движения, с хрипом втягивая в себя воз-дух. Максим подошел к нему, чувствуя, как бушует в венах адреналин, смешавшийся с кровью, и, подняв на руки изломанное тело, понес его через темный палисадник к мусорным контейнерам, стоящим в са-мом углу двора. Там, швырнув окровавленного противника в груду мусора, заполнившую наполовину бак, Ковров стремительно пошел прочь от этого места. Злости уже не было, только обреченность. И пу-стота… "Actum ne agans" note 1.
"04.07.92 г., время – 6.24 (утро)Начинаю сходить сума. Что-то происходит с миром вокруг. Мне страшно…".
* * *"Алтайский краеведческий музей". Максим стоял перед неболь-шим двухэтажным зданием, переводя взгляд с таблички на стене на приземистые пушки, выкрашенные в зеленый цвет и замершие в почетном карауле около входа.Музей. Забытое название. Забытое место. Этот музей был знаком Максиму по школьным экскурсиям, но это действительно было давно. Ковров уже даже забыл, что есть в этом городе подобное заведение. Действительно, если бы не проходил мимо и не увидел грозные некогда орудия, стоящие у входа, то, очевидно, никогда и не вспомнил бы о его существовании."Интересно, кто-нибудь еще сюда ходит?".Музей находился на маленькой тихой улочке, на окраине города, по которой с треньканьем проезжали красные чехословацкие трам-ваи по рельсам, разбегающимся на две ветки почти напротив зда-ния музея. Одна сворачивала в направлении центра города, а дру-гая вела в сторону Змеиной Горы, как ее назвали сами обитатели, по названию тракта, ведущего на Змеиногорск. Гора была фактически пригородом Барнаула. Район этот был старинным, и поэтому низ-кое здание музея гармонично вписывалось в окружающий ланд-шафт.Когда-то, Максим это помнил, сюда съезжались на выходные дни люди со всего города. Сейчас Краеведческий вызывал интерес разве что у преподавателей истории в школах и руководителей обществен-ных мероприятий в тех же школах, для которых он являлся первей-шим объектом, подлежащим, по традиции, обязательному посеще-нию.Максим посмотрел на часы. Начало пятого. Время еще есть. Прав-да, он хотел провести его несколько по-иному. Жара, повисшая в воз-духе густой пеленой, подгоняла в поисках спасительной прохлады. А через дорогу находился городской парк – фонтан с холодными брызга-ми, тенистые аллеи, газированная вода… Мысль о том, чтобы войти в помещение, представлялась самоиздевательской, но ощущение ностальгии было настолько сильным, что Ковров решительно толкнул невзрачную, обитую дерматином дверь.Внутри было прохладно, в вестибюле царила специфическая ат-мосфера, пропитанная особым запахом времени, характерным только для музеев. Аура экспонатов пронизывала воздух невидимым электричеством, сразу же напоминающим о детстве. Купив билет, Максим постоял, раздумывая с какого зала начать обход, затем выбрал направление наугад и шагнул в большой зал, заставленный витринами с фотографиями, монетами и одеждой. Экскурсия началась…Максим долго ходил по музею, переходя из зала в зал, увлеченный и, откровенно говоря, ошеломленный увиденным. Зрелище, вопреки его ожиданиям, захватило его настолько, что он забыл о времени Стрелки на часах, казалось, замерли на месте, позволяя ему исследо-вать все тщательно и с огромным интересом. Он зачарованно рас-сматривал мумии зверей и тип, выставленные на втором этаже, кости далеких предков, каменные породы, среди которых были даже настоящие метеориты… Все это, уже виденное много лет назад, те-перь воспринималось совершенно иначе, с чувством какого-то бла-гоговения. Живая история… Живая. Создавалось такое впечатление, что экспонаты действительно жили своей загадочной жизнью, тоже с интересом рассматривая посетителей залов, замерев, притворив-шись бездушными и неподвижными. К слову, посетителей было не-много. Максиму встретился лишь какой-то подвыпивший пенсио-нер, две девочки среднешкольного возраста, и был еще кто-то, чье присутствие Ковров почувствовал, но не разглядел, кто это был, ув-леченный экспозицией "Товары, привезенные из Монголии". В от-ражении стенда мелькнул неуловимый силуэт, и Коврову показа-лось, что это была женщина. Во всяком случае, он почувствовал тер-пкий аромат, вероятно, принадлежащих ей духов. Поглощенный изу-чением "Товаров…", он не обратил на это особого внимания.На полке выстроились в ряд крохотные разноцветные фигурки мудрецов, похожие на нэцкэ. Их было девять, и все они были сдела-ны с удивительной тщательностью, свидетельствующей о высоком мастерстве их изготовившего. Рядом с мудрецами замерла бронзо-вая статуэтка какого-то злобного божка, уставившегося в зал гнев-ным взглядом. Далее сидел в цветке лотоса безмятежный бронзо-вый Будда, отрешенный и таинственный. Максим с удивлением отметил, что дома, на полке, у них раньше стояла фигурка Будды, очень похожая на эту. Вероятно, тоже очень старинная.Минувшая эпоха! Как выглядели те люди, которые держали эти предметы в руках много лет назад? Они так же любовались ими или испытывали другие, незнакомые современному человеку чувства? Кто знает? Время – непредсказуемая штука. Максим посмотрел на часы. Странно, он уже успел обойти почти весь музей, хотя прошло чуть более двадцати минут. Невероятно. Присмотревшись к циферблату и убедившись, что стрелки исправно отсчитывают секунды, Максим растерянно подумал: "А может, в этих стенах действитель-но особое течение времени? Может, оно закручивается в невидимые спирали, впитывая в себя излучения всех собранных здесь вещей, и тормозится, замедляя свой ход?".Рядом кто-то деликатно кашлянул, явно привлекая к себе внима-ние. Максим вздрогнул, очнувшись от размышлений, и увидел, что опять стоит перед большой экспозицией, состоящей из предметов, принадлежащих народам тюркской группы, собранных в конце про-шлого века. В самом центре экспозиции висел огромный шаманс-кий бубен в окружении различных специфических предметов, ис-пользуемых в ритуалах вызывания духов. Странно, Копров уже про-сматривал этот стенд и вот теперь оказался перед ним снова. Кто-то опять кашлянул, и Максим увидел, обернувшись, что позади него стоит немолодой уже человек с коротко стриженными черными во-лосами, среди которых контрастно выделялись несколько седых пря-дей. Раскосые глаза и смуглый цвет кожи выдавали в нем жителя горных районов. Одет алтаец был в дорогой серый костюм, свиде-тельствующий о солидном достатке и хорошем вкусе владельца. Очки в гонкой золотой оправе придавали ему респектабельный вид, за-вершая образ преуспевающего человека. Мужчина явно пытался обратить на себя внимание Коврова, но теперь почему-то смотрел мимо него на экспозицию.
– Это – тюнгур. Бубен, – произнес незнакомец, словно комментируя и без того очевидные вещи. Максим кивнул и снова повернулся к стен-ду, рассматривая испещренную узорами поверхность бубна. Возник-ла неловкая пауза. Мужчина, будучи, скорее всего, директором музея, тихо спросил:
