Андрей Троицкий - По Америке с русской красавицей
В туристическом кемпинге было тихо, людей вокруг немного. Мы сидели за столиком на воздухе, коротая время до наступления темноты.
– Так уж все и понравилось? – уточнила Рита. – Если все понравилось… Значит, вам не все показали.
– В Питере, куда бы мы ни пришли, начинался обеденный перерыв. Кажется, весь город ушел на обеденный перерыв. Все заведения закрываются на обеденный перерыв – и все в разное время. Приезжаем в «Эрмитаж» – обеденный перерыв… Идем в магазин, – перерыв… Это очень неудобно, когда перерыв устраивают посредине дня. Почему-то в Америке ни в одном магазине, музее или банке не бывает обеденных перерывов. Сотрудникам дают четверть часа, чтобы перекусили в служебном помещении. В это время его подменяет другой сотрудник. Это же очень просто. Это легко скопировать.
– Ну, это мелочь, – говорит Рита.
– Еще в Санкт-Петербурге ужасные цены. Все очень дорого. Можно купить сувениры, самые дешевые. Но они такого качества, что покупать не хочется. А то, что получше, альбомы с иллюстрациями, – они не по карману.
– А московские цены вы видели?
– Нет, не видели.
– Значит, вам повезло.
– Дело в том, что мы были в Москве три дня. На покупки не осталось ни минуты. Большую часть времени мы простояли в автомобильных пробках или в очередях. Нас обещали отвезти на Выставку… Не помню как называется, каких-то там достижений какого-то хозяйства. Мы выехали из гостиницы и простояли в пробках три с половиной часа. А когда приехали, уже темнело. Люди устали от дороги, никуда идти не хотелось. Мы просто размялись и снова полезли в автобус. Поехали обратно в гостиницу и попали в новую пробку. И так все дни. Мы сидели в автобусе, который стоял. Разговаривали, общались, делились впечатлениями. У нас были билеты в Кремль, но мы приехали с большим опозданием из-за пробок, и никуда не попали. Там все закрылось. Не знаю… Наверное, на перерыв.
– Что вас больше всего удивило?
– Никто из обслуживающего персонала не говорит по-английски. Ни коридорный, ни горничная, ни работники столовой, ни дежурная по этажу. Я ко многим подходила с вопросами: ни слова не понимают. Это очень странно: работать с американцами и совсем не знать языка. По-английски сносно говорил только московский гид. Ну, не то, чтобы сносно… Он не сразу понимал, когда ему задавали вопросы. А я не понимала то, что он говорит. Ну, ему приходилось по нескольку раз повторять вопрос. Выбирать самые простые слова, говорить очень медленно, ну, чтобы, как говориться, до него наконец дошло. Но в целом впечатления прекрасные…
– Что вам понравилось больше всего?
– Мы спустились на пароходике вниз по Волге. Там такие красоты… Что удивительно: в конце коридора был душ. Стоишь в душевой кабине, в таком железном поддоне. А в нем дырка. И видишь в эту дырку реку. Видишь, как грязная вода из душа льется прямо в Волгу. Я сначала подумала, что слив душа сломался. И ходила к дежурной, чтобы рассказать: слив душа сломан, грязная вода льется в реку. Надо что-то срочно делать. Дежурная меня не поняла, я привела переводчика. Тот позвал кого-то из команды. И объяснил мне: все так и должно быть. Грязная вода, нечистоты должны литься прямо в реку. Это очень странно.
– А как обслуживание?
– Мы люди без претензий. Правда, пароход оказался очень старым, очень. И шел он как-то необычно, рывками. То дергался, то замедлялся и снова… Его сильно качало, даже в безветренную погоду. В одну дождливую ночь началась такая качка, что едва на дно не пошли. Скрипели переборки, был слышан грохот из машинного отделения. Я думала, что это моя последняя ночь. Натерпелись страха. Молилась до утра.
– Вам что-то понравилось из русской кухни?
– Небольшие пирожки, которые не пекут, а варят в воде, – она щелкает пальцами, вспоминая название «пирожков». – Мокрые пирожки… А, пельмени, – вот как они называются. Почти каждый день пароход причаливал к какому-то новому городку. И туристов определяли на обед в русские семьи. По два-три человека мы ходили в дома и там нас кормили. Хозяева ждали прямо на причале, разбирали нас и вели к себе на обед. Очень хорошие люди. Мы там на Волге попробовали эти мокрые пирожки, – они вкусные.
* * *Для Томаса Оливера, с которым мы познакомились на заправке, а затем вместе пообедали, Россия – это страна бесконечных снегов, жестокого холода, страна закаленных сильных людей. Да, люди – это богатство России, добрые, отзывчивые. Но климат там суровый, зимы холодные и снежные, а сервис так себе, ниже среднего.
Том – южанин из небольшого городка в Джорджии. Он родился тоже на юге, в Алабаме на берегу Мексиканского залива. Это очень теплые, даже жаркие места, летом температура поднимается до тридцати пяти по Цельсию и даже выше. Понятия «зима» в русском смысле этого слова здесь не существует. Да, температура снижается, не каждый день можно ходить в шортах, но все равно тепло: ласковый ветер с залива, вечнозеленые магнолии, пальмы…
Первый брак Тома распался, когда ему перевалило за сорок. По интернету он познакомился с Олей из Омска. Менеджер в коммерческой фирме, разведена, немного знает английский. Тоже не была счастлива в первом браке, жила с матерью, воспитывала дочь. Женщина понравилась Тому, и он засел за учебники и русские словари, каждый день заучивал от пяти до десяти слов. Врут те, кто утверждает, будто любовь по интернету невозможна, напротив, интернат – это великая сводня и сваха. После трехмесячной переписки Том взял отпуск, собрал чемодан и отправился в путь.
Само путешествие представляется мужественным, даже безрассудным поступком. Том знал очень мало русских слов, а когда волновался, путал эти слова, употреблял их не к месту. Кроме того, он имел самое смутное представление о стране, в которой оказался. Но испытание выдержал. Общался с людьми при помощи разговорника, стоически переносил зимние холода и жалел, что поехал в кожаной куртке. В Омске он купил шапку с ушами.
Первая встреча с будущей супругой подтолкнула его к решению жениться. Ольга придумала шикарную культурно-развлекательную программу: театр, посещение памятных мест…Она помогала Тому учить язык, на это они тратили каждую свободную минуту.
– Удивительное было время, – рассказывает Том. – Мне кажется, что я влюбился так, как не любил никогда. Первая любовь забылась, и вторая… И вдруг это новое сильное чувство. Даже не думал, что способен полюбить с такой силой. Голова кружилась от счастья. Но русские морозы… Из-за них я чуть было не погиб.
Да, часто большое чувство сопровождают странные истории и приключения, о которых хочется забыть.
Оля решила познакомить жениха с бабушкой, которая жила в деревне в двадцати километрах от города… Вечером у бабушки собрались гости, местные старушки, они недолго посидели – темнеет рано. Оля постелила Тому, посидела с ним за столом, листая учебник русского.
