Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №06
На новом месте животные начали освоение территории с того, что вытеснили коренного австралийского жителя — сумчатого волка (которого европейцы застали только на Тасмании) и вольготно заняли сразу две экологические ниши: волка и шакала. На этом этапе распалась и связь динго с человеком, ведь ее основой были охота на крупных копытных и защита от крупных хищников. На новой родине не оказалось ни тех, ни других и недавние друзья утратили интерес друг к другу.
Во владение рыжим собакам достался целый континент, где нет ни врагов, ни серьезных конкурентов, зато полным-полно непуганой дичи любого размера — это же просто охотничий рай! Однако хорошее не вечно. Закончилась райская жизнь и для динго. Произошло это не так уж и давно — меньше трех веков назад, когда Австралию начали заселять европейцы. Сначала это были каторжники и их охрана, потом — золотоискатели, затем — овцеводы. Поначалу динго ничего не имели против такого соседства: баранина ничем не уступала кенгурятине, а добывать ее было легче легкого. В конце XIX века силами отчаявшихся скотоводов была даже сооружена гигантская, 5 531 километр длиной, ограда вокруг пастбищ Квинсленда, Нового Южного Уэльса и Южной Австралии. Спасала такая противодинговая стена от вторжения собак недолго, животные научились рвать проволочную сетку, делать подкопы и по-прежнему нападали на стада. Фермеры, неся немалые расходы на восстановление стада и ремонт ограды, объявили динго врагом номер один.
Их преследовали и нещадно истребляли всевозможными средствами — ружьями, ядами, капканами. А вместе с ними «прихватывали» и ни в чем не повинную красно-коричневую овчарку, очень похожую на динго. Справедливости ради следует сказать, что почти так же поступали европейцы и с бывшими хозяевами динго — аборигенами, вытесняя их в безводные внутренние пустыни.
В ХХ веке отношение австралийцев ко всему дикому и коренному стало понемногу меняться. Аборигенов признали людьми, наделили их правами и даже некоторыми привилегиями. Динго вроде бы тоже была признана одним из символов настоящей Австралии — наряду с кенгуру, коалой, страусом эму и утконосом. Но, несмотря на дружеские жесты со стороны людей, рыжие собаки упорно отказывались исключить из своего рациона баранину, вызывая негодование весьма влиятельного овцеводческого австралийского лобби. Положение динго стало парадоксальным. Как злостного вредителя сельского хозяйства собак по-прежнему можно истреблять вне всяких сроков и ограничений. В то же время как эндемик Зеленого континента и вид, находящийся под угрозой истребления, динго подлежит охране: их вывоз из страны запрещен, а для содержания собак в неволе в большинстве штатов требуется специальное разрешение.
Только в штате Виктория с недавних пор динго уравнены в правах с обычными собаками. Этим они обязаны в первую очередь энтузиасту Брюсу Джекобсу. В своем загородном доме близ Кастлмейна он создал настоящую ферму по разведению хвостатого эндемика. За пятьдесят лет работы Брюс пришел к убеждению, что вся «неукротимость» динго разом улетучивается, если относиться к ним, как к собакам, — воспитывать, дрессировать, добиваться послушания.
Однако начатая Брюсом и его единомышленниками кампания не вызывала одобрения властей. Ранним мартовским утром 1990 года к нему явились сотрудники службы охраны природы и предъявили постановление о конфискации питомцев. Рейд сопровождал местный ветеринар, он же по совместительству — президент Общества покровительства животным. Брюс протестовал бурно, но без применения силы. Его питомцы настроены были более решительно, тем более что у них как раз начинался брачный сезон. Будучи загнанными в угол своих вольеров, они обнажили клыки. В ответ загремели выстрелы — шесть собак были убиты как «больные» и «опасные». Оставшихся животных спасли вездесущие журналисты, прибывшие на ферму за горячими новостями, и как только заработали их камеры, стрельба прекратилась. Тем не менее уцелевших собак все-таки забрали, а их хозяину предъявили обвинение в нарушении закона.
Потоки писем протеста, а затем и демонстрации сторонников Брюса превратили инцидент в общенациональный скандал. В результате предпринятого омбудсменом расследования с Джекобса были сняты все обвинения и собак ему вернули. А вот министру по делам окружающей среды пришлось признать, что его подчиненные превысили свои полномочия и злоупотребили властью. Но главное — эта история привлекла внимание общества к проблеме динго. В 1993 году Австралийская ассоциация собаководов признала их породой, хотя и без права участвовать в собачьих выставках. Наконец, в 1996 году штат Виктория, наиболее урбанизированный и наименее овцеводческий из всех субъектов Австралийского Союза, принял специальный закон, согласно которому жителям штата разрешено держать любое количество динго (с теми же ограничениями, которые предусмотрены для других пород), дарить, менять и продавать их. Правда, только внутри страны — закон штата не может противоречить федеральной норме, запрещающей экспорт «исчезающего вида». Как показали исследования австралийского зоолога Ларри Корбетта, сегодня динго больше всего угрожает гибридизация. Если на севере континента, где на обширной площади сохранились малонарушенные природные системы, 98% обследованных динго оказались чистокровными, то в штате Южная Австралия Корбетту не удалось найти ни одного животного без примеси генов домашних собак. Целенаправленное разведение динго как оригинальной породы могло бы спасти генофонд уникального вида от размывания, тем более что желающих завести «настоящую австралийскую собаку» хоть отбавляй.
Но Брюс Джекобс уже не будет участвовать в этой работе. В декабре 2004 года он тихо умер на своей ферме, в окружении доброй сотни великолепных псов, которым он вернул права гражданства.
Борис Жуков
Налоги, или Предложения, от которых нельзя отказаться
Кому мы платим налоги сегодня? Почему не верим в их «прямое» назначение? И чем современные налоги все-таки являются по сути: показателем «гражданской несвободы» или «зеркалом цивилизации», пережитком прошлого или хитроумным, нивелированным инструментом содержания власть имущих?.. Первое. Налоги мы платим правительству, которое выбираем. Второе. Главная причина недоверия к процессу сбора налогов — неравномерное распределение этого бремени. Меньше всего платят самые бедные (у них маленькие доходы, и они делают меньше покупок) и самые богатые (их доходы лучше всего защищены высокооплачиваемыми консультантами и сферой финансовых услуг). Между тем именно эти две группы суммарно больше всего получают средств, как таковых, за счет уплаты налогов средним классом. Бедные — через системы субсидий и бюджетных платежей. Богатые — потому что намного больше пользуются государственными инвестициями в разных сферах деятельности. В общем виде эта проблема характерна для всех стран. Но для России она усугубляется неэффективностью государственных расходов и масштабами коррупции на всех уровнях власти. Получается, что граждане вообще платят налоги многократно: сначала в бюджет, а потом уже (в виде взяток и откупов) непосредственно в карманы чиновников. Сказываются и общее недоверие к государству, и проблема отчуждения власти от общества. Последняя особенно характерна для крупных государств. То есть в этой ситуации не работает так называемый общественный договор, который действует, например, в странах Скандинавии, где налоговое бремя высокое, социальные выплаты большие, но граждане видят и понимают, куда идут собранные деньги, имея реальную возможность повлиять на этот процесс.
