Игорь Зотиков - Год у американских полярников
А ещё через некоторое время я вдруг снова вспомнил те удивительные дни. Однажды, когда я зашёл в рыбный магазин в Москве, я увидел на прилавке целую груду той самой рыбы, которая плавала когда-то в аквариумах Мак-Мердо и в крови которой Арт нашёл свой антифриз. Я не мог её спутать с другой. Я уже знал, что называется она «ледяная».
— Её ловят где-то в Антарктиде, — равнодушно объяснил продавец.
Мне хотелось рассказать всем, что это за рыба, но я сдержался. То, что нашёл Арт, оказалось важным не только как любопытный факт. Открытие может быть использовано в разных областях. Вот что написано, например, в одной из американских брошюр по этому поводу:
"Возможно, наиболее значительное применение найдёт этот антифриз в технике консервирования холодом. Ведь время сохранности многих сверхмощных современных органических лекарств, а также крови и органов, спермы людей и животных может быть существенно увеличено при понижении температуры, если бы мы могли при этом избежать их замерзания.
Можно представить полезное применение этого антифриза и в сельском хозяйстве. Обнаружение нового антифриза показывает пути, по которым должны идти биохимики, чтобы выяснить, почему одни сорта фруктов и овощей более устойчивы к заморозкам, чем другие. А когда это выяснится, селекционер будет иметь тест, с помощью которого он сможет более надёжно выводить морозоустойчивые сорта. В результате будут сэкономлены огромные средства.
А на академическом уровне наиболее интересен ответ на вопрос: как, с помощью каких механизмов взаимодействует «глинопротеин» с водой или льдом, чтобы даже в очень малых количествах сохранить воду жидкой при температурах, при которых она должна бы быть уже твёрдой по всем существующим теориям…"
ЗИМА ГОДА СПОКОЙНОГО СОЛНЦА
День зимнего солнцестояния
Когда под влиянием темноты пространство вокруг сужается и когда ничего больше не видишь, то душа как-то сжимается, чувствуешь себя помертвевшим, подавленным. Иногда такое состояние приводит почти к душевному заболеванию, против которого нет другого лекарства, кроме света.
Г. Гиавер. «Два года в Антарктиде»Праздничный ужин в кают-компании Мак-Мердо подходил уже к концу. Это был большой праздник — 24 июня, день зимнего солнцестояния, день середины южнополярной зимы. Нам уже было невмоготу кататься на своих койках в бессоннице, порождённой темнотой полярной ночи. Каждый день, выходя на улицу, мы погружались во тьму и знали, что завтра эта бесконечно долгая ночь будет ещё темнее, плотнее. Ну а начиная с сегодняшнего дня всё должно измениться. Теперь каждые прожитые сутки будут приближать тебя к весне и солнцу. Какие-то внутренние, невидимые тебе процессы с каждым днём все больше будут уменьшать темноту.
Всех нас интересовали физиологические и медицинские причины плохого физического и морального состояния во время полярной ночи. Но никто, даже врачи, толком не могли объяснить это явление. Многие считали, что угнетённое состояние связано с тем, что в полярной ночи человек не может смотреть вдаль: ничего не видно. И это действует на какие-то центры в голове, а те — на другие центры и так далее. Я не верю в это. Ведь в любую полярную ночь ты можешь смотреть на луну, звезды, на полярные сияния. Да и далёкие горы в хорошую погоду при луне видны достаточно чётко, чтобы сфокусировать на них зрение. Непонятно…
Человек, оказывается, тонкое создание. Вот ведь, кажется, у тебя есть все: залитые ярким светом помещения, хорошая еда, интересная работа. У каждого из учёных — маленькая каютка на одного. Нет только дневного света на улице. И все. И этого оказалось достаточным, чтобы люди мучились странной бессонницей. Через какой-то месяц, другой в кают-компании во время обеда кто-нибудь мог сказать: «Ой, кажется, я сейчас могу заснуть!» И все тут же понукали: «Беги спи!» — И человек уходил, но через час возвращался в лабораторию сконфуженный. «Нет, ничего не получилось. Как только закрыл глаза — понял, не усну. Полежал и встал…»
О, мы понимали его. Невозможно лежать в этих маленьких одиночных камерах пыток, в которые превратились наши каютки, не спать и думать. И думы-то какие-то недалёкие, тупые. Представляешь, что ты весь-весь завален мягкими пуховыми подушками и куда бы ты ни повернулся — все подушки, подушки, мешающие смотреть, двигаться, дышать. Каждая полярная станция, каждый маленький коллектив в ней, наконец, каждый в одиночку боролся против этого невидимого врага по-своему.
Американцы-нэви на Мак-Мердо, впервые столкнувшись с этим явлением, решили затопить ночь светом. Улицы и помещения были залиты светом электрических ламп. Люди старались меньше бывать на удице, не уходить далеко в ночь и темноту. Стремились более чётко выполнять режим дня и ночи. «Тогда эта интеллигентская блажь — бессонница -… пройдёт», — думали командиры. Но самочувствие от этого только ухудшалось.
Американская научная группа и новозеландские учёные старались, наоборот, быть дольше на улице, заниматься больше физическими работами. Мы решили так: раз полярная ночь всё равно «смешала карты», не будем обращать внимание на время суток. Будем работать, когда работается, и спать, когда кажется, что хочется спать.
В результате очень скоро почти вся научная группа спала или отдыхала, когда на официальном циферблате в Мак-Мердо был день, и интенсивно работала, когда на нём была ночь. Но это нам помогало не намного больше, чем дисциплина военным.
Конечно же при такой системе работы двух коллективов каждый из них считал, что другой — бездельник и «хорошо устроился». На самом деле работало просто взаимное 'раздражение издёрганных нервов. Большинство понимали это, поэтому каждый старался не обращать внимания на внезапную капризность соседа, старался завалить себя делом.
Если бы кто-то попал сюда вдруг с Большой земли, он, может быть, и не заметил ничего. Так же, как обычно, работают все службы станции. Гремят огромные, тысячесильные дизели электростанции, в положенные сроки пищат точки и тире и стучат телетайпы рации, в темноту на опасный припай или в окружающие горы уходят вездеходы научной группы, в штабном доме моряков насторожённо хрипят атмосферными помехами динамики и дежурные прислушиваются, не раздастся ли откуда-то из ночи голос далёкого водителя с просьбой о совете или помощи. В ангарах эскадрильи механики ремонтируют вертолёты и самолёты к предстоящей весне. Чиф Грейаме и этот русский учёный отправились на крохотном, грохочущем гусеничном вездеходике «Визел», что значит «Ласка», по только им известному маршруту, останавливаясь время от времени у одиноких шестов с флагами, чтобы пробурить дырку сквозь лёд и определить его толщину, узнать, как нарастает новый лёд в проливе Мак-Мердо. Среди ужасного беспорядка из мокрых сушащихся носков, кальсон, курток и обуви вперемешку с книгами и раскрытыми на середине журналами полуспит-полузабылся усталый лидер научной группы Арт Дифриз.
